Но так как Красная армия находится в Германии, а не наоборот, то всё колдовское и потустороннее — это обычный блеф проигрывающей стороны.
И следующее задание, при всём начальном мистицизме, только подтвердило мои выводы.
А начиналось всё совершенно обычно. Этим же днём, когда мы вернулись на базу, командира срочно вызвали к радистам. Ну вызвали и вызвали, я даже внимания на то не обратил, так как Серёга каждый день общался как с Москвой, так и с кучей самых разных людей из штабов фронта и армий. В общем, он пошёл к «маркони»[11], а я, столкнувшись в коридоре с шифровальщиком, обрадовался и, зажав рыхлого, сутулого и очкастого Бибина в углу, затребовал у него духовной пищи.
Семён Апполинариевич Бибин — двадцатитрехлетний нескладный младший лейтенант, в глазах которого, казалось, собралась вся печаль мира, очень любил книги и возил с собой целый чемодан всевозможной литературы. Ещё он любил кошек и математику. На этом любовные предпочтения летехи заканчивались. По бабам Сеня не бегал, сослуживцев сторонился, водку не пил. Нормально общаться шифровальщик мог только со своим непосредственным начальником — Мишкой Северовым. Со всеми остальными он просто молчал, хлопал глазами и потел руками.
Лично я подозревал, что мамлей нас просто боится. Домашний мальчик из хорошей семьи, выдернутый с третьего курса физмата, внезапно для себя обнаружил, что мир состоит не только из формул, доцентов и профессоров. Оказывается, есть люди, которые разговаривают матом, не знают гипотезу Римана и при этом могут разбить кулаком стопку кирпичей. Поэтому Бибин в нашем обществе себя чувствовал как визажист среди боевиков Талибана.
Нечипоренко, блюдя устав и субординацию, сначала пытался как мог помогать младшому, но потом совершенно отчаялся. Гриня по секрету мне как-то сообщил, что если бы Бибин не был лейтенантом, то бравый старшина «сделал бы человека из этого рохли и бездельника» буквально за две недели.
— Я понимаю, если бы он наставление по гранатомёту или уставы изучал! — страдал Нечипоренко. — Дело важное и нужное. А то стихи читает, да ещё не по-русски! И с людьми говорит так, что сразу и не понять, что он сказать хочет! Даже за личным оружием толком проследить не может! А ещё москвич! Тьфу! Интеллихент!
— Ты ещё скажи — «вшивый интеллигент».
— Як вшивый?! Он шо — опять бельё на прожарку не сдал? Ну всё! Сейчас же Северову доложу, пусть тот его вздрючит! А то не охфицер, а недоразумение!
Я пытался объяснить, что добавка «вшивый» не имеет к Бибину никакого отношения и что этот совершенно не подходящий для армии человек — на самом деле математический гений. Да и в своей работе он ас, но Гриня был непреклонен:
— Этот ас себе подворотничок пришить не может! Все пальцы исколет, а потом с нагноением в санчасть идёт. Сапоги не чистит. Форма на нём как на корове седло! К нам генералы приезжают, а у этого чучела звёздочка на погоне потеряна! Как его Северов терпит? Ладно Северов, как его товарищ полковник терпит?! А кто пистолет свой потерял? Это же вообще подсудное дело! Хорошо ещё Карпухин всё-таки нашёл «ТТ» этого разгильдяя…
Тогда я, смеясь, с трудом успокоил старшину, но вот общее напряжение между народом в лице Гриши и «прослойкой» в лице Семёна как было, так и осталось.
Правда Семка сам виноват. Нельзя быть настолько не от мира сего, а то живёт полностью в своём виртуальном пространстве и выныривает исключительно на предмет поесть.
Только определение «интеллигент» тут наверное вовсе ни при чём. Тот же Андрей Волков — взводный у десантуры, по гражданской профессии был Сёминым коллегой, а своих головорезов в кулаке держал и держит так, что они пикнуть против его слова не смеют.
Я сначала, когда только познакомился с командиром приписанных нам десантников, подумал, что Андрюха кадровый военный. И лишь в процессе общения с удивлением понял, что он студент Бауманки, который, плюнув на положенную старшекурсникам «броню», ушёл добровольцем на фронт. Так этот парень, как в моё время говорилось, знает всё: от Баха до Фейербаха и от Эдиты Пьехи до иди ты на …! И в армейской среде чувствует себя как рыба в знакомом пруду. М да, посмотрел бы я на то, что стало бы с Нечипоренко, назови он Андрюху «вшивым интеллигентом»…
А ведь Волков и стишками балуется, и Гегеля в подлиннике прочесть да откомментировать может. Но всё это только добавляет ему веса в глазах окружающих. Так что, наверное, всё исключительно от характера зависит…
Хотя по большому счёту это не моё дело. Как шифровальщик Бибин Мишку устраивает, а меня устраивает как человек, у которого всегда можно перехватить интересную книжку.
Вот и в этот раз, взяв у Семки «Звезду КЭЦ», я, насвистывая, пошёл в наше расположение, предвкушая перечитывание хорошей вещи.
Только вот почитать так и не дали. Когда я уже собрался плюхнуться на широкую бюргерскую кровать, прибежал посыльный и доложил, что меня вызывают к начальству. Пришлось отложить книгу и, надев портупею, топать к Гусеву.
Когда зашёл к полковнику, Серёга задумчиво курил, рассматривая немецкую крупномасштабную карту Кёнигсберга, разложенную на столе. Увидев её, я сразу сказал:
— Даже не думай. Там все гаштеты наверняка тоже закрыты, а разглядывать кирхи и дома, похожие на казармы, у меня никакого желания нет.
Не обратив на эту реплику никакого внимания, командир буркнул:
— Садись и не трынди. Мне сейчас звонил Колычев. В общем, Илья, у нас крупный прокол. Этот город, — собеседник ткнул в карту, — захвачен уже тринадцать дней назад, а вот сведения, которые должны были проверить и доставить мы, я узнаю из Москвы…
— Какие сведения? Ты что загадками говоришь? «Языки» ни о каком пункте Ананербе в Кёниге не говорили. Да и сам знаешь — эти «колдуны» стараются базироваться подальше от крупных городов. Во всяком случае те, кто над чем-то серьёзным работает. А филиалы, занимающиеся расовой чистотой, арийской селекцией и прочим коллекционированием старинных германских преданий, нас не интересуют…
Серёга на это молча встал, выглянул в тамбур и, убедившись, что там никого нет, тихо спросил:
— В твоём времени что-нибудь было известно про лабораторию «Кёнигсберг-13»?
Ага, вон куда разговор повернул… Про Калининград и слухи о подземном городе я рассказывал на гросс-допросе ещё в прошлом году. Но вот про этот «13» сам слышу в первый раз. Командир тем временем продолжил:
— Иван Петрович предположил, что тебе может быть об этом неизвестно, но всё равно приказал узнать, может, ты хоть что-то слышал про остров Кнайпхов, «Кёнигсберг-13» и школу под названием «Куклы старой Магды»?
Я покачал головой.
— C Калининградом была связана целая куча легенд. И о подземных заводах, и о тайных лабораториях, и даже о том, что немецкое ядерное оружие где-то под ним спрятано. Но это всё относится к байкам. Ведь что в моём времени, что сейчас, фрицы подорвали шлюзы, и что там осталось затоплено, бог весть… А про «Старую Магду» и этот остров в первый раз слышу. Он хоть где находится?
— Вот, — Гусев показал на карте, — видишь, как Преголе идёт? В самом центре города образуется островок. Совсем крохотный, но кафедральный собор там расположен. Королевский замок тоже рядышком, только на правом берегу реки. И вообще, в этом районе застройка очень плотная. Вот где-то там и расположена лаборатория.
— А почему агентурные раньше молчали? Мы, как дураки, штурмуем отдельно стоящие замки, а здесь… Город почти две недели наш, и никто ни сном ни духом… да за это время все, кто там был, давно разбежались!
Серёга задумчиво почесал бровь и признался:
— Я этот же вопрос Ивану Петровичу задавал. В общем, выяснилось, что школа «Старой Магды» была создана чуть ли не в прошлом веке. А может быть, и раньше, но первые упоминания идут с девятнадцатого века. С одной стороны, это клуб эзотериков по интересам, и всё. По всей Германии их немерено, и проверяют подобные сборища другие спецкоманды.
— Во, видишь! А наш залёт тогда в чём заключается?
Полковник на эту реплику никак не отреагировал, продолжив:
— Но аналитики из твоего «любимого» УСИ обратили внимание, что Кёнигсберг английская авиация бомбила несколько раз. При этом постоянно била исключительно по Кнайпхофу и рядом, хотя военных объектов там нет совершенно.
— А этим мудакам англосаксонским только дай волю — они всё, что отойдёт в зону нашей ответственности, в пыль превратить готовы!
— Да не перебивай ты! Короче, там уже были особые команды НКВД, но ничего не нашли. Совершенно. Ни людей, ни каких-либо документов. Поэтому принято решение отправить туда твою группу.
— Зачем? По руинам погулять? И что значит — «нет людей»? Вон домов сколько на карте обозначено, что — все жители исчезли? Или эти охотники за мистиками забыли о такой вещи, как опрос свидетелей? Так пусть вспомнят и поспрашивают местных, что там было и куда все делись. Может, «Кёнигсберг 13» — это просто адрес?
— Не тебе одному подобная мысль приходила. В первую очередь проверили этот адрес. Там только разбитый дом, в котором располагалось общество «Пруссы». Тоже что-то мутное, но к «Старой Магде» отношения не имеющее. И у людей, конечно, спрашивали. Все об этой школе знают, все о ней слышали. Причём каждый из опрашиваемых болтал много, в основном пересказывая разные городские легенды, только вот местонахождение «Кукол» никто указать не смог. Строили предположения, и не более того…
— Может, боятся?
— Хм… — Гусев неопределённо хмыкнул, пояснив: — Нас на сегодняшний день они боятся гораздо больше. Исходя из этого, немцы из кожи вон лезли, чтобы помочь оккупационным властям, но всё в пустой след… никакой конкретики — одни домыслы. Тут и появляется другая сторона. Зачем так сильно шифроваться обычному эзотерическому обществу? Ведь они все на самоокупаемости, а прячась, денег не заработаешь…
— В таком случае надо искать местных богатеев, которые могли выступать спонсорами. — Тут Серёга, по мере сил боровшийся с моими неологизмами, недовольно изогнул бровь, и я поправился: — Меценатами. Не афишируя, втайне, и при этом гордясь принадлежностью к тайному обществу. Тогда «Куклам» гоняться за массовым клиентом действительно смысла не было. Несколько хорошо башляющих фигур — и школа в шоколаде.