– Сети уже натянуты! Скоро стемнеет. Мы должны поймать этих существ.
Зайус и сам видел, что солнце клонится к горизонту. Им все равно придется исследовать подземные проходы при свете факелов, так что время суток роли не играет. Но все они уже изрядно устали за прошедший день, особенно Кара.
Вздохнув, словно перед ним стоял избалованный ребенок, капризно требующий себе игрушку, Зайус повысил голос, чтобы его слышал весь лагерь – таким образом он воспользовался методом самого Цетуса.
– Ну хорошо, капитан. Я разрешаю вашим солдатам использовать веревки до утра, но с первыми лучами солнца вы разберете ловушки и передадите веревки исследовательской группе.
Цетус снова повернулся к нему, но Зайус уже отходил, не давая горилле высказать свои возражения.
– Желаю вам удачи в охоте на ваших птиц.
Зайуса разбудило беспокойное ржание лошади. Он с сожалением подумал о своей комнате в Академии, где ему никто не мешал и не досаждал посторонними звуками. Он повернулся на другой бок и постарался снова заснуть, но резкий выкрик гориллы окончательно лишил его сна:
– Что-то попалось в сети!
Вслед за этим Зайус услышал какой-то шум, похожий на кашель, а потом звуки борьбы. По всему лагерю носились встревоженные обезьяны. Потом раздались два пронзительных крика – один походил на тот, что они слышали двумя ночами ранее, другой напомнил Зайусу полные отчаяния вопли людей, на которых охотились гориллы-солдаты.
Только на этот раз вопила обезьяна.
Зайус вглядывался в темноту, прорезаемую мерцающими факелами, пытаясь понять, что происходит. После похожих на треск выстрелов винтовок и гортанных выкриков горилл на мгновенье повисла тишина, а потом лагерь зашумел с удвоенной силой.
– Законодатель… – Зайус едва успел собраться с мыслями, прежде чем испуганные лошади вырвались из импровизированного загона и помчались в сторону раскопок.
Снова вопли и крики тревоги. Животные с громким топотом проскакали мимо, слегка задев и потрепав Зайуса, но он каким-то чудом увернулся и удержался на ногах. Судя по сдавленному краткому стону кому-то не так повезло.
Зайус увидел на песке чью-то фигуру в оранжевой одежде. Схватив воткнутый в землю факел, он подбежал к пострадавшему.
– Кара… – имя невольно слетело с его губ при виде окровавленных волос и одежды.
Он осторожно перевернул обмякшее тело. Это был Неаус. Его пустые глаза уставились в небо. Единственным признаком жизни было прерывистое вздрагивание груди.
– Сюда! – крикнул Зайус. – Неаус ранен!
Ответом ему были только выстрелы и яростные вопли горилл. Пляшущие факелы удалялись от лагеря. Тьму прорезал еще один отчаянный крик, перешедший в хрип и долго не затихавший, словно повисший навсегда.
Зайус схватился за Неауса и поволок раненого орангутана к центру лагеря. Но тут что-то ударило руководителя экспедиции в бок, отчего он разжал руки и полетел на землю.
Повернувшись он увидел чудовищную гигантскую «птицу» без перьев и с рядами острых зубов во рту, склонившуюся над умирающей обезьяной. Замерев от ужаса, Зайус наблюдал за тем, как брюхо его коллеги вспарывают огромные когти – дюймов трех в длину. Потом это чудовище протянуло свои когтистые передние лапы, которые никак нельзя было принять за крылья, и подняло Неауса за голову, словно для того чтобы вглядеться в его черты. Длинный чешуйчатый хвост чудовища задергался. Распахнув пасть, оно погрузило свои острые словно бритва клыки прямо в лицо своей жертвы.
Зайус, к которому наконец вернулись силы, пополз назад, пытаясь сдерживать позывы к рвоте.
Услышав шорох, чудовище склонило голову набок и устремило взгляд на Зайуса. Мигательная перепонка на мгновение скрыла его золотистый зрачок. Уронив истекающее кровью тело Неауса, гигантская ящерица-птица сжалась перед броском.
Но тут один за другим прогрохотало несколько выстрелов, чешуйчатая кожа на груди твари покрылась красными пятнами, а сама она пошатнулась и потеряла равновесие. Зайус вскочил и бросился бежать прочь.
Ноги его расползались на скользком песке, но он бежал, не останавливаясь, прямо во тьму, подальше от факелов. Дважды он опускался на четвереньки, чтобы не упасть. Потом показались очертания утесов, и он понял, что забежал в небольшую, закрытую с трех сторон холмами долину, рядом с которой был разбит лагерь. Глаза его до сих пор не привыкли к темноте, и все вокруг казалось переплетением теней.
– Осторожней! – кто-то выкрикнул из темноты совсем рядом. – Не свались в яму!
Раздалось ржание, и Зайус заметил, как перед ним промелькнула фигура лошади, тотчас же исчезнувшая, словно провалившаяся под землю. Через пару секунд из пещеры послышался глухой стук, а за ним жалобный визг.
– Уже по меньшей мере три лошади и одна обезьяна, – произнес чей-то низкий голос.
– Маркос?
– Ага. Зайус?
– Да. Кто еще тут?
– Я… то есть, Аэлия, – послышался другой голос. – Мне кажется, сейчас упал Кассий.
Наступило молчание. Теперь все прислушивались к приближавшимся глухим шагам и пыхтению. Кто-то бежал в темноте вслепую прямо к ним. Глаза Зайуса привыкли к темноте уже до такой степени, что он смог разглядеть яркую оранжевую форму орангутана.
– Кара! Стой!
Он бросился ей наперерез и сшиб ее с ног. Сцепившись, они покатились прочь от провала. Зайус ощущал привычное тепло и знакомый запах прижавшегося к нему тела.
– Хвала Законодателю!
Кара уткнулась лицом в его плечо, всхлипывая и шмыгая носом.
– В сетях… была не птица… Это чудовище! Оно убило одну гориллу, может, двух. И их там еще несколько… они бродят вокруг лагеря.
Услышав звуки очередных выстрелов, Зайус сжал Кару покрепче. Со стороны лагеря к ним двинулась вереница огоньков. К тому времени, как подошли капитан Цетус и четыре солдата-гориллы, Кара, Аэлия, Маркос и Зайус нашли лопаты, которыми они пользовались во время раскопок, и воткнули их у провала.
– Ученые! – фыркнул Цетус, увидев их импровизированный «периметр». – Охраняете свою драгоценную грязь.
Солдаты услужливо засмеялись, но их глаза взволнованно бегали по сторонам.
– Вы же прекрасно знаете, что это не так… – начала было Кара.
Цетус небрежно отмахнулся.
– То есть, лучше обвинить вас в том, что вы сбежали, как трусы?
Расправив плечи, Зайус шагнул вперед.
– Довольно, Цетус!
– Капитан Цетус!
На этот раз Зайус пропустил это возражение мимо ушей.
– И сколько же всего жертв?
– Четыре моих солдата, две лошади и один орангутан, – похоже, капитан намеревался просверлить ученого взглядом. – Пока что.
Четыре оставшихся солдата нервно переминались с ноги на ногу, держа в одной руке факел, а в другой винтовку.
– И как их звали, капитан?
– Что?
– Погибшего орангутана звали Неаус. Я видел, как его убило чудовище. Я хочу знать имена солдат, которые погибли, защищая нас, – сказал Зайус, внимательно глядя на горилл.
– Акутус, Улос, Мефитис и Коракс, – понизив голос, перечислил Цетус; в его тоне слышалось некоторое уважение.
Зайус медленно повторил имена.
– Мы благодарим их за то, что они пожертвовали своими жизнями, защищая нашу экспедицию. Капитан Цетус, назовите мне имена оставшихся солдат, чтобы я мог поблагодарить каждого лично.
Нахмурившись, Цетус принялся показывать на солдат по очереди:
– Криспус, Бовариус, Верус и Авилий.
Зайус следовал за ним взглядом, слегка склоняя голову:
– От имени Академии, Защитника веры и моих коллег-ученых, – он показал взмахом руки на обезьян позади себя, – а также лично от себя благодарю вас всех. Ваша храбрость достойна восхищения.
Цетус что-то неразборчиво проворчал и повернулся, чтобы посмотреть во тьму.
– Нужно поймать лошадей и восстановить лагерь.
– Капитан! – воскликнул Верус, указывая в сторону.
Вдали сверкнули и погасли две точки – глаза.
– Еще один! – предупредил Бовариус, показывая в другую сторону.
– А мы сможем вернуться в лагерь? Боятся ли эти твари света факелов до такой степени, что не станут нападать на нас по дороге? – спросил Зайус.
– Нет, – ответил Цетус, вскидывая винтовку и стреляя во что-то невидимое.
– Может, нам тогда расставить факелы пошире и организовать периметр для защиты?
– Нет. Они нападают на тех, кто отбился от общей группы. Хватают поодиночке. Единственное наше спасение – держаться вместе. – Цетус выстрелил еще раз. – Хотя нас осталось не так уж много.
Тьма сгущалась. Солдаты-гориллы встали по кругу, всматриваясь наружу.
– Факелы долго не протянут, нужно что-то делать, – Кара сжала руку Зайуса. – Пока не стало слишком поздно.
Доносившееся из подземной пещеры ржание лошади беспокоило их почти так же, как и чудовища в темноте.
– Капитан Цетус, – обратился Зайус.
Капитан стоял спиной к нему и не оборачивался. По мере того, как уменьшалось количество патронов, бравада его гасла. Приказав солдатам не стрелять, пока их не атакуют, он не произнес больше ни слова.
Зайус повысил голос, чтобы его услышали все.
– Нам нужно спуститься в провал. Факелы догорят задолго до рассвета. В пещере у нас будет хоть какая-то защита.
Капитан-горилла водил нацеленной во тьму винтовкой из стороны в сторону, но по-прежнему молчал.
Повернувшись к выжившим членам экспедиции, Зайус постарался говорить уверенным тоном:
– Веревки остались в лагере, но если мы будем спускаться по одному и осторожно скатываться, то у нас все получится.
– Я пойду первой, – вызвалась Кара. – Я уже там была и знаю, чего ожидать.
– Только будь осторожна. Ты можешь упасть на лошадь.
«Или на Кассия», – подумал Зайус, но не сказал этого вслух.
– Нам нельзя спускаться всем, – сказал Цетус непривычно тихим для гориллы голосом, отчего Зайусу стало еще тревожнее на душе. – Если все мы спустимся, кто поможет нам подняться обратно? А если мы разделимся, эти твари нападут.
Зайус шагнул к Цетусу и заговорил таким же тихим тоном: