Крокодил! Он обратился в громадного, двуногого крокодила!
Тварь бросилась на меня и после первого же удара я едва устоял на ногах. Второй отбил Халдорном, а с третьего перестал подставляться под прямые атаки, используя скользящие блоки и контратакуя при малейшей возможности. Вот только лезвие моего клинка лишь бессильно скрежетало по броне и едва царапало чешую. Внезапно крокодил сделал молниеносный оборот вокруг себя и его хвост с ужасающей силой врезался в щит — ноги отрываются от земли и меня отшвыривает назад, словно пушинку, а Халдорн выскальзывает из пальцев и звенит по камням. От удара спиной о землю перехватывает дыхание, в глазах темнеет и двоится, но я заставляю себя приподняться.
Халдорн! Где он? Где моё оружие?!
И тут мой взгляд наталкивается на арбалет со взведённой тетивой, но без болта в пазу — рассыпанные снаряды валяются рядом, собственно, как и мёртвый хозяин самострела.
Крокодил пронзительно вопит и срывается с места.
Тут же хватаю болт, вставляю его в паз, откидываюсь на спину вместе с арбалетом и стреляю в бегущую рептилию. Щелчок, лёгкая отдача и стальная стрела пробивает нагрудник оборотня в области сердца, уходя почти по самое основание в его плоть. Зверь спотыкается и хватается за рану, но ему удаётся сохранить равновесие и не упасть. Я же не теряю понапрасну драгоценных секунд — откидываю арбалет, рывком поднимаюсь на ноги, подбегаю к лежащему Халдорну и, едва в ладонь легла рукоять клинка, бросаюсь в атаку. Крокодил делает стремительный выпад, но я уже проверенным движением принимаю лезвия на повернутый боком щит и ухожу в сторону, а потом резким ударом отрубаю ему лапу у самого локтя. Тварь вопит, из обрубка хлещет кровь, и я наношу новый удар — размашистый взмах! — и острое лезвие рассекает колено, на которое тварь тут же падает. Оттягиваю руку назад и с силой вгоняю меч рептилии в шею, попадая аккурат в сочленение между доспехом и шлемом.
Но крокодил и не думает сдаваться — зарычав, он наносит удар и его лезвия вонзаются мне в правый бок. Кожаная броня с металлическими вставками приняла на себя большую часть урона, но, увы, полностью защитить не смогла. Кричу от пронзившей тело боли, но вместе с ней на меня накатывает новая волна ярости. В неистовом бешенстве бью щитом оборотня в шею, прямо туда, где всё ещё торчит лезвие Халдорна. А потом ещё раз. И ещё! И ещё!! И ещё!!! Я с наслаждением вслушивался в хруст ломающихся костей, с удовольствием смотрел, как тварь захлёбывается собственной кровью, и с превеликой радостью я провернул меч в ране и рывком разорвал ему глотку, отправляя эту падаль прямиком к Баглорду.
Едва заметный блеск слева и я инстинктивно откидываю голову назад — лезвие вражеского клинка проходит между подбородком и шеей, оставляя на последней тонкий порез. Тут же выкидываю руку вперёд и втыкаю Халдорн в рот едва не убившему меня мужику, а затем резким полукруговым движением выхватываю обратно, разрезая лицо и пополняя свой счёт ещё одним трупом.
Колдун!
Из моей глотки вырывается рычение.
Эта тварь пытается сбежать! Не позволю!!!
Срываюсь с места и мчусь следом за трусливо убегающим магом, на ходу выпивающим зелье лечения. И как только расстояние до него сокращается наполовину, перехватываю клинок обратным хватом и кричу во всю мощь:
— КОЛДУ-У-У-УН!!!!
Маг крови услышал и невольно обернулся.
Оттягиваю руку назад и со всей силы метаю в него Халдорн, подобно копьё. Идеально отбалансированный меч летит точно в цель и пронзает левый бок ошарашенного колдуна, войдя почти по самую рукоять. Выродок только скорчился от боли и застонал, когда на него набросился я и повалил наземь. Ненависть и безумие захлестнули меня с головой, и я вгрызся зубами в его глотку, вырвав из неё кусок кровоточащей плоти. Полностью отдавшись первобытной ярости, я бил его затылком о землю, ломал кулаком лицо и вминал его щитом.
А когда кроваво-красное сияние заполонило всё вокруг, я запрокинул голову к небесам и закричал…
…Ярко-красное сияние крутящейся аварийной лампы заливало всё пространство небольшой комнаты и служило единственным источником освещения. Круг за кругом алый луч сверкал на стёклах шкафов и отражался от металлических ножек стульев и столов, при этом исправно выполняя своё прямое предназначение — сеять беспокойство и панику.
Дверь сотряслась от очередного удара и я навалился на неё с новой силой, помогая молодому практиканту запереть вход и не позволить визжащим в коридоре ублюдкам добраться до нас.
— Есть! — наконец кричит парень и я слышу заветный щелчок.
Тяжело дыша прижимаюсь лбом к холодной стали двери, а практикант обессилено сползает на пол. Но вдруг он вытягивает руку и отчаянно вопит:
— Дверь! Запри ту дверь!
Резко обернувшись, замечаю приоткрытую дверь в противоположной стене и тут же бегу к ней, оттолкнув в сторону белую медицинскую каталку. Но едва я схватился за ручку и потянул, как что-то невероятно сильное стало открывать дверь в свою сторону, увлекая меня следом за собой. По инерции делаю несколько шагов вперёд и оказываюсь в полутёмном коридоре, а затем, с шевелящимися на затылке волосами, разворачиваюсь…
Худощавая лысая тварь прыгнула на меня из темноты и повалила на пол. Вопя, она тут же принялась остервенело терзать мою плоть острыми когтями и пытаясь добраться до лица, но мне удалось схватить её за лапы. Тогда она извернулась и вонзила клыки в мою левую руку. Закричав от боли, я обхватил правой ладонью её лицо и вдавил большой палец прямо в чёрный глаз. Завопив, тварь разжала челюсти и отшатнулась назад, и в этот момент из комнаты выбегает практикант с размаху бьёт её по голове огнетушителем.
Свалившись с меня и жалобно заскулив, гадина прижала лапу к проломленному черепу и попыталась уползти во тьму, но я с рычанием схватил её за ногу и рывком подтянул к себе. Усевшись на неё сверху, схватив отродье за голову и изо всех сил ударил затылком о бетонный пол. А потом в бешенстве стал бить кулаками по лицу, превращая его в кровавое месиво.
— Она сдохла, сдохла! — донёсся до меня вопль практиканта, что в страхе вцепился мне в рубашку и пытался оттащить от трупа монстра. — Пошли, пошли быстрее! Ну давай же! Надо спрятаться!
Ему всё же удалось затащить меня в комнату, где я, ещё не совсем нормально соображая после произошедшего, тяжело дыша наблюдал за запирающим двери парнем.
— Готово, — облегченно выдохнул практикант и привалился спиной к стене. — Мы в безопасности.
В безопасности? В безопастности… В безопасности!!!
Взревев, я подскочил к нему и схватил его за грудки.
— Куда её перевезли?!! Отвечай!!!
— В центр, в центр! — зажмурившись, завопил практикант. — В исследовательский центр на окраине города!
Зарычав, я отпустил его. Яростно дыша, прошел на середину комнаты, а затем опять обернулся и подошел к нему.
— Ты проведёшь меня туда!
Он вытаращил глаза.
— Что? Нет! Нет, нет, нет, ни за что на свете! Ты вообще видел, что происходит снаружи? — он затряс рукой, показывая в сторону. — Да нужно быть полнейшим психом, чтобы сейчас туда сунуться!
— А что, по-твоему лучше остаться здесь? — огрызнулся я.
— Да естественно здесь! На тревогу ведь скоро приедет охрана и перебьёт всех этих фантов! Да даже если и не приедет никто, нам надо лишь дождаться рассвета и всё! ВСЁ!
Сдвинув брови, я отвёл глаза.
— Боюсь с рассветом ничего не изменится.
— Что? — парень вскинул брови и растерялся. — Почему это?
— Потому что правила изменились, — я посмотрел ему в глаза. — И теперь им плевать на время суток.
У практиканта задрожали губы и он, схватившись за голову, сполз по стене на пол.
— Дерьмо…
— Оно самое. И именно поэтому нам надо выбраться отсюда и добраться до этого твоего исследовательского центра.
Парень некоторое время подавленно молчал, а потом шмыгнул и нервно сложил на груди руки.
— Но как нам это сделать?
Я задумчиво опустил взгляд на свои окровавленные ладони.
— Нам потребуется оружие. Очень много оружия…
Гудение. Непрерывное, монотонное гудение, поселившееся в голове — это было первое, что я почувствовал после того, как образы из прошлого выпустили меня из заточения. Выпустили, а сами испарились. Растеклись, словно чернила на упавшем в воду листе.
Не помню, когда именно мне удалось открыть глаза, просто вдруг пришло осознание, что я лежу, уставившись в ночное небо, в которое улетает наполненный угасающими искрами дым.
Мыслей не было, их все поглотило гудение. И это было прекрасно — ни о чём не думать, никуда не стремиться, ничего не чувствовать. Лишь абсолютный покой и умиротворение.
Но вскоре пришла боль. Она зародилась в правом боку, прямо под рёбрами, и постепенно нарастала, требуя к себе внимания. Поначалу я старался её игнорировать, изо всех сил цепляясь за ускользающее равнодушие и отрешенность, желая остаться в пустоте, но с каждым жгучим уколом делать это становилось всё сложнее. Она, словно назойливый комар, кусала и кусала, заставляла вновь почувствовать своё тело, пробудить эмоции, вернуться в реальность. И, в конце концов, ей это удалось.
Хрипя, я едва слушающимися пальцами онемевшей руки схватился за пульсирующий бок. Во рту пересохло, всё тело охватила дрожь, а обрушившийся на меня шквал нарастающих звуков давил на стенки черепа: крики, вопли, стоны, треск пламени и бьющий по перепонкам стук сердца.
— Э-эй, Сар, Са-ар. — Надо мной кто-то склонился и заглянул в лицо. — Спокойно, братишка, сейчас дам воды.
Мою голову аккуратно приподняли и приложили ко рту горлышко фляги. Ледяная вода полилась в горло и я поперхнулся. Поивший меня дождался, пока кашель пройдёт, и снова наклонил флягу. Сделав ещё с пяток глотков, я отвернулся.