Маги не были святыми, и среди них встречались изменники родному ковену.
Но чтобы сотни магов одновременно ударили в спину соратникам?!
Мощь разорванных заклятий и построений, все хитро закрученные цепи силы обрушились на тех, кто удерживал Стену и просто творил чары. На всех, кроме тех, кто разрушил ее, ибо их защитили несложные чары — поставить которые, правда, можно было лишь до…
Затем на катающихся от боли и раздираемых на части мощнейшим откатом магов и адептов обрушился стальной ураган.
Пушки, реактивные снаряды, мины…
Его союзники на той стороне все поняли правильно, и это не могло лишний раз не порадовать Эйгахала. Те оказались вполне предсказуемы, несмотря на всю свою чуждость. А значит, и в дальнейшем серьезных проблем возникнуть не должно.
Танки и самоходки работали почти прямой наводкой, и Коцу со товарищи пережили несколько неприятных минут, пока младшие маги удерживали лиловую сигнальную завесу.
Потом огонь стих.
— Саруг, — бросил кормчий Холми начальнику воинов, — пусть твои бойцы пройдутся вон там и приберутся…
Он переглянулся с Егиром Дзе. Тот коротко кивнул: все, мол, спокойно.
Да, что бы ни думали его подопечные о приказе и поведении повелителя ковена, никто из холмийцев не решился пойти против. Поэтому сейчас его отряды в тылу безжалостно вылавливают и при малейшем сопротивлении убивают бегущих с позиций уцелевших магов. Дурак Айят ведь не возражал, когда он выговорил себе командование резервным крылом…
«В конце концов, Конгрегация и была надобна для того, чтобы ковены не перегрызлись окончательно. Теперь ковенов нет, кроме Холми и Грайи, стало быть, и грызться некому… Получается, в ней больше нет нужды…»
Мысленно произнеся эту философскую эпитафию ликвидированной им стране, Эйгахал перешел к более насущным вопросам.
Во-первых, следовало немедленно послать кого-нибудь к пришельцам и договориться о дружбе и нейтралитете. Это для начала. Во-вторых, нужно хорошенько подумать, как малой кровью, а желательно вообще без крови подмять под себя владения бывших ковенов.
Между тем двое младших боевых жрецов приволокли и швырнули к ногам Коцу какую-то обожженную, черную фигуру в лохмотьях.
Стоявшие подле предводителя не сдержали довольных усмешек — перед ними был не кто иной, как второй глава ковена Стерегущих, маг огненной стихии двенадцатой ступени, Увай Айят.
Лишь одно слово сорвалось с его обугленных губ:
— Почему?
Ни один мускул не дрогнул на бледном лике кормчего Холми.
— Ну для начала, чтобы между океаном и Харутскими горами остался только один хозяин. Теперь больше не будет этих напыщенных дураков ни из Белых Птиц, ни из Пяти Звезд, ни из Синих Звезд, ни из Двух Сердец, ни вас, Стерегущих, с вашим, — он осклабился, — идиотским равновесием… Будет лишь один полновластный владыка магии, один хозяин мест Силы и источников, только один собиратель детей, обладающих Даром. Мой ковен. Один — единый и безраздельный…
— Один единый и безраздельный раб, лижущий сапоги проклятым пришельцам! — хрипло выкрикнул верховный стратег и забился в жутком кашле, так что кровавые ошметки плоти полетели из почерневшего рта.
— Ну да, ты ведь уверен, что сандалии обожаемого вами тоана куда вкуснее и чище, — с отстраненным высокомерием произнес повелитель Холми. — Впрочем, я бы мог тебе многое рассказать о своих планах, и ты, пожалуй, удивился бы, а может, как знать, и изменил свое мнение… Но зачем? Червю никогда не понять дракона…
Кормчий почти незаметно кивнул — и в руках боевого жреца (вернее, жрицы: из-под глухого шлема выбилась явно девичья прядь) блеснула сталь.
Тихий хрип — и жизнь последнего мольфара ковена Стерегущих оборвалась.
— Больше никого не осталось? — осведомился маг.
— Никого, — сообщил второй боец (судя по голосу, тоже женщина, но лет сорока). — Там, где собрались кормчие и повелевающие, упала огненная стрела чужаков. Их теперь не поднять даже некроманту.
— Что ж, оно и к лучшему, — вздохнул кормчий.
Теперь оставалось только ждать, как поведут себя противники. То есть теперь уже союзники.
Ждать пришлось недолго.
— Достопочтенный лои, — обратился к нему подбежавший сотник с акцентом, выдававшим в нем эуденоскарриандца. — Сюда от войска чужинцев идет самоходная повозка. В ней два человека с белым штандартом и без оружия. Пропустить?
— Не надо, — бросил Коцу. — Я сам выйду к ним…
Империя Эуденоскаррианд. Горный массив Ауэллоа
Алексей очнулся…
Не сразу вспомнил, где он и что с ним случилось.
Когда сознание прояснилось окончательно, молодой человек обнаружил, что стоит крепко привязанный к тому самому камню, который вроде бы только что рассматривал.
Вся его одежда и сапоги валялись у его ног. Рассыпанные по полу драгоценные камни бессмысленно искрились в свете стоявшего на камнях фонаря.
— Э-эй! — заорал Костюк, рванувшись изо всех сил.
Тщетно: густо оплетавшие его тело ремни были затянуты на совесть.
Страшная догадка молнией пронзила мозг: Найарони спятил и хочет принести его в жертву каким-то древним демонам забытого всеми народа. Для чего же еще заманил его старый безумец в эту проклятую долину, как наверняка заманивал до него обещаниями богатства и славы еще многих и многих.
Толмач, неслышно появившийся из темноты, стоял прямо напротив него. Он был совершенно голый, как и Костюк, и старческой своей худобой сильно напоминал ожившую мумию. Обеими руками он сжимал длинный каменный нож.
И тут впервые за долгие дни одиночного рейда по Аргуэрлайлу самообладание изменило Алексею, и он в бессильной ярости разразился потоком самой гнусной матерной брани, какую только смог вспомнить, на всех языках, какие знал.
Найарони внимательно, словно впервые увидев, посмотрел на него.
— Разве перед смертью воину не приличествует сохранять достоинство? Я не могу уйти в иной мир, не принеся должной жертвы. Ты человек из чужого мира, и никто из вас еще не становился добычей Темных. Приготовься…
Лицо старика окаменело, веки опустились. Он медленно поднял обеими руками нож до уровня груди Алексея. Примериваясь, кольнул острием с левой стороны, напротив сердца.
Капитан закрыл глаза.
Оставалось надеяться на удачу, на…
Все, больше надеяться было не на что.
Часть третьяСИЛА СУДЬБЫ
Наша жизнь лишь мгновенье под вечной Луной,
Ну а мы — просто звенья вселенной одной.
Октябрьск. Миссия ковена Холми
Эйгахал Коцу пребывал в скверном расположении духа. Только что на совещании у верховного военачальника произошел досадный конфликт между холмийцами и вожаками пришельцев.
Дело в том, что по возвращении из рейда на границу с Эуденоскарриандом чужинцы предъявили претензии. И из-за чего? Смех сказать, за убийство пленников! Было еще кое-что по мелочи, но это стало, вот удивительно, главным. Рассардар потребовал — не попросил, а именно потребовал, — чтобы убийств пленников больше не было!
Кроме того, свою лепту внесли и эти истеричные бабы из ковена Грайи.
На том самом совещании старшая из них ляпнула, что те, кто предал один раз, предадут и сто один. А эти помешанные на добре и милосердии клуши приобрели вдруг немалый вес в глазах начальства чужаков после устранения эпидемии, насланной магами Конгрегации.
Но, конечно, главный враг… как его там, главный консультант по вопросам нетехнического воздействия на природу. Тьфу, и произнести-то противно!
Треклятый Аор Тахрис Мак Арс! Умудрился занять место советника по магии и ставит палки в колеса конкурентов! Это все он, он! Ему бы только наушничать и разнюхивать да пытаться очернить союзников перед пришельцами! Пользуется тем, что первым пришел служить им, и теперь изо всех сил пытается оттереть их, холмийцев, на задний план. Нет, не выйдет!
Что он вообразил, что со своей жалкой седьмой ступенью сможет в одиночку противостоять одному из сильнейших ковенов Аргуэрлайла?! Аор, конечно, рассчитывает на своих приятелей, на это самое особое подразделение — на кучку безродных степняков, шаманов и нескольких чародеев из числа пришельцев. Но наверняка большая их часть скоро поймет, за кем сила и с кем лучше иметь дело. Труднее будет с чужинскими магами, но с ними тоже что-нибудь придумаем, тем более что их мало.
Да, проще было бы умертвить мерзавца.
Но пока не получится. Слишком уж подозрительно будет выглядеть, даже если он умрет сугубо, хе-хе, своей смертью. А значит, не будем думать над тем, чего не может быть.
Но все же с ним что-то надо делать, поскольку преградой главенству Холми над магической помощью чужакам является прежде всего он.
Есть, правда, еще вдруг ставшая непонятной и плохо управляемой Алтен, но та по крайней мере к власти не рвется, от должностей упорно отказывается, так что с ее стороны вроде ждать ничего плохого не приходится. Но вообще-то надо держать с нею ухо востро. Ее доклад об осмотре башни Санташ-Сар не понравился кормчему. Поведение Алтен в этом деле можно считать предосудительным, если не сказать преступно-халатным. Почему она не стала активно помогать Талтусу в осмотре древней твердыни? Ведь знала, что у ее напарника имеется приказ лично от Эйгахала Коцу. Холми уже давно интересуется Санташ-Сар и ее содержимым. А тут такой случай. И все сорвалось. Еще и первейший разведчик ковена погиб. Лучше б эта нерасторопная девка голову сложила. Ох эти бабы. Одна морока с ними.
Ладно, что там еще у нас? Ага, главный из провидцев ковена, чтец грядущего Биру Югерс просит принять его для весьма важного и тайного разговора.
Биру Югерс уже не первую неделю пребывал в ступоре. Ибо то, что он зрел, изучая линии жизни чужинцев, как и приказал ему кормчий, ставило его в тупик и было совершенно непонятно.
Нет, их будущее он как раз видел довольно ясно — не зря ведь Югерс был одним из сильнейших в своем деле (если и не на всем Аргуэрлайле, то в определенной его части). Но вот понимать увиденное решительно отказывался.