Увлеченная разговором, магичка иногда сбивалась на свой родной язык и лишь через минуту-другую, улавливая недоумевающий взгляд слушателя, вновь переходила на русский.
К концу первого дня они добрались до каких-то развалин с непроизносимым названием.
— Привал! — скомандовал майор. — Дальше двинемся на рассвете.
Что ж, привал — святое дело.
Степняки мигом расседлали коней, отпустив их пастись, а сами развели костерок и принялись стряпать угощение для гостей.
Девушки было предложили Кайтуру помощь, однако тот, поблагодарив красавиц, предложил им заняться обустройством ночлега.
— Мясо — это мужское дело! — хитро сощурившись, заявил багатур.
Ну и ладно, не стали спорить они.
Макеев с Серегиным, ревниво наблюдавшие за тем, как Алтен и Дарика бабочками вьются у костра, обрадовались, увидав, что дамам был дан от ворот поворот. И тут же взяли их под свое командование, отправившись выбирать место для ночевки.
Найдя довольно неплохо сохранившийся домишко, они осмотрели его и признали достойным принять на ночь постояльцев. Хорошо было то, что в доме оказалось два помещения. Как раз для женщин и мужчин. Девушкам отдали то, что поменьше и без окон. Не дай бог, какая степная тварь залезет.
Поужинали и тут же легли спать. На этом настоял Кайтур, сказав, что вставать надо будет рано, чтобы к ночи уже добраться до места.
Александр все никак не мог уснуть. Уже и слонов считал, и верблюдов, и увиденных днем боевых быков. Ничего не помогало.
Спустя час или чуть больше, когда веки наконец стали слипаться, он услышал за стеной осторожные шаги.
Майор прислушался.
Да, вокруг дома явно кто-то ходил.
Кому-то из степняков или его бойцов тоже не спится? Вышел покурить или до ветру? Так вроде бы никто не выходил на улицу.
Песок скрипел очень громко — то, что ходило вокруг них, было очень тяжелым и массивным. И — ни звука.
Может, зверь какой? Так кони бы заржали.
Потом в окошке на миг возник силуэт, вернее сказать, закрыл полностью невеликое окошко.
Осторожно Макеев разбудил Артема, и тот с двух слов понял, в чем дело. Тихо растолкали остальных, кроме девушек: им не улыбалось принимать бой с неведомой тварью в ситуации, когда перепонки лопаются от женского визга.
Существо остановилось у входа, некоторое время шумно дыша, как будто соображало, что делать дальше? Затем в дверном проеме, источая смрад, возникла исполинская мохнатая фигура.
Макеев поднял пистолет, направив удлиненный глушителем ствол туда, где у незваного гостя должно быть сердце.
Но выстрелить не успел. Чудище тихо захрипело и рухнуло на выщербленные плиты пола прямо под ноги майору. Зловоние стало совсем нестерпимым.
Макеев невольно отскочил, при этом налетев спиной на кого-то и сбив его.
Когда зажгли фонари, увидели, что на пороге дома лежит невесть что — не обезьяна, не медведь; ростом чуть не в полтора раза выше человека и как бы не полтора метра в плечах. Фигура, несмотря на гротескные пропорции, почти человеческая. Шерсть длинная, свалявшаяся и серая, а может, и седая. А морда… Жуткое смешение черт саранчи, летучей мыши-вампира и павиана глядело на них тусклыми мертвыми глазами. Тремя.
Позади кто-то приглушенно вскрикнул, заставив всех обернуться.
Алтен, бледная, с синими кругами под глазами, с помощью Дарики поднималась с пола. Странное выражение было на лице чародейки — огромное облегчение и вместе с тем удовольствие. Как, к примеру, от хорошо сделанной работы.
Догадка пронзила Александра:
— Это ты его?..
И добавил, с неожиданной робостью:
— Уважаемая…
— Ну я же все-таки видящая… — пробормотала магичка.
И тут же сморщилась, словно от боли, вновь присев на одно колено. Макеев и Серегин кинулись к ней, но она, уже справившись с собой, поднялась.
— Ты знаешь, что это такое? — спросил майор.
— Это гхолль, — пояснила девушка.
— Ну и тварь! — сморщившись, высказался Чуб.
— Не тварь, а нетварь, — поправил Кайтур. — Их вывели в старые времена для того, чтобы они сражались вместо людей, при этом пожирая раненых и трупы. Откуда он здесь?
— Кто его знает? — пожала плечами уже полностью пришедшая в себя Алтен.
Макееву пришло в голову, что тут могут быть и другие подобные этому созданию. Он даже предложил выставить караул, попеняв себе за то, что раньше не догадался сделать этого. Расслабился, понимаешь. Совсем забыл о бдительности, о том, что не у себя дома находятся.
— Нет, они встречаются редко, к счастью, — поспешила развеять его опасения Дарика. — Их осталось немного, хотя говорят, еще лет пятьсот назад кое-где они были настоящим бедствием. Но начисто истребить их, наверное, невозможно — мало того что они очень живучи, так еще не нуждаются в самцах, чтобы продолжить свой нечестивый род. Древние хорошо постарались, создавая их…
— Да уж, — только и нашел что сказать майор.
Спать отчего-то расхотелось.
Скорее бы уже утро.
Внутри верного стального мустанга, даже под жаркими лучами степного солнца, Макеев чувствовал себя куда как комфортнее.
Октябрьск. Секретная лаборатория 13-го управления КГБ СССР
Сердюк смотрел на НЕЕ с удивлением, к которому примешивался откровенный испуг. Но это был не тот случай, когда подобного чувства следовало стыдиться.
Начальник секретной лаборатории был слишком скептиком, чтобы поточнее выразить свое впечатление.
«Ну здравствуй, сестра по разуму. Здравствуй, откуда и зачем бы ты ни явилась», — поприветствовал подполковник новое приобретение своей лаборатории.
ЕЕ нашли несколько часов назад.
Солдаты рыли котлован для прокладки труб, и вдруг обрушилась стена близлежащего дворца, открыв комнату со стоящим в центре ее странным сооружением, по виду напоминавшим склеп. Когда подняли тяжелую мраморную крышку, то обнаружили там некий предмет, похожий на большое яйцо. Изготовленный из материала сродни плексигласу, внутри он был наполнен каким-то газообразным веществом, мешавшим в подробностях рассмотреть, что находится в середине.
Само собой, доложили в штаб, Мезенцеву. Тот распорядился передать находку в «Исследовательский центр № 13».
Поморочившись, «яйцо» вскрыли. И увидели ЕЕ…
Безусловно, лежащая перед Сердюком женщина принадлежала к человеческому роду. Точно так же со всей определенностью можно было сказать, даже не проводя сложных анализов, что это не тот человеческий род, к которому принадлежит сам подполковник.
Кожа цвета светло-красной меди, необыкновенно гладкая и упругая, темно-рыжие вьющиеся волосы, обрамляющие худое овальное лицо с резко выдающимися скулами, несколько необычные очертания надбровных дуг, носа и слегка заостренного подбородка. Широко расставленные глаза, прикрытые бледными веками с длинными, густыми ресницами.
Простыня сползла, обнажив небольшую грудь безупречной конической формы с соском цвета темного пурпура с лиловым оттенком.
Ногти на руках и ногах были окрашены в пурпурно-фиолетовый, с синеватыми искрами, цвет.
Как он знал, образцами лака с них уже занимались эксперты его лаборатории.
В этот момент ОНА… открыла глаза, и подполковник невольно вскрикнул и отшатнулся, встретив ее взгляд — взгляд по-настоящему Иного мыслящего существа.
Но взор этот ничего не выражал, и спустя мгновение припухшие веки опустились.
Даже если бы у него и были какие-нибудь сомнения, то ЕЕ глаза говорили яснее ясного — это не жительница Аргуэрлайла.
Глаза с радужкой необычного фиолетово-лазоревого цвета, с большим зрачком какого-то необычайного разреза — вытянутого и одновременно миндалевидного.
— Анабиоз, состояние, близкое к летаргии или коме, — буркнул следящий за аппаратурой Симонян. — Непроизвольное сокращение мышц.
— Как вы думаете, что ЭТО… что ОНА собой представляет? — поинтересовался Сердюк.
— Что? — переспросил военврач. — Что-то странное представляет, очень странное. Ну внешние отличия вы видите сами. Группа крови… Такой группы крови просто нет. Будем считать, что это группа крови Е или Ф. Или X.
— А резус-фактор какой? — справился начальник лаборатории, естественно в шутку.
Но медик воспринял его вопрос серьезно.
— Амбивалентный! — бросил он. — Для переливания годится любая кровь… если, конечно, у нас найдется кто-то с этой группой.
— Ну а вообще как?.. — неопределенно пошевелив пальцами, спросил подполковник.
— Предварительные данные сейчас в обработке, — продолжил Ашот Мартунович. — Будут готовы к вечеру.
— А более подробные?
— Они будут лишь после вскрытия.
— Вскрытия?! — невольно приподнялся со стула Сердюк. — Вы хотите сказать, что она безнадежна?
Симонян кивнул.
— Несомненно. Вы, должно быть, разочарованы, но допросить ее возможности не будет. Не могу сказать пока точно, но, видимо, центральная нервная система необратимо повреждена. Идет нарастающее нарушение функций сердца, печени, почек, отмечены сбои в кроветворении… Кстати, тоже нетипичная картина для человека. В конце концов, мы ведь не знаем, как долго пролежала эта мертвая царевна в своем хрустальном гробу. Может, не одну сотню лет. Вообще, в моей практике это первый такой случай.
— А не привлечь ли нам ваших коллег из ковена Грайи? — предложил Максимов.
Военврач помрачнел. Не получив немедленного ответа на свой ультиматум, грайитки собрали вещи и убыли неизвестно куда.
— К сожалению, они сейчас в дальней командировке. Вернуться не успеют. Не поспеши вы со вскрытием прибора, может, дождались бы их. А так… Весь анабиотик улетучился?
Начальник лаборатории тяжело вздохнул. Недоглядели. Но ведь не каждый день приходится вскрывать анабиозные камеры инопланетян.
— А что ваши консультанты? — в свою очередь спросил Симонян. — Не пробовали к ним обратиться?
— Пробовал, — процедил сквозь зубы Сердюк, вспомнив, в какой ступор впал Асситал при виде ЕЕ. — Но они, по крайней мере те, кто видел находку, ничего конкретного сказать не могут. Магические методы ничего не дали. Мой лучший специалист и тот ничего не углядел — говорит, побывала под магией дикой мощности или еще под чем-то таким. Все следы стерты.