ет?
На борту «Наутилуса» воцарилось тревожное молчание.
Едва Фосфоро появилось на экране, рубку озарила сияющая фиолетово-синяя радуга. Казалось, она окутала всю поверхность планеты, отражаясь в зеркальных многогранниках высоток. Луна и Немо завороженно всматривались в мерцающие переливы.
Космодром напоминал огромный гриб на высокой толстой ножке: шляпку отвели под парковку и заправку, ниже блестели многочисленные окна ярусов. Из ангаров то и дело появлялись прозрачные транспортировочные капсулы, взлетающие вверх или скользящие вниз.
В зоне приземления гостей ждали гигантские врата, напоминающие пчелиные соты, только сиреневые. Приветственное табло гласило: «Вам рады на Фосфоро», но фиолетовые физиономии вооруженных четырехруких верзил говорили об обратном. Фосфорианцы были в полтора раза выше Немо и двигались устрашающе медленно, словно предупреждая об опасности.
Выходя из корабля, Немо попытался придать своей походке уверенности, выпятив грудь и широко расставив ноги. На его плече в такт шагам подрагивали пушистые уши космовёнка. На середине пути соты вдруг засветились красным и издали оглушающий звук.
– Все, – онемевшими губами шепнул Немо. – Быстро они нас.
– Просьба! – пробасили в громкоговорителе. – Проходить через бластероискатели по одному!
Немо выдохнул, шагнул назад и снял с плеча Веню. Зверек проскакал первым. Нависая у капитана за спиной, Луна в новом образе смущенно пригнула голову. Сейчас она была одного роста с фиолетовыми охранниками и напоминала тощее гигантское насекомое, похожее на богомола. Ее несуразно длинные руки с тонкими розовыми пальцами неловким движением надвинули темные очки на выпуклые прозрачно-лавандовые глаза.
– Только после вас, ваша звездность, – Немо еле сдерживал смех.
– Я тебе это припомню, изобретатель ты наш.
– Простите, ваша звездность, не расслышал из-за ваших усов, – он привстал на носочки, растопырив ладонь около уха.
– Никакие это не усы! А отростки верхней губы, не завидуй, – Луна прикрыла нижнюю часть лица воротом серебряного наряда.
Немо подхватил космовёнка и направился вслед за Луной в транспортировочную капсулу, перемещающую гостей на разные уровни гриба-космодрома.
– «Главный офис», «Концертный холл», – Луна читала кнопки в капсуле, – «Ресторан»… Слышишь, ресторан!
– Для начала офис, – Немо сглотнул.
В капсуле что-то щелкнуло, и из потолка опустился манипулятор с подносом. Немо и Луна с восторгом взирали на предлагаемое угощение.
– Если это перекус, – поперхнулся Немо, – то что же они в ресторане едят? Какие огромные! – Он таращился на сиреневые с синим отливом фрукты.
– Это ты маленький! – Луна снисходительно потрепала капитана по макушке. – Хочешь виноградинку?
Длинным треугольным ногтем она катнула по подносу крупный фиолетовый шар.
Космовёнок понюхал фрукты, недовольно фыркнул и вернулся на плечо капитана. Немо взъерошил пушистый мех зверька.
– Да уж, это тебе не ручки от кастрюль. Эх, как же попробовать все, если можно лопнуть от одной ягоды! Представь, какие огромные желудки у люмипутов.
– А, дырявый мегащит, пока угощают, нельзя сдаваться, – Луна рассмеялась и стерла с подбородка радужный сок.
Бабах!
Капсулу неожиданно тряхнуло. Сквозь стеклянный пол они наблюдали, как из почвы выстрелил фонтан, разбрасывая вокруг фиолетовые, сиреневые, розовые и голубые брызги.
– Что это? – взволнованно спросила Луна, поправляя сбившуюся дорожку пепельных волос.
– Болезнь Фосфоро… – протянул Немо. – Цена богатства. В справочнике сказано, что планета расплачивается за изобилие топлива постоянными взрывами.
– Смотри! – Луна встревоженно указала в другую сторону.
На этот раз всплеск задел одного из люмипутов, шедшего по поверхности планеты.
– Вот это регенерация, – Немо выронил виноградину, наблюдая как Люмипут поднимается из лужи топлива и прокручивает голову почти в целый оборот, возвращая ее на место.
Луна пошевелила губными отростками и цокнула языком:
– Надо как-то заправляться побыстрее и убираться отсюда! А если под нами бомбанет? Мы с тобой явно не возродимся, как тот верзила.
Немо, затаив дыхание, следил, как фосфорианец раздвигает фиолетово-синие листья, за которыми открылся подземный ход. Через секунду растения сомкнулись, спрятав пещеру, словно ее и не было.
В офисе их встретил очередной громила. Его кожа переливалась всеми оттенками фиолетового. Немо с беспокойством заметил, что Веня не остался к этому равнодушен: понюхал, а затем попробовал на зубок огромную фиолетовую руку. Но люмипут невозмутимо возился с сенсорным ценником на витрине, словно космовята кусали его каждый день.
– Пятюша! – Заметив гостей, люмипут вскочил и расплылся в улыбке. – Вы помните меня?
Подпрыгивая на месте, верзила захлопал в ладоши всеми четырьмя руками.
– Помнит ли Пятюша? – Луна напряженно замерла, но, поймав ободряющий взгляд Немо, поспешно закивала головой на тонкой шее: – Пятюша помнит!
– На выступлении вы подписали мне фото! – люмипут восторженно продемонстрировал футболку с изображением и автографом звезды под униформой. – Это вы еще мою комнату не видели! Я даже потолок украсил вашими портретами! А распишетесь на новой карточке?
– Конечно, я живу для своих преданных фанатов, – Луна черкнула на картинке и, приспустив очки на переносицу, взмахнула веером пепельных ресниц.
«Пройдите к сканеру для оплаты», – прогнусавил громкоговоритель.
– Пятюша дарит свое творчество всем планетам, с Пятюши никто не требует галактиллионов! – ахнула Луна.
– Ваша звездность, поберегите себя, может, воды? – Немо на секунду даже забыл, что Луна не настоящая знаменитость.
– Звезда в межгалактическом шоке! – запричитала Луна, громко хлопая ресницами в такт каждому слову.
– Пятюша, дорогая, – затараторил Люмипут, – поступило распоряжение от руководства. Мы приносим свои извинения. Система работает по заданному алгоритму. Для вашей звездности, разумеется, топливо за счет заведения. Но мы надеемся, что вы не оставите своих преданных слушателей без выступления. Как говорится, услуга за услугу…
И Люмипут смущенно опустил глаза.
– С ума телепортироваться можно! – Луна стряхнула с плеча невидимую пылинку и подмигнула Немо. – Но… Пятюша не Пятюша, если откажет своим фанатам.
Немо вытаращился на Луну, но та и бровью не повела, сохраняя невозмутимое спокойствие.
Люмипут проводил гостей к зоне выдачи защитной транспортировочной капсулы. Перед Немо и Луной, словно перышко, воспарила новенькая прозрачная сиреневая «Капля 8159».
– Ваша звездность, если в кабине закончится вода, только свистните, – Люмипут замедленно изобразил бег на месте. – Я тут как тут!
– Место выступления далеко? – Луна тряхнула пепельной гривой.
– Концертный зал на нижнем ярусе, но вы не беспокойтесь, доставим в сохранности. Для вип-гостей правители закупили специальные капсулы с усиленным стеклом.
– Не хотел бы я работать на добыче топлива, – голос Немо сипел из-за пересохшего горла, – должно быть, это очень опасно.
– Мы готовы хорошо платить за риск, – объяснил люмипут, – так что сюда прилетает достаточно чужестранцев. Многие из них генетически приспособлены к подобным работам. Также на открытие месторождений отправляют преступников. А ведь было время, когда все мы безбоязненно передвигались по Фосфоро. Пара ученых прилетала сюда для заправки и придумала, как обезопасить добычу топлива. Мужская особь спроектировала прибор-сейсмограф, который находил «Плюм» до взрыва… – Люмипут вздохнул. – Но местный изобретатель, четыре руки из-за уха, пытался скопировать прибор. И сломал! А починить не может, говорит, механизм хитрый.
Немо закусил губу. Выпуклые глаза Луны заиграли бирюзовым. Едва люмипут отошел, Луна нагнулась к Немо.
– Да, – кивнул он. – Я тоже думаю, что это они.
Зал шуршал в предвкушении, Люмипуты восторженно рассаживались по местам. В густой темноте «Люмихолла» парила сцена – три многоугольника, переливающихся с синего на фиолетовый. Немо затаился за кулисами, напряженно перебирая в карманах детали.
Виртуальный занавес открыл Луну. Ее волосы серебрились в ярких лучах, развеваясь на ветру центрального многоугольника, по сторонам расположились голографический оркестр и бек-вокал. Стоило прозвучать первым писклявым нотам электронной мелодии, как жители Фосфоро сорвались с мест, совершая странные движения всеми четырьмя руками.
– Что происходит? – окликнул Немо работника сцены, но тот даже не обернулся.
Он тоже пританцовывал, правда, не так дико, как остальные. Капитан хлопнул Люмипута по плечу:
– Все в порядке?
– Музыка! Как только слышим ее, не можем удержаться. Немного спасают «люмируши», – он указал на оранжевые вставки в ушах и снова уставился на сцену, загородив обзор широкой спиной.
Недовольный космовёнок перебрался Немо на голову, посопел, решительно вскочил на плечо люмипута и куснул его за ухо. Немо схватил Веньку и открыл рот, чтобы извиниться, но его прервал вопль из зала.
– Проходимцы на сцене! Что вы себе вообразили?! – Крик перешел на визг.
Музыка стихла. Софиты осветили центральный проход, и зал в удивлении замер. К сцене злобно топала вторая Пятюша.
– Стоило прилететь для заправки перед турне, а гастроли уже начались без меня!
Звезда выхватила у Луны микрофон.
– Ууу малекеба, макеба, малебамакебела, – нараспев затянула певица, оттолкнув Луну.
Люмипуты вновь заполнили зал своим экспрессивным танцем. Луна, недолго думая, выхватила микрофон из рук Пятюши.
– Ууу малекеба, макеба, малебамакебела… – повторила она. – Теперь вы слышите, кто из нас настоящая звезда?! Самозванка, вон со сцены! Ууу макебела ула-ла…
Волна медового голоса Луны обласкала каждое ухо в «Люмихолле». Ее голос казался краше пения самой звонкой из птиц. Зрители замерли на местах и, открыв рты, уставились на сцену. Немо, не веря своим ушам, тряс головой, словно пытаясь вытряхнуть воду. Зал взорвался аплодисментами и свистом.