еми возможными средствами. Тем не менее, выбирать не приходилось, и оставалось надеяться, что председательство Баррингтона придаст выводам комиссии хоть какую-то объективность. Правда, пожилой генерал, начавший войну уже далеко не молодым человеком, к настоящему моменту сильно сдал, и сложно было сказать, как он себя поведет под нажимом остальных членов комиссии.
По сравнению с учебным боем, устроенным генералом Шиллером, работа комиссии минобороны выглядела значительно более академично. Сначала десантные боты, Варанов и десантников в бронескафандрах просветили сканерами с различных дистанций, неподвижными и в движении, просто перемещающимися и ведущими огонь из штатного оружия. Все результаты тщательно запротоколировали и только после этого перешли к испытаниям в условиях, приближенных к боевым.
Поскольку в заявке мы указали, что наши станции РЭБ позволяют не только уменьшить заметность десантных ботов, роботов и солдат в бронеэкипировке, но и дают возможность применения новой тактики десантирования, эту часть программы испытаний расширили до двух этапов. Сначала мы имитировали стандартную десантную операцию, при которой боты входят в атмосферу, приближаются к точке высадки, накрывают ее термобарическими ракетами, приземляются и высаживают десант. При этом, естественно, с поверхности нас облучали сканерами и при обнаружении десанта обстреливали боты имитаторами легких ракет земля-воздух. По легенде испытаний после подавления тяжелых средств ПКО противника орбитальным ударом враг успел передислоцировать в точку высадки два взвода легких роботов типа Малый дракон. Вполне, кстати, жизненная ситуация. Когда генерал Баррингтон озвучил нам эти условия и спросил, есть ли у нас вопросы, я взял слово.
– Господин генерал армии, прежде чем представить нашу разработку вниманию комиссии минобороны, мы провели всесторонние внутрифирменные тесты нашей новой техники, и я могу с уверенностью сказать, что предложенные комиссией условия испытаний не позволят нам продемонстрировать вам все ее возможности. Я прошу усложнить условия, изменив легенду следующим образом: орбитальный удар достиг цели лишь частично. В зоне высадки сохранился работоспособный стационарный сканер и одна батарея тяжелых ракет земля-воздух. Кроме того, противник смог перебросить в угрожаемый район полную роту Малых Драконов.
Генерал озадаченно хмыкнул.
– Ну, смотрите, господин Лавров, – генерал сейчас говорил со мной не как с младшим лейтенантом, а как с директором Оружейной компании Лавровых, – вы это сами предложили, потом назад уже не отыграете. Нам понадобится минут тридцать для переоборудования полигона. Готовьтесь.
Мы падали в жиденькую атмосферу Каллисто с низкой орбиты. Наш с Ингой бот шел первым. Генерал немного удивился моему желанию лично участвовать в испытаниях, но возражений от него не последовало. Станции РЭБ мы включили сразу, благо экономить энергию смысла не было. До точки вероятного обнаружения стандартного десантного бота стационарным сканером можно было вообще не беспокоиться. Здесь не училище, инструкторы никакой подлянки не устроят.
На тридцати километрах над поверхностью компьютер бота предупредил нас тональным сигналом о высокой интенсивности облучения стационарным сканером. В случае стандартного бота это означало восьмидесятипроцентную вероятность обнаружения. Однако, нас еще явно не видели. Снизившись еще на десять километров, Инга отдала ботам приказ выпустить ракетные станции РЭБ. К и так неслабому маскировочному зонтику наших машин добавилось шесть низкоскоростных ракет, нарезающих круги вокруг тройки ботов и дополнительно скрывающих их от обнаружения. Мы сами внизу пока тоже ничего не видели. Замаскировать наземные цели куда проще, чем воздушные.
С пятнадцати километров Инга выпустила одноразовые ракетные беспилотники, умчавшиеся вперед для разведки места высадки. Еще через десять секунд наземные цели уже светились красными отметками на наших тактических проекциях. Нас, наконец, тоже заметили. Все-таки стационарный сканер – штука довольно настырная. Именно в этот момент все три наших бота дали залп муляжами термобарических ракет, одновременно выпуская по два имитатора, тут же начавших интенсивно прикидываться десантными ботами.
Батарея тяжелых ракет земля-воздух не стреляла. Ее система наведения никак не могла захватить ускользающие метки машин противника, но вот на сканерах появились шесть четких отметок, созданных нашими имитаторами, и компьютер отдал приказ на открытие огня. Двенадцать ракет сорвались с направляющих и устремились в небо. Почти одновременно с ними дали залп десять Малых Драконов, выпустив по целям еще двадцать легких ракет. Транспортно-заряжающие машины подкатили к роботам и начали подачу на их направляющие новых боеприпасов, но в этот момент до поверхности добрался наш залп. Сто двадцать неуправляемых термобарических ракет оставили противнику очень мало шансов. Уцелел лишь бронированный колпак стационарной точки ПВО и пара Малых драконов, оказавшихся на периферии зоны высадки.
Имитаторы ожидаемо погибли от попаданий тяжелых ракет. Настоящих взрывов, естественно, не последовало, мы увидели лишь яркие вспышки, поскольку заряды в головных частях ракет стояли учебные, но компьютер полигона пометил имитаторы, как уничтоженные цели. Летящих в нас ракет было все же много. Оставшись без четко видимых целей, они продолжали полет в нашем направлении, и их не слишком высокоинтеллектуальным электронным мозгам не оставалось ничего, кроме как отдать приказ на подрыв головных частей примерно в том районе, где мы могли бы быть. Пальцем в небо, короче. Но им повезло. Бот второго отделения осыпало условными поражающими элементами от взорвавшейся боеголовки тяжелой ракеты. На наше счастье подрыв произошел примерно в сотне метров от бота, иначе трети взвода мы бы недосчитались.
– Бот-2 получил повреждения, – раздался в кабине нашей машины синтезированный голос полигонного компьютера. Мощность двигателя снижена на тридцать процентов. Выведены из строя обе пусковых установки термобарических ракет и авиапушка.
Это уже не играло никакой роли. Взвод заходил на посадку. На вялый и неточный огонь уцелевших Драконов ответил слаженный залп авиапушек ботов, а потом по опустившимся пандусам в атаку устремился весь взвод.
В этот раз потерь удалось избежать. Инга учла опыт предыдущих испытаний и противника не торопясь издалека подавили огнем наши Вараны. Стационарную батарею ПВО мы захватили без боя. Оборонять ее оказалось уже некому.
Второй этап полигонных испытаний прошел уже по нашему сценарию. При тех же исходных условиях мы выбрали совершенно иную тактику, ту же, что мы продемонстрировали генералу Шиллеру. Боты высадили десант за пределами зоны действия стационарного сканера и взвод нанес удар с земли одновременно с ракетным залпом ботов. Противник даже не успел открыть огонь. Несколько неприцельных выстрелов в нашу сторону не в счет. Батарею ПВО мы захватили прямо с ракетами на направляющих. Ей просто не в кого оказалось стрелять. Засечь боты стационарный сканер смог лишь в момент пуска термобарических ракет, а захватить цели системы наведения батареи так и не сумели.
Когда мы вернулись в оперативный зал полигона, генерал Баррингтон встретил нас довольной улыбкой, а лица его помощников выглядели донельзя кисло.
– Поздравляю, господин Лавров, – произнес генерал, протягивая мне руку. Мне! Сопляку младшему лейтенанту! – Вы отлично справились с усложненной задачей. Я зря в вас сомневался. Думаю, ваша разработка будет принята на вооружение в кратчайшие сроки. Нам срочно, уже вчера, нужны такие машины. Что вы об этом думаете, господа офицеры? – обернулся он к своей свите.
–Мн…э…, господин генерал армии, – взял слово невысокий лысеющий тип со скользким выражением лица и погонами генерал-лейтенанта, – результат, конечно, впечатляет, но прежде чем принимать решение о приеме данных образцов на вооружение, необходимо взвесить не только технические характеристики представленных нам машин и снаряжения. Большую роль играет цена, ресурсоемкость производства и способность техники выдерживать суровые условия боевой работы. Обещанная Оружейной компанией Лавровых цена на серийные машины превышает нынешнюю цену почти на сорок процентов. Это много.
– Но они же на две головы превосходят стандартные машины! – возмутился генерал. Там где раньше нам нужна была полная рота, теперь справился один взвод. Это явно окупает повышение цены и расход ресурсов.
– Возможно, господин генерал армии, вполне возможно. Но есть еще устойчивость к поломкам и отказам в боевых условиях. Этот момент необходимо прояснить обязательно, – вмешался второй генерал-лейтенант. На мой взгляд, для принятия окончательного решения необходимы боевые испытания.
– Так точно, господин генерал армии, – подтвердил второй член комиссии, – мы не можем принимать на вооружение сырые машины.
– Ну что ж господа, – с сомнением произнес Баррингтон, – если вы столь единодушны, назначим боевые испытания. Есть предложения о месте их проведения?
– Глизе-338, господин генерал армии, – почти сразу ответил лысоватый генерал, – несколько дней назад наш беспилотный разведчик перехватил сигнал с одного из крупных периферийных астероидов. Система недавно захвачена врагом и на ее окраинах еще есть уцелевшие поселения. В данном случае это наша научная станция, занимавшаяся важными исследованиями. Достаточно важными, чтобы в генштабе озаботились их спасением. Вот только подобраться туда могут только легкие разведчики, а на астероид высадились кварги. Немного, но разведчикам не по зубам. А Оружейная компания Лавровых как раз позиционирует маскировку, как главное преимущество своих боевых машин. Им и карты в руки. Нужно провести высадку, силовую расчистку места входа в подземную лабораторию и эвакуацию персонала. Там всего-то пятнадцать человек. Вполне поместятся в десантные боты.
– А не слишком ли для боевых испытаний? – с сомнением произнес Баррингтон, – это операция для хорошо подготовленного спецназа.