В половине десятого выставка открылась. И Рябинка с первого взгляда на чужие проекты поняла, какой промах допустила. Все растения, представленные здесь, явно предназначались для холодного климата. Хлебное дерево, на которое Рябинка возлагала столько надежд, никак сюда не вписывалось.
Ну почему, почему она обо всём этом не подумала, когда прочитала, что конкурс каждый раз проводится на новом месте? Вполне возможно, что испытания на выживаемость предлагаемых растений будут проводиться именно здесь, на пустом диком острове. Никто не станет лелеять росток её хлебного дерева в ожидании, пока он достаточно окрепнет. Впрочем, как хотят.
Расстроенная, она долго ходила от стенда к стенду, пока совершенно неожиданно не наткнулась на Эльмара. Точнее, он сам наткнулся на неё.
— Рад видеть Рябинку! — тихо сказал он, склонившись к самому её уху.
— Как вы меня узнали? — отпрянула она.
Этот парень снова удивил её. Вот уж никак она не думала, что её так легко расшифровать.
— Ты выдала своё присутствие, а остальное было просто, — объяснил Эльмар. — Ты забыла изменить походку и фигуру, ведь лицо — это не всё. А глянь-ка, что творится возле твоей работы! Надо же! Приволочь живую модель!
— Разве это запрещено?
— Полагается только макет. Пока растение не одобрено Советом, никто не имеет права вводить его во флору планеты. Только ты одна могла не знать этого. А твою новую внешность мне подробно описали на киностудии.
— А… Ох, а я уж было испугалась. Но почему такое странное постановление? Ведь живая модель лучше во всех отношениях.
— Вот-вот, и у нас так думали полтораста лет назад. Каждый мог придумать своё и отнести в бюро материализации.
— Бюро материализации?
— Ну да. Были такие учреждения лет пятьдесят назад.
— Но ведь не каждая конструкция жизнеспособна.
— Само собой, а только прикрыли это дело совсем по другой причине. Некоторые из новоизобретёнок оказались опасны, причём совершенно невозможно было предсказать заранее, ядовитым будет растение или съедобным. Понимаешь? И хорошо, если эта гадость гибла, не оставив после себя семян. А то ведь некоторые мы до сих пор уничтожить не можем.
— Вроде той виалы, которая растёт в саду у Мартина?
— О нет, виала не ядовита, и уничтожать её никто не собирается.
— Почему же тебя так удивило, когда она мне понравилась?
— Меня? Ах, да! Так ведь это у нас самое распространенное декоративное растение. И виала Мартина ничем особенным от виал у других садоводов не отличается.
— Я похвалила то, что не заслуживало похвалы? Интересно… Но что мне теперь делать?
Эльмар пожал плечами:
— Единственное, что тебе угрожает…
— Автора так называемого хлебного дерева просим выйти на середину зала, — раздался внезапно громкий голос откуда-то сверху.
Шум в зале моментально стих, как будто его выключили.
— Не выходи, — шепнул Эльмар, и Рябинке показалось, что его шепот слышали все, вокруг, до чего оглушающей была эта тишина. И непереносимо громким прозвучало повторное:
— Автора хлебного дерева просим выйти на середину зала. Граждане, отойдите в сторону, освободите место.
Сразу вновь стало шумно, и толпа, растекшаяся было ручейками вдоль стендов, полилась вся к середине, где стояла маленькая женщина средних лет с микрофоном. Вдруг стало тесно. Рябинку с Эльмаром стиснули и понесли вперёд.
Рябинка пыталась было выбраться, отодвинуться подальше. Но тут её толкнули, и она, чтобы не потерять Эльмара, вынуждена была подчиниться общему потоку. Люди вокруг неё оживлённо обменивались впечатления-ми.
— Ты думаешь, она выйдет? — спросил совсем рядом звонкий голосок.
Рябинка повернула голову и очутилась нос к носу с нахальной девчонкой по имени Лелечка. Она хотела было ответить, от неожиданности не сразу сообразив, что Лелечке положено было бы пребывать сейчас в другом месте, но вовремя постигла, что вопрос был обращён не к ней, а к тому самому худощавому мужчине со впалыми щеками, который так не понравился Рябинке ещё в Открытом. Худощавый, словно очнувшись от какой-то думы, спросил в свою очередь:
— Кто «она»?
— Да туземка же!
Что тот ответил, Рябинка уже не слышала. Людская волна понесла её дальше и последним своим всплеском вынесла прямо к площадке в центре зала.
Рябинка стояла ни жива ни мертва, вцепившись в руку Эльмара. Она ясно ощущала каждой клеточкой своего тела, что деваться ей, если узнают, совсем некуда.
— Так есть здесь автор хлебного дерева? — повторила в третий раз женщина с микрофоном, и посмотрела прямо в Рябинкину сторону.
У нашей искательницы приключений подогнулись колени. Если бы она была без маски, то выражение ее лица непременно бы ее сейчас выдало, и во всей этой истории, наверное, можно бы было поставить точку.
Горячий липкий пот заструился по Рябинкиному телу, скапливаясь во всех мыслимых местах, где ему под искусственной кожей была к тому малейшая возможность. А когда Эльмар осторожно высвободил свою руку из её руки, она увидела на его запястье белый, постепенно розовеющий след от своих пальцев.
— Это мой проект, — сказал Эльмар и сделал шаг вперёд.
Женщина с интересом на него воззрилась:
— Правда? Так это ты? Не будешь ли ты добр объяснить… мы не совсем поняли… что это значит: «семейство тутовых»?
Стремление действовать включилось в Рябинке словно помимо её воли. Ну не привыкла она прятаться за чужую спину!
По истечении доли секунды между диктором и Эльмаром возник ящик, а в нём, на подушке сфагнума, густо усеянной крупной клюквой, возвышался кустик голубики. Это был кусочек любимого Рябинкиного болота из бабушкиного заповедника, и здесь, на этом холодном каменистом островке у него были все шансы выжить и произвести потомство. В центре ящика она воздвигла табличку: «Уголок туземной природы. Ягоды съедобны. Остальное безвредно.»
Толпу на мгновение словно парализовало. Затем кто-то крикнул:
— Эй, Эльмар, ты, кажется, собираешься переквалифицироваться в инопланетянина?
По лицу Эльмара пробежала тень. Он поднял голову, покачнулся, сложил руки на груди и хмуро произнёс:
— Я пошутил…
Что-то зашипело, раздался истерический женский вопль. Повернув голову, Рябинка увидела, как на противоположном конце зала толпа всколыхнулась, и какой-то мужчина побежал к двери. Три человека бросились за ним. Увидев его кудрявые всклочённые волосы, Рябинка опять же не удивилась. С некоторым отстранением она подумала: «Ну каждый, с кем я сталкивалась на этой планете, сегодня здесь».
Кудрявый обернулся, к преследователям, повёл красными воспалёнными глазами, и в его руке блеснуло нечто вроде аэрозольного баллончика. Преследователи отпрянули, Кудрявый выскочил на улицу… Всё произошло так быстро, что показалось Рябинке просто наваждением.
В зале зачихали, закашляли. Молодая, красивая брюнетка, одетая в серо-лиловый комбинезон с геометрическим орнаментом безжизненно повисла на руках у своих соседей.
— Врача, скорее врача! — закричал кто-то.
— Положите её на пол, — скомандовала женщина с микрофоном. — Включите вентиляцию. Граждане, разойдитесь!
Сразу стало прохладно, и до Рябинки донесся слабый цветочный запах, а вслед за ним что-то резкое и удушливое.
— У кого-нибудь есть нашатырь? — спросила женщина с микрофоном.
— У меня. — моментально откликнулся Эльмар и вынул из кармана флакончик.
— Вот и отлично. Давай.
Она поднесла к носу девушки нашатырь и та открыла глаза. Она встала и её тут же вырвало.
— Ты одна прилетела?
— Да, — ответила девушка, задыхаясь. — Я в своей машине.
Площадка перед павильоном быстро пустела. Вскоре в зале осталось совсем мало народу. Рябинка вновь увидела Лелечку и худого мужчину со впалыми щеками.
Лелечка подошла к Эльмару, подала ему свёрнутый вдвое листок и сказала женщине с микрофоном:
— Мы отвезём пострадавшую, куда надо.
Не слушая возражений девушки, она взяла её за руку и увела к выходу. Эльмар раскрыл листок и нахмурился.
— У тебя из-за меня неприятности? — виновато спросила Рябинка.
Эльмар покачал головой:
— Да нет, пустяки. Есть одно неотложное дело. А тебе лучше сидеть в Открытом, в гостинице и никуда не отлучаться. Там я тебя найду.
— Но почему я должна сидеть?
— Пока мы не поймаем этого типа. Я должен помочь его обезвредить.
При слове «обезвредить» Рябинка содрогнулась. Очевидно, Эльмар это заметил.
— Ведь это тебя он хотел убить, неужели ты до сих пор не поняла? — пояснил он. — Этот сумасшедший принял эту девушку за тебя!
— Ты хочешь сказать, что она пострадала по моей вине? — изумленно возмутилась Рябинка. В самом деле, час от часу не легче! Теперь и за местных маньяков она должна отвечать!
— Вовсе не по твоей, — озабоченно возразил Эльмар. — Ты же не могла предвидеть. Да и кто мог?
Рябинка скривилась. Так и есть! Он, действительно, считает её виноватой.
— Хорошо, — нехотя согласилась она.
— Подожди-ка. Если ты окажешься в опасности, начни вращать головку ума против часовой стрелки.
— Какую ещё головку? — спросила она, уже напрочь сбитая с толку.
— Как какую? Головку заколки, которую я тебе подарил!
— Так значит, умом вы называете эту штучку?
— Разумеется. Уловитель мыслей, улмыс, ум. Что тут не-понятного?
— Значит, я должна вращать камушек налево, и ты придешь?
— Не обязательно я. Тот из могучих, кто окажется ближе.
Разговор, о котором Рябинка никогда не узнала:
— Эльмар Кенсоли! Как нарушитель спокойствия на планете ты предстоишь перед судом. Тебе предъявляются два обвинения:
1. Ты материализовал новое растение без согласия Совета Безопасности.
2. Ты нарушил четвёртый закон без уважительной причины.
— Проект был не мой. Я хотел свести всё к простому розыгрышу. Она очень испугалась, и я боялся, что она натворит чего-нибудь с перепугу.
— Она и натворила. Ты знаешь, где она сейчас?