Недавно я видел это сам, побывав в хозяйстве Сергея Мернова под Ессентуками. Поле картошки, от которой просто прет здоровьем и энергией (рис. 69). Вкус – будто в масле сварена. Урожай с гектара – 50 тонн, а селитры – всего 100 кг/га. За картошкой стоят в очереди, увозят прямо с поля.
Рис. 69
После картофеля сеется пшеница. Стоят себе мощнейшие, выполненные колосья – вообще без минералки (рис. 70). Звоню: сколько собрали? «82 центнера с гектара собрали» – отвечают. Как так и надо. И там и там рентабельность выше 200 %, и не первый год.
Рис. 70
Почва, перерабатывая только солому, за три года почернела, стала живой, здоровой и структурной (рис. 71).
Рис. 71
Соседи не верят. Они сыплют больше тонны минералки, а получают по 25 тонн нитратной и жутко дорогой картошки. Под пшеницу идет по 200–300 кг NPK и куча пестицидов, урожай – 45–50 ц/га, и рентабельность в пределах 30–40 % считается о-очень хорошей.
Сергей Мернов работает без всяких ухищрений, по обычной агротехнике. Но он восстанавливает правильную микробную активность почвы. Правильную – это три в одном: а) быстрое, за 40–50 дней, разложение соломы, оставленной на поле, б) подавление грибных корневых гнилей и бактериозов, и в) размягчение и оживление почвы. Все это в комплексе умеют СТИМИКСЫ – микробные препараты от группы компаний «БИОЦНТР», руководимой ученым и практиком А. Г. Харченко. Подробности – на http://stimix.ru.
Высокий эффект стимиксов – результат верной постановки задачи. Как помочь фермеру, увязшему в долгах? Поднять и урожай, и рентабельность, причем за один год, и именно копеечными средствами. Пока фермер не отдаст кредиты и не заработает достаточно денег, он не будет слушать никаких умных советов – не до того ему!
Что ему мешает?
Прежде всего – новые почвенные инфекции. Деградация почв переворачивает почвенные микробиоценозы. Бывшие безобидные грибы стали паразитировать. Узкие спецы стали универсалами. Появился всеядный базальный бактериоз. Службы защиты еще не знают их в лицо, не могут диагностировать. Но они уже уносят от четверти до половины урожаев, не реагируя на привычные средства защиты. Деньги на ветер!
Вторая помеха – мертвая почва, не дающая растениям стимуляторов и питания. Минералка в такой почве имеет КПД меньше 30 % – снова деньги на ветер. Влага быстро теряется – урожай на ветер.
Третья помеха – невозможность накапливать растительные остатки: для них нет специальной техники, а сама солома разлагается слишком медленно. Еще 60 лет назад она разлагалась в 6–8 раз быстрее. Сейчас в почвах больше нет нужных микробов – их место занимают патогены-универсалы, которые прекрасно живут и разводятся на растительных остатках. Солома стала источником инфекции.
Наконец, выпаханные почвы тяжелы, плотны, быстро высыхают, а снизу у них – плужная подошва, которую корни пробить не могут. Это уносит еще часть урожая.
Вводя стерневую беспахотную технологию (ноутилл), мы вынуждены лить пестициды против пыхнувших инфекций. Мы должны ждать, пока в почве установится нужное микробное сообщество, которое начнет рыхлить почву, питать растения и как-то сопротивляться инфекциям. Это минимум 5–6 лет. Их у фермера нет.
Зная эти проблемы, Харченко поставил задачу – создать биопрепараты, которые делают это все сразу. Никто не знал, как соединить в одной среде десяток продуктивных штаммов разных микробов. Это считается невозможным. Но у нас век высоких технологий! Способы нашлись, и сообщества заработали. Александр Генрихович объясняет это «чудо» просто: «Мы не виноваты, что знаем то, чего не знают остальные». Что тут возразишь? Официальная наука часто отстает от коллег-энтузиастов. Ведь рядовой ученый не волен выбирать тему для исследований.
Стимиксы показали явный эффект на десятках тысяч га, на разных культурах, от Кубани до Урала. Надо – езжайте, смотрите. Первые хозяйства я уже видел. Изучу еще десяток – напишу об этом. Дал бы Бог сил и здоровья!
Глава 11Главное о садовом инструменте
Берите секатор! Два в одном: и не режет, и руки после него отваливаются!
Констатирую: как в 90-е, так и сейчас, хороший инструмент выпускается не у нас, а в Европе. Что делать: глобализация!
Плохой секатор не режет, а сдавливает, размочаливает древесину и кору. Тупая пила не режет, а рвет: срез получается лохматым, и коровый валик может не образоваться: сигналом к его образованию служат разрезанные клетки камбия. Режет – острое, а продается – тупое. Может быть, отсюда такое бездумное внимание к садовому вару и прочим замазкам.
Наши дешевые секаторы рассчитаны на сильную мужскую руку и техническую голову, то есть, практически не режут. Собственно, это только заготовки. И ухаживать за ними не надо, подточил – готово. Европейский инструмент сразу режет, как надо. Зато он весьма недешев, да еще требует содержать себя в порядке, смазывать и тонко подтачивать, а часто и шлифовать.
Работа учит, и я научился сам доводить инструмент до ума. Искал старые секаторы, выпуска 50–70-х – тогда сталь была еще хорошей. После переделки мои секаторы резали чуть не лучше немецких. Один, самый верный кормилец, прожил шесть лет, и просто переломился, когда лезвие было сточено вполовину. Здесь могу поделиться только основами переделки и заточки. Думаю, у вас есть знакомые мастера – они разберутся, что к чему.
СЕКАТОР нашего производства имеет два недостатка, которые делают нормальный рез невозможным по определению.
1. Угол между режущей и опорной губой слишком велик, и секатор «выплевывает» ветку вместо того, чтобы зажимать. Нужно исправить форму лезвия: выбрать режущую губу так, чтобы уменьшить угол захвата до 15–20º (рис. 72).
Рис. 72
2. Режущая губа слишком толстая, и на режущей кромке имеет большую тупую фаску. В результате лезвие просто мнет, ломает, рвет поперечные волокна. А входя в древесину, тут же заклинивается, зажимается. Именно поэтому секатор требует огромного усилия для реза. Нужно сточить режущую губу примерно наполовину, так, чтобы получился острый клин по типу опасной бритвы (тот же рисунок). Фаска на лезвии нужна для того, чтобы режущая кромка не ломалась и не так быстро тупилась, а при движении прижималась бы к опорной губе. Но она не должна быть намного круче самого лезвия и шире полмиллиметра.
Нормальный секатор без особого усилия отрезает ветку толще большого пальца. Но тут есть своя тонкая технология. Резать надо двумя руками: правая режет, а левая нагибает ветку в сторону реза. Не нагнешь – клинообразное лезвие заклинивается в древесине; для пропихивания этого клина мы и тужимся до отсыхания руки. Нагнешь совсем немного – ветка сама отскакивает. На этом же «секрете» основана и работа садовым ножом, которым старые мастера работали так же расторопно, обходясь без всяких секаторов.
Наблюдение: некоторые секаторы сделаны настолько загадочно, что переделке практически не поддаются, да и после нее годятся только для зеленого винограда и цветов. Хотите научиться переделывать – лучшего «тренажера» не придумаешь.
САДОВЫЕ ПИЛЫ – то же: чем старше, тем лучше держат заточку. Но тут особых проблем нет: на два-три сада пилы хватает, а точить их совсем не трудно. Главное, не перепутать с обычной ножовкой. Полотно садовой пилы чуть серповидно вогнуто, а зубья скошены вовнутрь, к рукоятке (рис. 72, слева). Именно такой зуб может «выскребать» сырую поперечную древесину. Разводка – не меньше, чем две толщины полотна. Заточка ясна из рисунка. Если рукоятка совсем гладкая, ее лучше сделать «гофрированной», иначе рука ее просто не держит и дико перенапрягается. Я просто покрываю пластмассовые рукоятки поперечными канавками, надев на точило диск для резки металла. Возьмешь в руку – как влитая!
Европейские пилы, как правило, имеют более мелкий зуб или специальную фигурную заточку. Они делают такие гладкие срезы – заглаживать не нужно! Но пилят очень, слишком не спеша. В общем, российскому садовнику для работы не годятся…
Самые лучшие пилы, испытанные мною – японской фирмы «Самурай». И быстро, и чисто, и год точить не надо.
Я же все десять лет садовничества обходился нашими, российсмкими «садовками». Точил свои пилы с помощью маленького, самого тонкого диска для резки металла. Нормальная свежезаточенная пила отрезает ствол толщиной в руку за 20–25 движений.
Ясное дело: и нормальная пила работает руками мастера. Секрет все тот же: резать так, чтобы полотно не зажималось древесиной. Тонкие, легкие ветки можно сразу спиливать с верхней стороны. Длинные и тяжелые обязательно подпиливать снизу, отступив на 20–30 см к концу ветки. Правда, я отступал только на самых больших суках. Приспособился подпиливать снизу так, что общий срез почти всегда получался ровным.
Кое-что для обработки винограда
Жизнь принуждает человека ко многим добровольным действиям…
ЗЕЛЕНАЯ ПОДВЯЗКА ПОБЕГОВ обязательна на вертикальной шпалере. И вот эту работу – самую нудную! – дачники выполняют старательно и повсеместно – и на вертикальной шпалере, и на крышах беседок! Почему?.. А потому, братцы мои, что работа сия притягательна кристальной простотой и девственностью в смысле интеллекта. Проще только срывание и употребление… как заботливым хозяевам кажется.
Обычная картина: беседочный куст давно забыл об удобрении и поливе, а про обрезку и вообще не слыхивал – но добросовестно передушен веревочками или проволоками по всей длине побегов. Давно ставших взрослыми рукавами… Такое ощущение, будто хозяин всерьез боялся, что куст сорвется и удерет – и будет носиться по поселку в поисках лучшей дачи, подметая листьями улицы и наводя ужас на соседей!
Братцы! У винограда есть усики. Свободные и беседочные кусты прекрасно цепляются сами, и нуждаются в лучшем случае в свободной, то есть не тугой фиксации рукавов и стрелок.