На перемене я побежал в главное здание, чтобы забрать вещи, которые должна была привезти мама. Но она так и не появилась.
– Наверняка она просто застряла в пробке, – предположила мисс Дэнис.
Я мрачно покачал головой.
– Нет, кажется, я знаю, что произошло.
Это пришло мне в голову во время репетиции оркестра.
Изабель.
Ну конечно! Дейзи только что умерла. Должно быть, случилось что-то еще. Может, это как-то связано с Ави. Изабель позвонила маме, а мама, как всегда, бросила все дела и ринулась на помощь Пулманам.
Не исключено, что она сейчас у них! Готов поспорить, она возвращалась в школу с моим тромбоном, докладом и шортами на заднем сиденье, когда позвонила Изабель – и бах! Мама напрочь забыла обо мне. Ну конечно, так все и было! Впрочем, не в первый раз.
– Ты хочешь еще раз ее набрать, дорогой? – ласково спросила мисс Дэнис, протягивая мне телефон.
– Нет, спасибо, – пробормотал я.
Когда я вернулся в музыкальный класс, ко мне подошла Кейти.
– Где тромбон? – спросила она. Ее брови почти сходились на переносице. – Ты обещал, что твоя мама его привезет!
– Она застряла в пробке… – ответил я извиняющимся тоном. – Она его привезет, когда будет забирать меня из школы сегодня, а..?
Похоже, Кейти наводила на меня ужас так же сильно, как учителя.
– Можешь подождать меня после уроков, в 17:30?
– С чего это мне тут болтаться до 17:30? – И она издала звук, похожий на кудахтанье. И одарила меня таким же взглядом, как когда я случайно опорожнил сливной клапан[6] от своего тромбона в бумажный стаканчик, из которого она пила воду. – Ну спасибо тебе, Крис! Теперь я точно провалю соло на концерте. И это будет только твоя вина!
– Это не моя вина… – сказал я. – Мама должна была привезти мне мои вещи…
– Ты такой… придурок, – проскрежетала она.
– Сама ты придурок, – парировал я.
– А у тебя уши торчат! – Кейти сжала кулаки и отошла, крепко прижав руки к телу.
– Пф! – закатил я глаза.
Весь оставшийся урок она бросала на меня самые жуткие взгляды, какие только можно себе представить, поверх пюпитра. Если бы взглядом можно было убить, Кейти Мак-Энн была бы серийным убийцей.
И ничего бы этого не случилось, если бы мама не подвела меня в тот день! Я так на нее разозлился! Ох и пожалеет она вечером! Я уже представлял себе, как она будет забирать меня после школы и извиняться: «Ах, прости, дорогой! Мне пришлось заехать к Пулманам, им была нужна помощь, бла-бла-бла…» И я такой: «Бла-бла-бла…» А она: «Ну ладно тебе, милый. Ты же знаешь, им иногда нужна наша помощь». – «Бла! Бла! Бла!»
Космос
Когда Ави исполнилось пять лет, кто-то подарил ему на день рождения космонавтский шлем. Не помню кто. И с тех пор Ави носил этот шлем все время. Везде. Каждый день. Я знаю, многие думали, что он так прячет лицо – может, отчасти так и было. Но мне кажется, это потому, что Ави очень любил космос. Звезды и планеты. Черные дыры. Все, что касалось программы «Аполлон». Он стал всем рассказывать, что станет космонавтом, когда вырастет. Сначала я не понимал, почему он так одержим космосом. А потом наши мамы как-то отвели нас в планетарий в Музее естественной истории – и тогда меня тоже пробило. Началась наша космическая эра, так мы ее называли.
К тому времени мы пережили много эр. Плюшевые игрушки, трансформеры, динозавры, ниндзя, могучие рейнджеры (стыдно признаться). Но никакая из эр не была настолько насыщенной, как космическая. Мы посмотрели все видео про Вселенную, какие только можно было найти, все книжки с картинками про Млечный Путь. Мы сооружали 3D-модели Солнечной системы и макеты ракет. Мы могли часами разыгрывать миссии в далекий космос или на Плутон. Плутон стал нашей любимой планетой для путешествий, нашим Татуином[7].
Мы все еще находились в космической эре, когда приблизился мой шестой день рождения и родители решили отпраздновать его в планетарии. Мы с Ави были в восторге! Только что вышло новое космическое шоу, и мы его еще не видели. Я пригласил весь свой первый класс. И, конечно, Зака и Алекса тоже. Я даже Вию пригласил, но она не могла прийти, потому что в тот же день шла на другой день рождения.
Но потом, утром в день моего рождения Изабель позвонила маме и сказала, что им с Нейтом пришлось отвезти Ави в больницу. Ави проснулся с высокой температурой и заплывшими глазами. Несколько дней назад ему сделали «ерундовую» операцию, чтобы исправить предыдущую операцию, чтобы его нижние веки не так свисали, и теперь у него началось воспаление. Так что вместо дня рождения в честь моего шестилетия Ави отправился в больницу.
Ну и облом! Но это еще не все! Настроение вконец испортилось, когда мама сказала, что Изабель попросила ее отвезти Вию на тот другой день рождения, перед тем как поехать на мой.
И даже не спросив меня, мама сказала: «Да, конечно, мы рады помочь!» Притом что это значило, что она может опоздать на мой день рождения!
– А почему Нейт не может отвезти Вию на эту ее вечеринку? – спросил я маму.
– Потому что он везет Ави вместе с Изабель в больницу. Крис, ничего страшного, я отвезу Вию на такси, а потом быстро доеду на метро.
– Но почему никто другой не может отвезти Вию? Почему это должна быть ты?
– У Изабель нет сейчас времени обзванивать других мам, Крис! Так что если мы не отвезем Вию, ей просто придется ехать с ними в больницу. Бедняжка Вия, она и так все время все пропускает…
– Мама! – перебил ее я. – Мне плевать на Вию! Я не хочу, чтобы ты опаздывала на мой день рождения!
– Крис, а что бы ты хотел, чтобы я сказала? – ответила мама. – Они наши друзья. Изабель – моя хорошая подруга, так же как Ави – твой хороший друг. Когда друзья нуждаются в нас, мы делаем все, что в наших силах, чтобы помочь им, верно? Мы не можем быть друзьями, только когда это удобно. Дружба стоит того, чтобы время от времени прикладывать усилия!
Я ничего не ответил, и она поцеловала мою руку.
– Обещаю, что опоздаю всего на несколько минут, – сказала она.
Но она опоздала не на несколько минут. В конце концов она пришла на час позже.
– Прости, милый… поезд сломался… не могла найти такси… мне так жаль…
Я знаю, что она ужасно себя чувствовала. Но как же я разозлился! Помню, что и папа был недоволен.
Она так сильно опоздала, что пропустила космическое шоу.
15:50
День не заладился с самого начала, и дальше было не лучше. Мне пришлось сидеть всю физру на скамейке, потому что у меня не было шорт и в моем шкафчике не оказалось запасных. На обеде вся компания Кейти Мак-Энн бросала на меня убийственные взгляды. Я даже не помню, как прошли остальные уроки. Последним была математика. Я знал, что завтра у нас большая контрольная, к которой я не готовился все выходные, хотя и должен был. Но я понял, как здорово я влип, только когда мисс Медина стала повторять с нами материал к контрольной. Я ни черта не понимал. Мисс Медина будто говорила на выдуманном языке, который понимали все в классе, кроме меня. Гадда-бадда-коэффициент. Патта-бибу-делитель. В конце она предложила позаниматься после уроков с теми, кому нужна дополнительная помощь. «Спасибо, это я!» Но у меня была репетиция, так что я не мог остаться.
Я рванул в актовый зал, как только нас отпустили. Рок-группа репетирует по понедельникам и вторникам после уроков. Я стал играть в группе всего несколько недель назад, в начале второго полугодия, и мне реально нравилось. Я брал уроки гитары с прошлого лета, и папа – который очень хорошо играет на гитаре – показывал мне разные классные мелодии. Так что, когда Санта подарил мне электрогитару на Рождество, я решил, что готов записаться в школьную группу. Сперва я немного нервничал. Я знал, что трое парней из группы играют очень хорошо. Но потом выяснилось, в группу хочет записаться еще один мальчик из четвертого класса, Джон, значит, не я один буду новичком. Он тоже играл на гитаре и носил очки как у Джона Леннона.
Костяк группы состоял из Эннио, нашего виртуоза, который играл на ударных, Гарри – соло и Элайджи – бас-гитара. Элайджа еще и поет, так что он что-то вроде лидера группы. Они дружная компашка – все из шестого класса и играют вместе уже два года.
Не могу сказать, что они пришли в восторг от нашего с Джоном появления. Они, конечно, были приветливыми, но не по-настоящему. Они не общались с нами на равных. Очевидно, они считали, что мы играем хуже – и, сказать по правде, так и было, хотя мы очень старались.
– Что ж, мистер Би, – сказал Элайджа после того, как мы все немного разогрелись. – Мы думаем сыграть «Армию семи наций»[8] на концерте в среду.
Мистер Боулз – с седыми волосами, собранными в длинный хвост – курировал школьную рок-группу. Раньше он играл в известной фолк-рок-группе, о которой мой папа, правда, ничего не слышал. Добряк мистер Боулз всегда старался сделать так, чтобы остальные ребята приняли нас с Джоном. Правда, из-за этого мы их еще больше раздражали. И еще из-за этого они невзлюбили мистера Боулза. Они смеялись над его манерой говорить с закрытыми глазами, над его хвостом и музыкальными вкусами.
– «Армию семи наций»? – с воодушевлением откликнулся мистер Боулз. – Потрясающая песня!
– Это тоже Europe? – спросил Джон, потому что несколько недель назад после горячих споров мы решили играть на концерте «Финальный обратный отсчет»[9] группы Europe.
Элайджа скорчил рожу.
– Чувак, – фыркнул он, не глядя на Джона и на меня. – Это The White Stripes.
Длинные светлые волосы Элайджи всегда свисали ему на лицо, он был мастером разговоров сквозь этот занавес.
– Первый раз слышу! – бодро сказал Джон.
Вот дурень! Честно говоря, я тоже о них ничего не слышал, но я соображал достаточно, чтобы притвориться, что знаю, кто это такие – а вечером скачать песню. Бедняга Джон не очень хорошо разбирался в отношениях внутри рок-группы. Хочешь не хочешь, во все это приходится въезжать. Чтобы встроиться, кивай и делай как все. Но у Джона с этим были проблемы.