-Черные! Новенькая уборщица у тебя фантазией не отделена. Бабла просить будет?..
-Покажи.
Алтай подходит так быстро, что я вздрагиваю. Бесцеремонно стягивает с меня толстовку. Его руки горячие, но я все равно снова вздрагиваю, когда он обхватывает запястье и ведет в сторону ближайшего фонаря.
Парень дергается в нашу сторону.
-Стоять! Кира, стереги.
Махина Кира занимает угрожающую позу и рычит. Мы с Алтаем подходим к источнику света, он запросто зажимает биту подмышкой, словно это не оружие, а спортивное снаряжение, как в общем-то и есть в действительности. Вот только вряд ли этот человек играет в бейсбол.
Испугавшись, я делаю глубокий вдох, после чего сглатываю осевший на языке терпкий аромат туалетной воды.
Алтай быстро рассматривает мои руки, возвращается к чуваку.
Я отворачиваюсь, не хочу смотреть. Откуда-то точно знаю, что будет. Боже. Хочу помешать, но губы по-прежнему плотно сжаты: я не могу спорить с этим человеком, не хватает сил его одергивать.
А когда снова поднимаю глаза, парень согнут пополам, пытается отдышаться. Кира преданно смотрит на Алтая, который как ни в чем не бывало пытается разбудить Григория Горелова.
Решив помочь, я беру со стола стакан, зачерпываю воду из бассейна.
-Может аккуратно смочить ему…
Алтай берет стакан и бесцеремонно выплескивает воду на нос Григория.
-…лоб, - добавляю ее беззвучно. Григорий переворачивается на живот, кашляет, кое-как присаживается.
Алтай по-отечески шлепает его по щеке.
-Гриша, ну ебнврот. Еще сдохни на моем участке.
-А я ваще где?..
-В звезде. Сверхновой. - Он поднимается на ноги, и как будто впервые немного расслабляется. Я против воли улыбаюсь грубой шутке, Алтай же будто впервые замечает бардак. Осматривается, качает головой.
-Марат Рустамович! Вы отцу только не звоните…- постанывает Гриша. - Башка щас взорвется, а ну-ка дай сюда, - доковыляв до товарища, он начинает копаться в аптечке. - Тут есть ибуклин? Алтай? Ты можешь нормальные таблетки купить? -Таблеток тебе сегодня хватит.
-Я виски пил. -Тогда поедем на анализы? - вставляет полицейский. Гриша жалобно вздыхает.
Дальше под строгим взглядом Киры Алтай провожает троих парней до машины полицейского. Гриша же, понуро склонив голову, отправляется спать в вип-домик.
А я начинаю бороться с одолевающей зевотой. Усталость обрушивается тяжелым грузом на плечи, силы оставляют и остро хочется поесть и поплакать. Наклонившись над бассейном, я окунаю пальцы в прохладную воду, смачиваю пылающие виски.
Позади раздаются быстрые мягкие шаги - это Кира возвращается к бассейну, принимается обнюхивать поле недавнего боя. Я некоторое время любуюсь на красоту ее мощного тела, после чего осознаю, что все разошлись спать.
Над головой изумительно красивый рукав Млечного пути. Под ним только мы с Кирой. И Алтай.
Я наблюдаю за собакой уже зная, что он отправил гостей восвояси и вернулся на участок.
***
Алтай наливает собаке воды в миску, и та жадно пьет.
Надо было уходить сразу. Зачем я стою у бассейна? Как будто нарываюсь.
-Какая порода у Киры? - спрашиваю, обернувшись.
Голос звучит выше, чем обычно, а движения получаются дерганными.
-Американская акита. Она не укусит без команды, не бойся.
-Я не боюсь. Видно, что девочка воспитанная. Сколько ей?
-Два года. Сорок пять килограмм весит, - это он хвастается.
Кира заканчивает пить и смотрит на нас по очереди, я опускаюсь на корточки и зову ее. А потом, когда малышка подбегает, треплю по шее.
-Вау, какая ты красивая, какая умная леди, - хвалю, улыбаясь.
-Ты ей тоже нравишься, - говорит Алтай с юмором. - Но имей в виду, как и все женщины она крайне ревнива: увидит, что кормишь приблудных котов, не простит.
-Ахах, да? Ты ревнивая девочка, оказывается, буду знать.
Обнюхав меня, Кира отправляется по делам.
-Ну и ночка, - произносит Алтай, подходит к окну и рассматривает трещину, потирает пальцем.
-Я не могла их остановить, - получает слишком пылко, будто я хочу ему угодить, и я обрываю себя. - Вообще не представляю, как это можно было бы сделать. В Москве я работала в кофейне… Они все… то есть клиенты приходили завтракать трезвыми. Ладно. Я, наверное, пойду спать. Если вам больше ничего не нужно.
Боже. Что я несу? Еще разденься перед ним. Сжимаю карточку и поворачиваюсь к калитке. Делаю шаг.
-Подожди.
Останавливаюсь.
-Со Светланой я завтра поговорю, но и тебя хочу предупредить, - он говорит спокойно, неспешно. Практически без интонаций. - Она идеальный сотрудник: ответственная, проницательная, в меру смелая, но и не без недостатков. Светлана пятнадцать лет проработала в женской колонии надзирателем.
-Ого. Понятно, почему у нее такой странный взгляд, будто насквозь.
Алтай слегка улыбается и подорожает веселее:
-Да, это наложило отпечаток. Если ее не тормозить, она на шею сядет через две минуты. И в азартные игры с ней не вздумай играть, а то твой батя никогда не расплатится, - усмехается, довольный собственный шуткой. - Я предполагал, что она пристроит тебя к станку, не ожидал, что ты покоришься так быстро. Лицо начинает гореть, я вскидываю подбородк и бросаю в него острый взгляд.
-Я не против помочь. И Надя очень милая девушка.
-Ты здесь не для того, чтобы окурки собирать.
-А для чего?
Он смотрит на меня, и я тут же начинаю искать глазами Киру. Моя ладонь, в которой сжат электронный ключ, вспотела.
Акита, услышав шорох, бросается в темноту, затем возвращается, гордо вскинув голову.
-Не поймала этого противного кота? - сочувствует Алтай. - Ах он сволочь такой, приходит на твою территорию, да? Совсем обалдел, беспризорник. Ну ничего, однажды поймаешь. Коты здесь наглые до невозможности, - это он уже мне.
-Понятно. Можно, я пойду спать?
Он кивает, и я устремляюсь к заветной калитке, каждой клеткой ощущая, как горит спина.
***
Следующим утром просыпаюсь в семь. Будильник был на шесть, но учитывая, что уснуть удалось ближе к четырем, я его не услышала. Долго ворочалась, нервничала.
Захожу на уличную кухню, чтобы сварить кофе. Бросаю взгляд на искрящиеся в утренних лучах море. Яркие кайты уже летают над лиманом, погода ветреная, и спортсмены в гидрокостюмах не теряют зря времени.
Вдалеке, на пляже у самой кромки воды, я замечаю высокую фигуру. С холма, на котором расположен «Залив свободы», видимость прекрасная, и я некоторое время наблюдаю за тем, как мужчина зашвыривает вдаль палку, и здоровая собака стрелой устремляется за ней. Алтай и Кира.
В горле пересыхает - нервное напряжение дает о себе знать. Он вчера обошелся со мной по-доброму, и я решаю, что нам нужно поговорить: вчерашний импульсивный поступок может обойтись мне дорого.
Поэтому, когда спустя час Светлана находит меня подметающей террасу и сообщает, что нужно отнести Алтаю кофе, я уже не дрожу от страха.
Киваю и иду за подносом.
Глава 11
Просто подойду к нему и скажу: Привет! Возможно, я в розыске. Не уверена, но как знать. Вы бы не могли что-то с этим сделать? Вы бандит, я бандит, наши эти самые бандитские дела. Порешаем?
Морщусь, нажимая кнопки на зерновой кофемашине.
Алтай, как вас по отчеству, мы можем обсудить наши дела? Как какие? Ну, знаете, всякий криминал. Ваша же тема.
Боже мой, как это все идиотски звучит.
Закончив, я прикладываю электронный ключ к замку и попадаю на территорию соседнего участка. Иду по тропинке в направлении беседки. С каждым шагом, сердечная мышца работаем все активнее, а между лопаток будто кинжал вставили.
Сегодня здесь чисто. Мусор уже убран, бассейн почищен, кустарники аккуратно подрезаны. О вчерашнем погроме напоминает лишь трещина на панорамном окне. Как шрам на ровной коже.
В беседке сидят двое, и это сбивает с толку. В бассейне напротив плескается кто-то третий. Кира дремлет в теньке у ног читающего документы Алтая. Ее глаза лениво открываются при моем появлении.
Исса в свободной льняной рубашке и брюках развалился в кресле, курит.
- Доброе утро, - здороваюсь я чуть менее приветливо, как делала в кофейне. Светлана не сказала, что у Алтая гости. Надо было посмотреть, есть ли новая машина на парковке. Светлана, видимо, не любит женщин.
- Рада Владиславовна, здравствуйте, - улыбается Исса. - Говорят, вы вчера в одиночку сражались с укуренными тунеядцами?
Я ставлю чашку перед Алтаем.
- Укуренные обычно тихие как мыши, эти были под чем-то посерьезнее. Вам сварить кофе? Утро сегодня раннее и тревожное.
Алтай отрывается от бумаг, они с Иссой переглядываются, и синхронно усмехаются.
- Если вас не затруднит.
- Постой. - Алтай поворачивается к бассейну, свистит. - Эй, давай-ка сюда, тунеядец! - Снова поворачивается ко мне. - Тут молодой человек сказать что-то хочет.
Исса смеется и качает головой. Потом смотрит на меня с интересом, я же остро ощущаю, что руки стали лишними, и не представляю, куда их деть.
Из бассейна ловко выныривает молодой мужчина — худой, но потянутый. Лицо смазливое. Отросшие мокрые волосы прилипли ко лбу, губы пухлые, рот до ушей. Из одежды на нем вчерашние розовые купальные шорты.
Григорий Горелов. Я так понимаю, именно его просил папа рассмотреть в качестве жениха. Вот и познакомились.
Горелов берет с кресла полотенце, промокает лицо, накидывает на плечи.
- Опачки, кофе! Как вовремя! - хватает чашку Алтая и делает большой глоток. - М-м-м, чудо.
Алтай смотрит на него, как на жужжащее насекомое, качает головой и утыкается в документы. Кира присаживается и наблюдает за ситуацией.
Горелов смакует американо, причмокивая. Проходит секунд пять.
- Горелов, еп твою мать! - не выдерживает Алтай. - Ты сегодня разродишься или как?
Григорий прочищает горло, просит у Иссы сигарету. А потом, прикурив, наконец, обращает внимание на меня и хитро улыбается.