Но окружен толпою он несметною.
Все люди, что доселе были честными
И бедными, теперь его приветствуют
И руку жмут ему, сияя радостью;
Богатые ж, владевшие имуществом
Обильным, да нечестно приобретенным,
И хмурят брови и глядят все пасмурно…
А те идут, венками увенчав себя,
Смеясь, благословляя. Мерной поступью
Шагают старики, стуча подошвами.
(Хору.)
И вы здесь, все до одного, не медлите,
Скакать, плясать и танцевать пришла пора!
Никто теперь уж дома не объявит вам,
Что хлеба нет, что нет в мешке муки у вас!
Хор шумно выражает радость.
Жена
Гекатою клянусь, баранок связкою
За вести добрые, что ты принес, хочу
Тебя я увенчать.
Карион
Смотри, не медли же!
Пред нашими дверями скоро будут все.
Жена
Пойду домой, чтоб сласти для обсыпки взять[39]
Как будто бы глаза – покупка новая.
(Уходит в дом.)
Карион
А я теперь пойти хочу навстречу им.
(Уходит.)
Хор пляшет.
Эписодий четвертый
Появляется шествие: впереди Плутос, за ним – Хремил и народ, все с венками на головах.
Плутос
(воздевая руки)
И прежде всех – тебе привет, о Гелиос![40]
Священная Паллада – мир земле твоей
И всей стране Кекропа, давшей мне приют![41]
Своих несчастий прежних я стыжусь теперь:
Не ведал я, с какими раньше жил людьми!
А всех достойных моего сообщества
Я избегал, не видя их. О горе мне!
Неверно поступал в обоих случаях.
Иначе я теперь все это сделаю,
И докажу всем на земле отныне я,
Что против воли был я с негодяями!
Хремил
(отталкивая назойливых)
Подите прочь! Как, право, надоедливы
Друзья, что тут как тут, лишь повезет тебе!
Толкаются и наступают на ноги,
И всякий хочет выразить любовь свою.
Кто только не приветствует! Какой толпой
Был окружен я стариков на площади!
Из дома выходит со сластями жена Хремила.
Жена
(обращается к мужу и к Плутосу)
Привет тебе, любимый, и тебе привет!
Постой-ка по обычаю, сластями я
Тебя осыплю.
Плутос
Нет, ни в коем случае.
С тех пор как я прозрел, я в первый дом вхожу.
А потому, друзья мои, не из дому
Мне уносить, – напротив, надо в дом вносить!
Жена
Ты, стало быть, не примешь эти лакомства?
Плутос
У очага, внутри, да, по обычаю.
Избегнем тем и шутки балаганной мы.
Не подобает нашему учителю
Бросать и лакомства и фиги зрителям,
Чтоб к смеху их принудить этой выходкой.
Жена
Ты прав, войдем. А то Дексиник – вон, гляди,[42]
Уж с места встал, чтоб фиги на лету хватать.
Плутос и Xремил входят в дом; остальные понемногу расходятся. Хор пляшет.
Эписодий пятый
Из дома выходит Карион.
Карион
Как сладко жить, коль валит счастье, граждане,
И ничего тащить не надо из дому!
Добра такая куча в дом вломилась к нам,
Хоть никого ни в чем мы не обидели.
Разбогатеть – такая вещь приятная!
Наполнены лари мукою белою,
Кувшины же – вином душистым доверху;
Посуда вся и серебром и золотом
Полным-полна – ну, просто удивительно!
Колодец полон масла, а бутылочки –
Душистой миррой, кладовые – фигами;
А уксусницы, блюдца, утварь разная –
Вся стала бронзовой. Дощечки старые
Для рыбы – все серебряными сделались.
Очаг же вдруг у нас слоновой кости стал.
Мы, слуги, в «чет и нечет» лишь статерами[43]
Играем, подтираемся ж не камешком,
Но лист чесночный в негу погружает нас.
Хозяин мой теперь, венком увенчанный,
Свинью, козла, барана колет в жертву там,
Меня же дым прогнал. Не в состоянии
Я оставаться там: глаза мне выело!
Входит честный человек в сопровождении мальчика-раба; последний несет старый плащ и башмаки.
Честный
За мною следуй, мальчик, чтобы к богу мы
Пришли скорей.
Карион
Эй, кто сюда шагает к нам?
Честный
Несчастным раньше был, теперь – счастливый я.
Карион
Один из честных ты людей, как кажется?
Честный
Ты прав.
Карион
Чего же ты желаешь?
Честный
К богу я
Иду; он мне причиной стал великих благ.
Я, от отца изрядное имущество
Наследуя, друзьям стал помогать в нужде;
Я думал, в жизни это пригодится мне.
Карион
И скоро расточил все состояние…
Честный
Вот именно!
Карион
И стал совсем несчастным ты.
Честный
Вот именно! В то время, впрочем, думал я,
Что если-де я помогу в нужде друзьям,
Они потом помогут мне при случае.
Все отвернулись, точно не узнав меня!
Карион
К тому ж и насмеялися!
Честный
Вот именно!
Меня сгубила засуха имущества!
Теперь уже не так! За это бога я
Иду почтить молитвой подобающей.
Карион
Но, ради всех богов, к чему же этот плащ,
Который мальчик твой вслед за тобой несет?
Честный
Хочу его я богу в дар пожертвовать.
Карион
В нем, верно, посвящался ты в мистерии?
Честный
Нисколько; просто мерз я в нем тринадцать лет.
Карион
А башмаки?
Честный
И в них я зимовал всегда.
Карион
И это в жертву ты несешь?
Честный
Свидетель Зевс!
Карион
Занятные несешь подарки богу ты!
Вбегает доносчик, за ним его постоянный свидетель.
Доносчик
О, горе мне! Пропал, погиб, несчастный я,
Несчастный дважды, трижды и четырежды,
Двенадцать раз и десять тысяч раз! Ой-ой!
Я предан власти божества всесильного!
Карион
Спаситель Феб и боги многочтимые!
Что за беда постигла неудачника?
Доносчик
Не претерпел ли я теперь все ужасы?
И не погибло ль все мое имущество?
Всему виною этот бог; ослепнуть он
Вновь должен, коль суды еще имеются!
Честный
Мне кажется, суть дела понимаю я:
К нам человек прескверный приближается.
Чекана, видно, он совсем неважного.
Карион
Тогда пусть пропадет, клянусь, я буду рад!
Доносчик
(приближается)
Где он, где этот бог, который всех один
Сулился нас обогатить немедленно,
Лишь только зрячим станет, как был ранее?
Куда там! Разорил уже он кой-кого!
Карион
Но с кем же так он поступил?
Доносчик
Да вот со мной!
Карион
Ты что ж – из негодяев и грабителей?
Доносчик
Свидетель Зевс, в вас нет ни капли честности!
Конечно же, у вас мое имущество!
(Шныряет по сцене и заглядывает в дом.)
Карион
Какой шальной влетел, клянусь Деметрою,
Доносчик к нам! Понятно: голодает он.
Доносчик
(Кариону)
А ты ступай скорей на площадь, живо, ну!