ам без мочек – и впечатление менялось. А глаза его не оставляли ни малейшего сомнения в том, что их обладатель отличается злобным нравом.
Рейгер сказал:
– Это Росс.
И они с Багси вышли.
Феннер кивнул Карлосу и сел – подальше от тошнотворного дыма сигареты.
Карлос посмотрел на него пустыми глазами.
– Что, вообще, за дела? – спросил он хриплым неприятным голосом.
– Я приходил утром, но ваши парни сказали, что вы заняты, или что-то в этом роде. Я к такому обращению не привык и убрался к себе. Не уверен, что хочу говорить с вами сейчас.
Нога Карлоса сползла на пол.
– Я человек осторожный, иначе нельзя. Когда я услышал, что вы заходили, тут же связался с Кротти. Хотел сначала разузнать о вас – это разумно, правда?
Феннер сощурился:
– Верно.
– Кротти сказал, что вы ничего.
Феннер пожал плечами:
– И что?
– Вы можете мне пригодиться. Но придется доказать, что вы мне подходите.
– Дайте мне немного освоиться. Может, вы не в моем вкусе.
Карлос улыбнулся, и совсем невесело:
– Самоуверенный. В принципе, это неплохо.
Феннер встал:
– Да уж. Так что, куда идем?
Карлос поднялся с кушетки.
– Потолкуем с ребятами, потом перейдем к делу. У меня есть кое-какая работенка. Она вас заинтересует.
– А как с оплатой?
– Ну, скажем, сотня баксов, пока друг к другу не привыкнем, вас устроит?
– Привыкать придется быстро, – серьезно сказал Феннер. – Для меня это вообще не деньги.
Он вышел, хлопнув дверью.
Часом позже Феннер, Карлос, Рейгер и Багси вошли в кофейню. Место было людное, и под прицелом множества любопытных глаз они прошли вглубь и исчезли за прикрытой занавеской дверью.
Феннер обнаружил, что Багси настроен почти дружелюбно. Это был невысокий, весьма склонный к полноте человек, с круглым рябым лицом, смеющимися глазами-крыжовинами и губами, похожими на сосиски.
Рейгер возненавидел Феннера, и оба это знали. Он шел с Карлосом, а Феннер и Багси тащились следом. Они прошли по короткому коридору и спустились вниз по лестнице. Было темно, затхло и очень тихо. Внизу оказалась дверь. Карлос отпер ее, и они вошли.
Комната была очень большая, и Феннер заметил, что Багси не без труда открыл тяжелую дверь, которая с грохотом захлопнулась за ним.
В комнате было темно, за исключением двух ярких точек в глубине. Карлос и Рейгер пошли на свет, а Феннер остался на месте, вопросительно глядя на Багси.
Багси поджал губы.
– Это его кабинет, – тихо сказал он.
– А мы тут так и будем торчать?
Багси кивнул.
Карлос уселся за большой стол под одним из островков света и сказал Рейгеру:
– Приведи его.
Рейгер ушел в темноту, и Феннер услышал, как он отпирает дверь. Через минуту тот вернулся, волоча какого-то человека за пиджак, не глядя и толком не обращая на него внимания, словно это был и не человек вовсе, а мешок с углем. Он подошел к стулу, что стоял поближе к Карлосу, и усадил того, кого тащил.
Это оказался китаец в потрепанном черном костюме. Он сгорбился, сунул руки под мышки и согнулся чуть не вдвое.
Феннер покосился на Багси, и тот снова поджал губы, но на этот раз промолчал.
Рейгер ладонью сбил с китайца шляпу. Затем ухватил его за косичку и откинул голову китайца назад.
Феннер чуть подался вперед и застыл. Лицо китайца блестело под ярким светом, кожа была так натянута, что оно напоминало череп. Губы его разомкнулись, обнажая зубы, и только темные тени показывали, где находились глаза.
Карлос спросил:
– Ну что, теперь напишешь это письмо?
Китаец сидел молча. Рейгер еще раз дернул его за волосы – голова откинулась назад, потом он снова толкнул ее вперед.
Карлос улыбнулся:
– Упрямый ублюдок, да, Рейгер? – Он открыл ящик стола, достал что-то и положил на стол. – Давай сюда его руку.
Рейгер схватил худое запястье китайца и потянул. Китаец по-прежнему прятал руки, и Феннер видел, каких невероятных усилий ему это стоит. Рейгер долго молча боролся с ним. Феннер наблюдал, как руку дюйм за дюймом удается вытащить. На лбу китайца выступили капли пота, и он глухо, сквозь зубы застонал.
Феннер спросил у Багси:
– Это что такое, черт подери?
Багси отмахнулся и снова промолчал – просто смотрел на группу за столом, словно зачарованный до немоты.
Постепенно показалась худая, похожая на птичью лапку рука, и Рейгер с жестокой ухмылкой положил ее на стол. Феннер видел, что все пальцы китайца замотаны тряпками, испачканными красным.
Карлос сунул китайцу стопку дешевой бумаги, пузырек чернил и кисть:
– Пиши.
Китаец молчал и не двигался.
Карлос посмотрел на Рейгера. Рейгер свободной рукой сдернул тряпки с пальцев китайца. У Феннера перехватило дыхание. Все пальцы оказались мокрыми комками сочащейся плоти.
– Господи!
Карлос посмотрел в его сторону:
– Подойдите: я хочу, чтобы вы это видели.
– Мне и отсюда отлично видно, – сказал Феннер безо всякого выражения.
Карлос пожал плечами. Он поднял предмет, который достал из ящика, и невозмутимо приладил к одному из пальцев китайца. Тот даже не пытался прятать руку. Он сидел скрючившись и скулил, как побитый пес, а Рейгер держал его руку.
– Ты мне чертовски надоел, – сказал Карлос. – Напишешь ты это письмо или нет?
Китаец не ответил. Карлос резко закрутил винт, сминая сочащуюся плоть. Рейгер схватил китайца за запястье и несколько раз с силой приложил его руку о стол.
Феннер медленно повернулся к ним спиной и взял Багси за руку.
– Если ты не объяснишь мне, что все это значит, то я остановлю это, – хрипло проговорил он.
Лицо Багси напоминало сыр с зеленой плесенью.
– У старика в родном городке осталось трое сыновей. Карлос хочет, чтобы он за ними послал. Их можно использовать в бизнесе. Эти трое стоят по штуке баксов за каждого.
Из другого конца комнаты послышался неожиданный вскрик. Феннер обернулся. Китаец писал. Карлос поднялся на ноги, внимательно наблюдая мутными глазами за каждым движением кисти. Когда письмо было дописано, китаец откинулся на спинку стула. Он сказал тонким надтреснутым голосом:
– Уберите, уберите, уберите…
Тиски все еще свисали с его пальца. Карлос очень тихо произнес:
– Разумеется, уберу. Не надо было упрямиться – ты полный идиот.
Он положил руку на тиски и дернул. Феннеру стало не по себе, и он отвернулся. Китаец тихонько пискнул и рухнул на колени.
Карлос с отвращением швырнул тиски на стол. Они скользнули по белой древесине, оставляя красный след. Потом, ни на кого не глядя, Карлос сунул руку за пазуху и вытащил небольшой пистолет двадцать пятого калибра. Он быстро шагнул к китайцу, прижал дуло к его затылку и нажал на курок. В тихом помещении выстрел прозвучал на удивление громко.
Карлос убрал пистолет и подошел к столу. Он поднял письмо, аккуратно сложил и убрал в бумажник.
– Скажи Найтингейлу избавиться от китайца, – сказал он Рейгеру и подошел прямо к Феннеру, внимательно глядя на него. – Как вам мои дела?
Феннеру хотелось наброситься на него, но он лишь равнодушно произнес:
– Может, у вас есть на то причины, но мне кажется, это немного слишком.
Карлос засмеялся:
– Пойдем наверх, расскажу.
Кофейня казалась частью реального мира, в отличие от комнаты внизу, ставшей для Феннера ночным кошмаром наяву. Он сел за столик в углу и три раза глубоко вдохнул горячий воздух. Карлос расположился напротив. Багси и Рейгер вышли и исчезли на улице.
Карлос достал кисет и принялся сворачивать сигарету. Табак был крепкий, желтовато-коричневый. Мулатка с огромными глазами принесла две чашечки крепчайшего кофе. Когда она ушла, Карлос сказал:
– Теперь ты в игре. Если не нравится, так и скажи, и сможешь выйти. Если хочешь продолжать, я расскажу, как все устроено. После этого хода назад нет, ясно? – Он мрачно улыбнулся.
Феннер кивнул:
– Я остаюсь.
– Не торопись. У того, кто слишком много знает о моих делах и вдруг решает выйти, могут начаться большие проблемы.
– А о чем тебе-то беспокоиться? Если мне не понравится, это же будут мои похороны.
Карлос потягивал кофе, глядя через зал пустым взором, потом вдруг сказал:
– На Западном побережье большой спрос на дешевую китайскую рабочую силу. Когда я говорю – дешевую, это значит – дешевую. Власти считают китаез нежелательным элементом и не впускают их. А это самое тупое решение. Спрос есть, но те, кому они нужны, не могут их получить. Ну вот такой у меня бизнес. Я их впускаю.
Феннер кивнул:
– Хочешь сказать, контрабанда?
– Это легко. На побережье множество мест, где их можно высадить. Охрана меня не беспокоит. Иногда не везет, конечно, но это уже издержки.
Феннер почесал в затылке.
– Но так ведь много не заработаешь?
Карлос осклабился:
– Ты не совсем понял. Смотри. Во-первых, китайцы прямо-таки рвутся сюда. У меня в Гаване есть человек, который с ними связывается. Они платят ему за переправу через залив. Китайцам так не терпится сюда попасть, что они платят от пятисот до тысячи долларов. Возим сразу по двенадцать китаез. Как только они оказываются на одной из моих лодок и отдают деньги – всё: они в моей собственности. Я сопровождаю их до Западного побережья, и хороший китаеза приносит еще не меньше пятисот баксов.
Феннер нахмурился:
– Хочешь сказать, китаезы платят, чтобы попасть сюда, а потом ты их еще раз продаешь?
Карлос кивнул:
– Именно. Двойная прибыль. На этой неделе я перевез пятьдесят китаез. Принимая все во внимание, чистая прибыль – тридцать штук.
Это ошеломило Феннера.
– Но почему они не жалуются? Что с ними дальше-то происходит?
– Жаловаться – кому? Они здесь находятся незаконно. К копам не пойдут, это означает тюрьму и депортацию. Мы отправляем их на побережье, и они работают за еду – вот и все. Их можно встретить повсюду: в прачечных, ресторанах – везде.
– Зачем ты заставил того старика написать письмо?