Лебедь Малларме есть, пожалуй, последняя ипостась ворона По; сонет подводит итог диалектическим отношениям между птицами, трансцендентным и жутким. Птица как существо из пуха и перьев отсутствует в стихотворении Малларме, однако ее часть – перо – не только замещает ее метонимически, но и становится метафорой трансцендентного (ср. крылья любви или оперенный стих). Перо здесь не что иное, как шифр письма, которое, с одной стороны, одерживает победу над отсутствием, с другой – является его предельным выражением. Вместе с тем дихотомия, о которой говорилось выше, имеет отношение не только к письму; это также дихотомия жизни и смерти. Присутствие ворона в комнате – знак безвозвратной потери Линор, лебедь – изгнания, альбатрос – силы или бессилия поэта. Образы птиц проливают свет на апорию, неизбежную для нашего понимания Бодлера и По и их литературного братства. Отчуждение через отсутствие, возможное только благодаря смерти, усиливает интенсивность ощущения – именно это в конечном счете значимо и важно для обоих поэтов. Птицы – единственные живые существа, умеющие летать, а значит, воспарять, возвышаться над миром, – символ и олицетворение трансцендентного и низкого, квинтэссенция способности к добру и злу[542], выражение противоречивости, которое для обоих – для По и Бодлера – лежит в основе нашего бытия.
Бодлер Ш. Цветы зла. М., 1998.
Вордсворт У. Избранная лирика. М., 2001.
Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. М., 1979. Т. 19.
Китс Дж. Избранная лирика. Поэмы. Кишинев, 1997.
По Э. Избранное: В 2 т. М., 1996. Т. 2.
По Э. Полное собрание рассказов. М., 2000.
Фрейд З. Жуткое // Фрейд З. Художник и фантазирование. М., 1995.
Baudelaire Ch. Correspondance. Т. 1 / C. Pichois (éd.), avec la collaboration de J. Ziegler. Paris, 1973.
Baudelaire Ch. Curiosités esthétiques: L’Art romantique / Ed. H. Lemaitre. Paris, 1961.
Baudelaire Ch. Œuvres complétes. Paris, 1975. T. 1, 2.
Brooke-Rose Ch. A Rhetoric of the Unreal. Cambridge, 1981.
Eliot T.S. Collected Poems. 1909 – 1962. London; Boston, 1974.
Emerson R.W. The Major Poetry / Ed. A.J. Von Frank. Cambridge, Mass., 2015.
Engel W.E. Poe’s Resonance with Francis Quarles: Emblems, Melancholy, and the Art of Memory // Deciphering Poe: Contexts, Subtexts, Subversive Meanings / Ed. A. Urakova. Bethlehem, 2013.
Erkkila B. The Poetics of Whiteness: Poe and the Racial Imaginary // Romancing the Shadow: Poe and Race / Eds. J.G. Kennedy and L. Weissberg. New York, 2001.
Farmer D.H. The Oxford Dictionary of Saints. Oxford, 1987.
Gallix F. Les traducteurs des histoires d’Edgar Allan Poe. Loxias 28, mis en ligne le 14 mars 2010. http://revel.unice.fr/loxias/index.html?id=5992.
Gribaudi M., Riot-Sarcey M. 1848: La Révolution oubliée. Paris, 2009.
Hirsch D. The Raven and the Nightingale // Poe and His Times: The Artist and His Milieu / Ed. B.F. Fisher IV. Baltimore, 1990.
Hugo V. Les Contemplations / Ed. P. Albouy. Paris, 1973.
Lowell J.R. Fables for Critics. Цит. по: Walker I.M. Edgar Allan Poe. The Critical Heritage. New York, 1997.
Mallarmé S. Œuvres complétes / Eds. H. Mondor and G. Jean-Aubry. Paris, 1945.
McGann J. The Poet Edgar Allan Poe: Alien Angel. Cambridge, Mass., 2014.
Pichois Cl., Ziegler J. Baudelaire / Trans. G. Robb. London, 1989.
Poe E.A. Contes, Essais, Poèmes / Eds. J.M. Maguin et Cl. Richard. Paris, 1989.
Poe E.A. Essays and Reviews / Ed. G.R. Thompson. New York, 1984.
Poe E.A. Œuvres / Trans. C. Baudelaire. Ed. Y. Le Dantec. Paris, 1951.
Poe E.A. The Collected Works of Edgar Allan Poe / Ed. T.O. Mabbott. Cambridge, Mass., 1969, 1978. Vol. I, II, III.
Rémond R. Les Etats-Unis devant l’opinion française. 1815 – 1852. Paris, 1962.
Richard Cl. Poe E.A. Contes, Essais, Poèmes / Eds. J.M. Maguin and Cl. Richard. Paris, 1989.
Richard D., Burton E. Baudelaire in 1859. Cambridge, 1989.
Roger Ph. L’ennemi américain. Généalogie de l’antiaméricanisme français. Paris, 2002.
Shelley P.B. The Poetical Works of Percy Bysshe Shelley / Ed. E. Dowden. London, 1924.
Todorov T. Introduction à la littérature fantastique (1972) / Trans. R. Howard; Intr. R. Scholes. Ithaca, 1975.
Vax L. La Séduction de l’étrange. Paris, 1987 [1965]. 2nd ed.
Черная галка, ворон и дятел: Мотивы птиц у Жан Поля, По и Ницше
Сравнительный анализ мотивов – одна из интереснейших областей литературоведения, прежде всего исследований имагологического потенциала художественного творчества. Он особенно плодотворен, когда мы имеем дело с изучением творчества авторов, которых мы можем отнести к европейскому модерну. Концепция и понятие модерна, существующие уже более трех десятилетий, используются в понятийном инструментарии литературоведения и герменевтики, ориентированных на историю культуры, а сама литература понимается как зеркало культуры. Они являются средоточием эпистемологических критериев для направлений, течений, художественных форм, относимых к искусству Нового времени и этому искусству релевантных. Понятие модерна применимо к 220-летней истории европейской литературы, которая начинается с романа И.В. Гёте «Страдания молодого Вертера» (1774), до 90-х гг. ХХ века. Оно гармонично сочетается с привычными названиями направлений и течений, прочно вошедших в науку: сентиментализм, «буря и натиск», романтизм, символизм, эстетизм, авангардистские течения ХХ века во всем их многообразии. По отношению к ним понятие модерна – важнейший элемент диалектики общего и особенного. В понятии модерна объединяются художественные эпохи, рожденные субъективизмом и развивающиеся в его русле, а созданные в этих рамках произведения представляют собой множество ответов субъекта на вызовы бытия, где мы замечаем экспериментальную трансформацию домодернистской эстетической реальности[543]. Одна из важнейших и имманентных черт литературы европейского модерна на всех его стадиях без исключения – это ее экспериментальность, которая выражается прежде всего в трансформации мотивов, образов и структур, полученных модерном в наследство от предшествующих ему литературных эпох. Мифологические образы, всегда обслуживавшие литературу, здесь, конечно, не составляют исключения, и они часто становятся необходимым элементом имагинативной текстуальности модернистской литературы, которую Сильвио Вьетта в своей трансцендентальной теории текста определил как текстуальность, «где в выразительных функциях текста доминирует имагинация (фантазия/воображение)»[544].
Свою значимость как продуктивной способности человеческой субъективности воображение и фантазия получают в философии, эстетике и теории искусства как раз в самом начале модерна, становясь защитой художника от непомерных притязаний разума и теологии, пытавшихся править на суверенном поле искусства. В раннем модерне и романтизме воображение и фантазия были гарантией понимания искусства как самостоятельной, автономной формы человеческой деятельности. Работа модернистов над мифом и мифологическими образами выглядит как их субъективация, имеющая амбивалентную природу. С одной стороны, это сопротивление абсолютизму действительности, с другой – она показывает возможные катастрофы, возникающие из-за абсолютизации субъективности в ее притязаниях на всевластие.
В этой работе над мифом зооморфные мифологические образы, архаические по своему происхождению, выполняют функцию, которая необходима не только для создания эффекта остранения, но и для перестройки структуры произведения в деконструктивном плане. Змеи, птицы, говорящие животные, составляющие значительную часть арсенала мифологической архаики и принимающие участие в мифических превращениях, присутствуют в домодернистских сюжетах; последние же – объекты модернистских трансформаций. Раннемодернистская повествовательная техника – и это фундаментальным образом отличает ее от домодернистских сказок и мифов, – как указывает Вьетта, «само чудесное вводит как возможную проекцию воображения фигур. Следовательно, оно не прямо погружает читателя, а дает ему вместе с протагонистами осознанно перейти из одного мира в другой мир – мир фантазии»[545].
Три писателя, указанные в названии данной главы, – бесспорные представители модерна. Творчество Жан Поля (1763 – 1825) – одно из наиболее ярких в немецкой литературе явлений как раннего, так и близкого к романтизму модерна. Излишне говорить, что творчество Эдгара Аллана По (1809 – 1849) – квинтэссенция романтизма. Фридрих Ницше (1844 – 1900) со своей модернистской экспериментальной философией и деконструктивистской поэзией воплощает имманентную модерну тенденцию критики самого феномена модерна, которая проявляется как неприятие разбухшего субъективизма, метафизики и растворения субъекта в трансцендированном чувстве, как решительное стремление к преодолению романтизма и декаданса. Критика Ницше распространялась также на первых двух вышеназванных писателей.
Отличительной чертой всех форм модернистской текстуальности, как отмечает Вьетта, является обязательное присутствие в них перспективы рефлексии, что определяет модернистское искусство как порождение человеческой субъективности[546].
Поэтическая техника всех трех писателей включает в себя использование образов птиц, изобретение фантастического мира и рефлексию об этом мире. При этом частью такой повествовательной модели может быть включение в нее самоиронии повествователя или персонажа, часто в двойной рефлексивной перспективе.