кал прямо в ребенка. Марта, возбужденная до предела, горела как огонь, и не отставала от меня, по-детски оргазмируя.
По приезду к месту назначения я был занят по служебным делам. Марта, находившаяся в дилижансе, была в прекрасном настроении. Подкрепившись, мы отправились в обратный путь. Едва экипаж тронулся, девочка обняла меня руками, и с легкой улыбкой опустилась на член. В ее глазах ясно читалось выражение начатого, но не законченного дела. До чего же умилительно было это дитя. Мы совершенно бесстыдно совокуплялись под стук колес.
Тесненькое детское влагалище упруго обхватывало напряженный ствол; головка его упиралась в упругий тупичок миниатюрной детской вульвочки. Я раздумывал о том, что в сохранении верности жене смысла не так уж и много. Во всяком случае, моя маленькая блажь имела обоснование: у племянницы теперь есть учитель, наставник девочки, ставшей уже женщиной, наставник, объяснивший суть элементарных физиологических процессов.
Таким образом, мы сладко ебались. Возвратившись домой, мы продолжили оргию; учавствовать в ней вдвоем показалось нам довольно-таки неоригинальной идеей, и мы вовлекли в наши похабные игры служанку Маргариту с ее малолетними дочерьми. Марта с интересом наблюдала, как я лишаю девственности ее одногодку, пятилетнюю Жозефину. С ней тоже было хорошо, хоть и сложнее, чем с Мартой. Двухлетняя Доминик не ломалась — вот что значит воспитание. Целочка легко порвалась так, будто бы ее и не было. Нам нравилось совокупляться. Маргарита, разумеется. присутствовала и контролировала процесс, иной раз даже выходя из рамок господин — слуга, отпуская пошлые комментарии. Ее сношать я не хотел. Мне было куда интересней всовывать маленьким девочкам: Марте, Жозефине и — в особенности — Доминик. Как ни странно, ее писенька оказалась вполне растяжимой, и я легко, практически без труда, проник внутрь ее.