– «Астерион».
– Круто. Ты на каком уровне?
– М-м, точно не знаю. – Я почесал затылок. – Кажется, прохожу второй лабиринт.
– О, держись, – ответил Ави. – Я чуть не отпер Тартар.
– Круть.
Краем глаза я увидел, что Джейк тыкает пальцем Тайлера у меня за спиной.
– Ну, мы, наверное, пойдем играть.
– Ага, конечно! Удачи во втором лабиринте.
– Окей. Пока, – ответил я. – Надеюсь, все разрулится с этой войной.
– Спасибо. Приятно познакомиться, ребята, – вежливо добавил Ави.
– Пока, Ави! – ухмыльнулся Джейк.
Тайлер засмеялся, и я локтем выпихнул его из поля зрения Ави.
– Пока, – сказал Ави, но я был уверен, что он заметил их смех. Ави всегда обращал внимание на такие вещи, хотя и не показывал виду.
Я отключился. Как только я нажал на отбой, Джейк и Тайлер повалились от хохота.
– Какого черта? – раздраженно обернулся я к ним.
– Ох, чувак! – воскликнул Джейк. – Что с этим парнем?
– Никогда в жизни не видел такого урода, – добавил Тайлер.
– Эй, перестаньте.
– Он что, в пожар обгорел? – спросил Джейк.
– Нет. Он таким родился, – объяснил я. – И ничего не может с этим поделать. Это болезнь.
– Погоди, это что, заразно? – Тайлер деланно испугался.
– Да хватит вам!
– И ты с ним дружишь? – Тайлер глядел на меня как на какого-нибудь марсианина. – Ого, чувак! – Он давился от смеха.
– Что? – Я серьезно посмотрел на него.
Он вытаращил глаза и пожал плечами.
– Ничего, просто.
Я заметил, как он взглянул на Джейка. Тот сжал губы как рыба. Наступила неловкая тишина.
– Ну так мы играем или нет? – Я взял один из джойстиков.
Мы начали играть, но было не очень-то прикольно. Настроение у меня испортилось, а они продолжали придуриваться. Это меня раздражало.
Когда они ушли, я стал думать о Заке и Алексе, как они перестали общаться с Ави несколько лет назад.
Хоть мы и дружим с ним целую вечность, порой бывает нелегко.
20:22
Как только папа вкатил маму в дом, я плюхнулся на диван перед телевизором с остатками «Хэппи мил» из «Макдоналдса».
– Погоди, – сказал папа, встряхивая зонтик. – Я думал, тебе надо делать уроки.
– Да я просто досмотрю «Гонку на миллион», пока ем. Сделаю домашку после.
– Это ничего, что он так? – спросил папа маму.
– Уже почти закончилось, мам! Пожалуйста!
– Только если обещаешь начать сразу после шоу, – ответила мама, но я видел, что думает она о другом. Она смотрела на лестницу, покачивая головой. – И как мне туда забраться, Ангус? – Мама повернулась к папе. Она выглядела очень уставшей.
– А я здесь зачем? – Папа развернул кресло-каталку к себе, обхватил маму и поднял на руки. Мама завизжала и засмеялась.
– Ого, пап, какой ты сильный! – Я глядел на них, закидывая в рот картошку фри. – Ребята, вам самое место в «Гонке на миллион», они все время приглашают всякие пары в разводе.
Папа стал подниматься по лестнице с мамой на руках. Они оба смеялись, врезаясь в перила и стены по пути наверх. Было здорово видеть их такими. В последний раз, когда я видел их вместе, они друг на друга орали.
Я стал досматривать шоу. Когда ведущий, Фил, сказал паре, которая последней добралась до конца этапа, что они выбывают, у меня зажужжал телефон.
Это было сообщение от Элайджи.
йоу, Крис. мы с ребятами решили, что выходим из школьной группы. мы будем делать свою. в среду играем «армию 7 наций».
Я прочел сообщение еще раз. У меня буквально отвисла челюсть. Выходят из группы? А так можно? Вот Джон разъярится, если никто из них не явится завтра на репетицию. И что это все значит для школьной рок-группы? Мы что, с Джоном вдвоем будем играть «Финальный обратный отсчет»? О ужас!
А потом пришло еще одно сообщение.
хочешь быть в нашей группе? мы хотим, чтобы ТЫ был в нашей группе, но ТОЧНО НЕ Джон. он отстой. мы репетируем у меня дома завтра после школы. приноси гитару.
Папа спустился вниз.
– Пора за уроки, Крис, – тихо сказал он. А потом увидел мое лицо. – Что случилось?
– Ничего. – Я выключил телефон. Ну дела! Они хотят меня в свою группу? – Я просто вспомнил, что мне надо репетировать к концерту.
– Ладно, но только негромко, – сказал папа. – Мама спит без задних ног, нам нужно дать ей отдохнуть, хорошо? Не шуми, когда пойдешь наверх. Я буду в комнате для гостей, если что.
– Погоди, ты остаешься ночевать?
– На несколько дней. Пока мама не сможет справляться сама.
Он снова пошел наверх с костылями, которые маме дали в больнице.
– Можешь распечатать мне аккорды «Армии семи наций»? Мне нужно их выучить до завтра.
– Конечно! – ответил он. – Но помни, не шуметь!
Норт-Ривер-Хайтс
Наш новый дом гораздо больше старого, в Норт-Ривер-Хайтс. Тот был просто таунхаусом, и мы жили на первом этаже. Туалет только один, палисадник крошечный. Но я любил нашу квартиру. И наш дом. Я скучал по тому времени, когда мог пойти куда угодно. Скучал даже по деревьям гинкго. Это такие деревья, с которых падают маленькие мягкие орешки, и когда на них наступаешь, они воняют собачьими какашками, кошачьей мочой и токсичными отходами одновременно. Ави всегда говорил, что у них запах как у рвоты орков, и я каждый раз смеялся его шутке. В общем, я очень скучал по нашему старому району, даже по деревьям гинкго.
Когда мы жили в Норт-Ривер-Хайтс, у мамы был свой маленький цветочный магазин на Эймсфорт-авеню под названием «Земля смеется цветами»[12]. Она работала целыми днями, поэтому, чтобы сидеть со мной, наняли Лурдес. Вот еще по кому я скучал – по Лурдес. Я скучал по ее эмпанадам – это такие пирожки, по тому, как она звала меня «мистер». После того как мы переехали в Бриджпорт, Лурдес со мной больше не сидела. Мама продала свой цветочный магазин и теперь забирает меня из школы с понедельника по среду. По четвергам она заезжает за мной к Джону и отвозит к папе, там я остаюсь до воскресенья.
Когда мы жили в Норт-Ривер-Хайтс, папа обычно приходил домой в семь часов вечера. А теперь он приходит не раньше девяти, потому что ему дольше ехать с Манхэттена. Вначале все думали, что это временно, потому что папу должны были перевести в офис в Коннектикуте. Но прошло уже три года, а он все еще на своей старой работе на Манхэттене. Мама и папа все время из-за этого ругались.
По пятницам папа раньше уходит с работы, чтобы забрать меня из школы. Обычно мы заказываем китайскую еду на ужин, немного бренчим на гитаре и смотрим какой-нибудь фильм. Мама злится на папу, что он не заставляет меня делать уроки на выходных, потому что, когда я возвращаюсь домой вечером в воскресенье, мне приходится спешно доделывать домашку и я психую. Например, на этих выходных мне нужно было готовиться к контрольной по математике, но мы с папой пошли играть в боулинг, и я так и не добрался до математики. Сам виноват.
Я, конечно, привык к нашему новому дому в Бриджпорте. Привык к новым друзьям. К хомячку Люку, хоть он и не собака. Но чего мне больше всего не хватает с тех времен, когда мы жили в Норт-Ривер-Хайтс, это того, что тогда казалось, что родители вместе.
Папа съехал от нас прошлым летом. Они всегда много ссорились, и я не знаю, почему он съехал именно летом. Просто в один прекрасный день они ни с того ни с сего сказали мне, что расходятся. Им нужно было «побыть отдельно», чтобы понять, хотят ли они жить дальше вместе. Они сказали, что это не из-за меня, что они оба любят меня и что мы с папой будем видеться так же много, как и раньше. Они сказали, что все еще любят друг друга, но иногда брак – это как дружба, которая подвергается испытаниям, и людям приходится прилагать усилия, чтобы во всем разобраться. «Дружба стоит того, чтобы время от времени прикладывать усилия», – ответил я.
А мама, думаю, даже не вспомнила, что это ее собственные слова.
21:56
Я слушал «Армию семи наций», пока делал домашку. Я старался особо не думать, что Джон скажет, когда узнает, что я ухожу в другую группу. Выбора-то у меня нет, так я считал. Если останусь в школьной группе, на концерте будем играть «Обратный отсчет» только мы вдвоем с Джоном, ну и мистер Би на ударных, и выглядеть будем полными идиотами. Мы просто недостаточно хороши, чтобы выступать в одиночку. Я вспомнил, как Гарри старался не рассмеяться, когда Джон играл соло на гитаре. Если на сцену выйдем только мы вдвоем, то все в зале будут с трудом сдерживать смех.
Чего я никак не мог себе представить, так это что Джон сделает, когда узнает. Любой здравомыслящий человек просто забил бы на концерт в среду. Но зная Джона, я был готов поспорить, что он не остановится и сыграет сам. Ему наплевать, он спокойно выставляет себя на посмешище. Я уже видел, как он поет во весь голос, бренча на гитаре, а мистер Боулз отрывается на заднем плане на клавишах. Леди и джентльмены, поприветствуйте школьную рок-группу! От одной мысли об этом мне хотелось провалиться сквозь землю.
Было сложно сосредоточиться на уроках, и у меня ушло на них гораздо больше времени, чем обычно. К контрольной я начал готовиться, когда было уже почти десять вечера. Тут-то я и вспомнил, что в математике я ни бум-бум. Дотянул до последней минуты с подготовкой и теперь совсем ничего не понимал.
Когда я открыл дверь в гостевую комнату, папа работал на ноутбуке, лежа в кровати. Я держал в руках тяжеленный учебник по математике для пятого класса.
– Привет, пап.
– Еще не спишь? – Он поглядел на меня поверх очков для чтения.
– Мне нужна помощь с математикой, завтра контрольная.
Он взглянул на часы на тумбочке у кровати.
– Что-то ты поздновато опомнился!
– У меня было столько уроков, – ответил я. – И нужно было выучить новую песню к концерту, а он уже через два дня. Дел невпроворот.
Он кивнул. Потом отложил ноутбук и жестом позвал меня сесть рядом на кровать. Что я и сделал. И открыл учебник на странице 151.