чайшего урагана. Тихи, у которого были обморожены руки, предложил спускаться вниз, невзирая на пургу. «То, что мы возвратились, — писал он, — целиком заслуга трех шерпов — Пасанга, Аджибы и Анг Ньимы, которые в этом аду нашли дорогу вниз».
Восходителям стало ясно, что покорение Чо-Ойю потребует времени. Пасанг с несколькими шерпами отправился в селение Намчебазар за продуктами. В его отсутствие в лагере австрийской экспедиции появились швейцарские альпинисты.
Весть об этом поразительно быстро достигла Намчебазара. Опасаясь, что швейцарцы опередят его австрийских друзей, Пасанг совершил подвиг, не имеющий себе равных в истории горновосхождений. Меньше чем за три дня он преодолел перепад высоты в 4000 метров и прошел многокилометровый путь по моренам и ледникам. Этот поступок еще раз доказал справедливость слов Тенцинга, который возмущался теми, кто думает, будто шерпы участвуют в горных экспедициях только корысти ради.
На рассвете 19 октября группа в составе Пасанга, Тихи и другого австрийца — Иехлера — выступила на штурм вершины из лагеря на высоте около 6800 метров. Предстояло еще подняться на 1300 метров. Через несколько часов штурмовая группа достигла широкого гранитного пояса, опоясывающего вершину. Для опытного восходителя это — небольшое препятствие, по Тихи напрасно пытался взяться обмороженными руками за уступы или подняться на ледорубе. Пасанг, шедший впереди, подтянул его на веревке. В три часа дня подъем прекратился: восходители достигли вершины. Пасанг воткнул в снег ледоруб, на котором затрепетали флаги Непала, Австрии и Индии.
«Пасанг обнял меня, — пишет Тихи. — Слезы текли из его глаз, и ветер уносил их маленькими кристалликами в бесконечное пространство. Для него покорение вершины имело большее значение, чем для нас. В течение двадцати лет он был сирдаром и стремился подняться на «очень высокую гору». На К-2 и на Джаулагири он был близок к выполнению своего заветного желания, но счастье было против него. Сегодня наконец сбылась его мечта. От счастья он не мог говорить и только в слезах повторял: «Вершина, сагиб, вершина!».
В глазах Сеппа (Иехлера. — Авт.) и моих были слезы, которых мы не стыдились. Мы обнимались и целовались. Как я рад, что мы втроем!»
Покорение Чо-Ойю — это победа духа подлинного товарищества, взаимного понимания и уважения, которыми были проникнуты отношения между всеми участниками экспедиции, представлявшими две расы.
Тот же дух характеризует и французскую экспедицию 1955 года на «восьмитысячник» Макалу (8515 метров). В ходе этой экспедиции шерпы доставили грузы в лагерь на высоте 7800 метров. Когда до лагеря осталось 100 метров, у Пембы Тенцинга испортился кислородный аппарат, но он без жалоб и остановок продолжал тащить ношу весом в 22 килограмма.
Экспедиция эта примечательна тем, что вершины горы достигли все девять французских альпинистов во главе с Ж. Франко. Во второй группе покорителей Макалу находился и шерп Гиальцен Норбу.
«Восьмитысячник» Манаслу (8125 метров) был взят весной 1956 года первой гималайской экспедицией, составленной из одних азиатов — японцев и шерпов. Вершины достигла 25 мая 1956 года штурмовая двойка: Тосио Иманиси и Гиальцен Норбу. Идя в одной связке, японец и шерп помогали друг другу.
В общей сложности около сорока шерпов побывали на вершинах «восьмитысячников» и «семитысячников», покорили эти вершины вместе с представителями иных народов.
Они делят с альпинистами из других стран не одну только славу побед. В борьбе за «восьмитысячники» погибло двадцать шесть западных альпинистов и более тридцати шерпов.
Постепенно стало очевидным, что к участию в восхождениях можно успешно привлекать не только шерпов, но и другие народности Индостана.
После свержения английского колониального владычества и образования государства Пакистан правительство этой страны предложило европейским восходителям привлекать к участию в экспедициях только местных жителей. В итальянской экспедиции под руководством Ардито Дезио, участники которой Компаньони и Лачеделли взяли 31 июля 1954 года вершину К-2, шерпы уже не участвовали. Но их успешно заменили хунза — представители одной из малых народностей, населяющих главную долину Каракорума — северной части Гималаев.
Есть все основания предполагать, что, начав, как и шерпы, с носильщиков, хунза со временем превратятся в первоклассных восходителей, полноправных участников горных экспедиций.
Постепенно меняется не только национальный состав покорителей горных вершин. Граждане азиатских стран, освободившихся от колониального гнета, принимают все более активное участие в научно-техническом обслуживании экспедиций. В планировании и осуществлении восхождений очень большую роль играют метеосводки и прогнозы погоды. Альпинисты принимают их по радио от синоптиков Индии и Пакистана. Военные и гражданские самолеты обоих государств Индостана перевозят участников экспедиций и их грузы. Так, пакистанские летчики доставили из Равалпинди в местечко Скардо итальянских восходителей, готовившихся к штурму К-2. Полет проходил в весьма сложных условиях.
В покорении К-2 принимал участие представитель пакистанского правительства Ата Улла — доктор медицины и одновременно страстный путешественник. Ата Улла оказался необычайно разносторонним человеком. Он фактически исполнял обязанности сирдара, руководя хунза и обеспечивая своевременную доставку грузов. Он же наладил радиосвязь со Скардо, а через этот пункт и с Италией, что крайне воодушевило восходителей. При этом Ата Улла проявил себя и как незаурядный альпинист: он поднялся с рацией на скальные склоны К-2 и заночевал там.
Несмотря на достигнутые успехи, в Гималаях еще непочатый край работы для исследователей и восходителей. Несомненно, что роль народов Азии в покорении горных вершин, на которые не ступала нога человека, в дальнейшем еще увеличится. Правительства азиатских государств, прилегающих к Гималаям, уделяют этому должное внимание. Так, индийское правительство создало в Дарджилинге школу альпинизма, во главе которой поставлен Тенцинг Норгей.
«Гималаи влекут к себе молодежь всей Индии. Это знак и символ новой жизни и нового духа, которыми проникнута теперь наша Индия», — писал в 1961 году Джавахарлал Неру.
С тех пор восходители его страны одержали немало побед. После двух неудачных попыток (в 1960 и 1962 годах) индийская экспедиция 1965 года под руководством И. Коли достигла с юга вершины Джомолунгмы. На ней побывали девять членов экспедиции, включая племянника Тенцинга — Наванга Гомбу. Этот шерп из района Дарджилинга — единственный в мире человек, который дважды достиг самой высокой точки земного шара (в первый раз вместе с американцем Уиттакером в 1963 году).
Развивается альпинизм и в Непале. В 1958 году непальская экспедиция, состоявшая из одних шерпов, во главе с Пасангом Дава Ламой совершила новое восхождение на вершину Чо-Ойю.
Вопреки воле народов
Совершенно очевидно, что и народы КНР, составной частью которой является Тибет, могут и должны внести свой вклад в дело покорения и исследования Гималаев.
Успехи, достигнутые китайскими восходителями, по национальности ханьцами и тибетцами, стали возможны благодаря братской помощи советских альпинистов. Годом рождения китайского альпинизма является 1955-й, когда ВЦСПС пригласил спортсменов КНР участвовать в восхождениях на горы Памира. Пятнадцать советских альпинистов и четверо китайских совместно покорили две вершины высотой 6673 и 6680 метров. С тех пор китайские восходители систематически обучались и тренировались в Советском Союзе.
В 1956 году Всекитайская федерация профсоюзов в свою очередь пригласила наших альпинистов в КНР. Спортсмены обеих стран совершили массовое восхождение на вершину Музтагата (7546 метров), расположенную в восточной части Памира (провинция Синьцзян). Экспедиция, которой руководили заслуженный мастер спорта СССР Е. А. Белецкий и его заместители И. К. Кузьмин и Ши Чжань-чунь, достигла успеха там, где в свое время потерпели поражение известные путешественники швед Свен Гедин, англичане Э. Шиптон и Г. Тилмен. На вершине Музтагата были водружены государственные флаги КНР и СССР.
Восходители исследовали двадцать пять ледников в районе Музтагата. Эта вершина недаром носит свое название «Отец ледяных гор». Затем шестеро советских и двое китайских альпинистов взяли еще более высокую вершину — Конгур-II (7595 метров).
В следующем году шестеро мастеров спорта КНР, оснащенных советским снаряжением и прошедших тренировку в горах Кавказа, совершили восхождение на гору Гунгашань в Сычуани (7590 метров).
В 1958 году китайский журнал «Дружба» поместил статью о совместных восхождениях альпинистов двух социалистических стран. В статье говорилось: «Эта дружба явилась могучей силой, с помощью которой мы преодолели все и всякие препятствия, поставленные перед нами природой, и добились новых успехов».
В то время уже развернулась подготовка к покорению Джомолунгмы с севера. По сообщению агентства Синьхуа, оно было осуществлено китайскими восходителями в 1960 году. Штурмовая группа состояла из троих ханьцев — Лю Лань-шаня, Ван Фу-чжоу, Цюй Ииь-хуа — и одного тибетца — Гоньпо.
Все ханьцы, участвовавшие в штурме, учились и тренировались в СССР. Важную роль в подготовке экспедиции сыграла совместная разведка Джомолунгмы, проведенная в 1958 году.
Значение советской помощи было вынуждено признать и правительство Китая. Наши альпинисты были приглашены в КНР. Федерация альпинизма СССР, руководитель команды высотников И. К. Кузьмин и участники разведки Джомолунгмы Е. А. Белецкий, А. К. Ковырков и Л. Н. Филимонов получили памятные золотые медали.
В дальнейшем, однако, плодотворное сотрудничество между альпинистами КНР и СССР прекратилось по вине пекинского руководства.
Справедливость требует отметить, что и после этого китайским восходителям удалось добиться известных успехов. 2 мая 1964 года они, как сообщалось, достигли вершины последнего из четырнадцати «восьмитысячников», остававшегося