Не выдержал камень, поддался, накренился, выпуская петлю.
Махмуд был в приподнятом настроении. Вечером Гульбетдин обещал отпустить в родной кишлак, где Махмуда ждала любимая жена и дети. И он придет не с пустыми руками, главарь банды обещал неплохое вознаграждение за нападение на колонну. Да и задача у него простая – отсечь от колонны и по возможности уничтожить группу саперов.
Хорошую позицию выбрал Махмуд. Дорога как на ладони, местность открытая, у противника атаковать его или обойти – никаких шансов. Слева, со стороны колонны, Абдулла с буром. Он прикроет и предупредит, если к саперам все-таки попытается прорваться помощь от терзаемой под перекрестным огнем колонны. Все предусмотрел Махмуд, и пути отхода тоже. Сзади, за спиной, почти сразу овраг, а за ним «зеленка». Попробуй найди его там.
Первой же очередью двоих из группы саперов он оставил лежать на дороге. Да и этот хитрый шурави. Как все-таки ловко подловил его Махмуд. Он видел, что тот еще живой, и он в любой момент мог погасить, прервать эту жизнь, но Махмуд не торопился. Он наслаждался своей властью над хитрым, ловким, но сейчас таким беспомощным русским солдатом. Сейчас важнее были те, за дорогой, которые пытались забрать тела своих убитых товарищей, и эта собака.
Махмуд сразу ее заметил и уже выпустил по ней две очереди, но пули прошли мимо.
«Спокойно, спокойно, – говорил себе Махмуд, поймав собаку в прорезь прицела, – немножко опережения и на вдохе плавненько, без рывка, на спусковой крючок».
Но… Выстрелов не последовало. В горячке боя не заметил Махмуд, что закончились патроны. Поменять магазин – секундное дело, и руки привычными, доведенными до автоматизма движениями уже начали делать его, но глаза… Глаза неотрывно следили за приближающейся собакой. Смятение и страх появились в них.
«Не успею… Не успею…» – пульсировала в голове мысль.
Он успел. Поменял магазин, передернул затворную раму, нажал на спусковой крючок и даже попал.
Пуля, вспоров низ живота, прошла навылет, но это уже не могло остановить собаку. Удар мощных лап откинул пулемет в сторону, опрокинул Махмуда на спину, и острые клыки вошли в горло.
Этот запоздалый, словно исподтишка, уже ничего не решающий в их поединке выстрел…
Пуля, взломав грудную клетку, прошла сквозь сердце. Лапы предательски расползлись, и Дюха ткнулся носом в землю рядом с обмякшим телом Махмуда.
Он уже не видел поднявшихся в атаку бойцов. Не видел Витьку, который здоровой рукой теребил перевязывающего его санинструктора.
– Отвяжи Дюху… Отвяжи Дюху… – повторял Витька как заклинание.
– Да… Да… Сейчас… – опустив глаза, отвечал санинструктор.
И по этому «Да… Да…» понимал, чувствовал Витька, что случилось что-то более страшное, чем его ранение, и удушливой волной накатилась боль гораздо сильнее, чем от полученной раны.
Не видел Дюха слез в краешке глаз пожилого, повидавшего в своей жизни старшего прапорщика Переверзева, поднявшего его на руки.
Душа отделилась от тела, и оттуда, сверху, разглядел он далекий Новгородский край с россыпью озер, сосновыми борами и березовыми рощами и Витькину маму, вышедшую на крылечко… Так и не увидевшую его – Дюху.
24.07.11 г.
Обычная служба пограничная
Занудный, моросящий дождь, то чуть стихая, то налетая с новой силой, вот уже вторую неделю терзал уголок Приморского края, где расположилась пограничная застава. Казалось, ему не будет конца и через нависшие хмурые тучи уже никогда не проглянет солнышко.
Маленькие, как ручейки, таежные речушки, такие нежные и манящие, с холодной до боли в зубах и прозрачной, как стекло, водой, превратились в шумные бурные реки, несущие в своих мутных водах вырванные с корнями кусты и деревья. Земля, насытившись водой, ее уже не принимала, и та по склонам сопок скатывалась в распадки, образуя все новые и новые ручьи, которые веселым, бурлящим потоком вырывались к рубежу инженерно-технических сооружений, оставляя многочисленные промоины под электро-сигнализационной системой и огромные лужи на контрольно-следовой полосе (КСП). Заставские мастера по электроприборам, пропадая весь день на системе, заделывая промоины и отключая оказавшиеся затопленными нити колючей проволоки, справиться со стихией не могли. Вода, прибывая, заливала все новые участки.
Частые «сработки», поднимающие заставу по команде «В ружье», выматывали пограничников, оставляя на сон по три-четыре часа.
Сашка Егоров в составе пограничного наряда «Дозор» брел по скользкой, размытой тропе и на чем свет стоит про себя материл небесную канцелярию.
Непросто пройти 20 километров, внимательно осматривая КСП и окрестности, даже в ясную, солнечную погоду. Но он любил ходить дозором. Да и что эти километры для молодого, здорового организма, когда вокруг такая красота. Величественные сопки, покрытые густой растительностью. Пьянящий своей чистотой и свежестью воздух. И тропа то поднимается к их вершинам, открывая потрясающий, захватывающий дух вид, то опускается в тенистые, прохладные распадки. Сегодня же мелкий моросящий дождь порывами ветра хлестал по лицу. Сашка, смахивая с ресниц нависшие капельки, старался отвернуться от него, но тот, словно играясь, заглядывал уже с другой стороны.
Съежившаяся, поникшая под напором дождя листва и эти капельки на ресницах поменяли некогда яркие, сочные краски уссурийской тайги на унылые и расплывчатые.
Брезентовый плащ, промокший насквозь через пару часов, уже не защищая от дождя, висел на плечах дополнительным грузом. Сбросить бы его, но тогда налетающие порывы ветра пронизывающим холодом доберутся до тела. Часто останавливаясь, Сашка сломанной веточкой счищал с сапог налипшие жирные комки грязи вперемешку с глиной, но уже через несколько шагов они налипали вновь, превращая мокрые кирзовые сапоги в пудовые гири. Лишь одна мысль грела душу и поднимала настроение – сегодня суббота. А это значит, что на заставе ждет тебя горячий ужин и самое приятное – баня. А что в такую погоду может быть лучше бани? Сбросив с себя мокрую, липкую одежду, прихватив пахучий березовый веничек, заскочить в парилку. И, напарившись до красноты, до ломоты в суставах, смыв с себя всю грязь и усталость, надеть чистенькое сухое белье и посидеть с разговорами, попивая горячий чай с лимонником.
Вернувшись на заставу, Сашка заглянул в боевой расчет на следующие сутки. Ночью – в составе тревожной группы, утром – на пост наблюдения. «Только бы ночь прошла спокойно», – подумал он. Но, судя по погоде, на это трудно было рассчитывать.
К переходу государственной границы его готовили долго и тщательно. По карте и на макете местности под руководством китайских инструкторов он внимательно изучал маршрут движения. Проигрывали все возможные варианты. Старались не упустить ни одной детали. Пересечь линию границы решили в районе контрольно-пропускного пункта. В том месте, где не несли службу пограничные наряды и не было контролирующих средств. Дальше же до рубежа основных инженерных сооружений (РОИС) можно легко добраться, затерявшись в тайге. А вот он-то и являлся основным препятствием. Вспаханная, без единой травинки, со специально наложенным профилем полоса земли шириной восемь – десять метров. Как ее проскочить, не оставив следов?
А более чем двухметровый забор из колючей проволоки с Т-образным козырьком, как преодолеть его? Ему объяснили, что это не просто препятствие. Нити колючей проволоки представляют собой электрическую цепь, и при замыкании их между собой либо обрыве хотя бы одной из них это тут же фиксируется на установленном в комнате дежурного по заставе оборудовании, с указанием номера участка, где произошло нарушение заграждения. А как пролезть, не замкнув и не оборвав нити «колючки», когда между ними такое маленькое расстояние? Через участок, охраняемый заставой, проходит железная дорога, связывающая советский поселок Пограничный с китайским городом Харбин. В месте пересечения железной дороги с РОИС – железнодорожный мост, оставляющий систему и КСП под собой. Вот его-то и избрали основным вариантом. Старались учесть любую мелочь. Поэтому неслучайно был выбран день недели – суббота. В этот день на заставе баня, да и надоедливый, некончающийся дождь был как никогда кстати. Ведь так не хочется после баньки под дождем нести службу на открытом всем ветрам мосту. Наверняка двое уйдут под мост, а к одному можно будет незаметно подкрасться и, убрав его, уйти на ту сторону. Когда его хватятся и начнут разбираться, то в первую очередь основными силами перекроют линию госграницы, не давая нарушителю уйти за кордон. А уж потом будут проводиться поисковые мероприятия в тылу.
От моста до ближайшего довольно-таки большого населенного пункта километров восемь. Пока поднятые по тревоге подразделения пограничного отряда заблокируют заслонами данный район, он постарается проникнуть в поселок. А там со славянской внешностью и безупречными документами затеряется среди местных жителей и приезжих.
До рубежа его сопровождали трое китайцев. Один шел спереди, и двое по бокам. В случае неожиданной встречи с пограничниками, прикинувшись заблудившимися жителями близлежащей деревни, они должны были отвлечь их на себя. Достигнув РОИС, нарушитель попрощался с сопровождающими и, выбрав на ближайшей сопке с красивым названием Пчелка укромное местечко, с которого лежащая внизу падь Рассыпная была как на ладони, весь день наблюдал за пограничниками.
Он внимательно изучал подступы к мосту, прикидывая, где и как лучше в темное время суток к нему подкрасться. Следил за тем, как несут службу пограничники, фиксируя, через сколько часов у них происходит смена нарядов. Наблюдая за действиями рабочей группы на системе, видя, что те отключили затопленные водой нити, выбрал место, где можно будет преодолеть КСП и систему, действуя по запасному варианту.