С чуть смазанной, но, вполне качественной цветной фотографии на Гессера смотрит симпатичный белобрысый парень — 19 лет от роду по документам. Высокий, улыбчивый, с живыми глазами… Взгляд открытый, прямой и уверенный. Но, что-то, такое… властное и стальное, в этом взгляде присутствует, Гессер это хорошо видит.
«Вот ты какой, студент Антон Архипов… — думает Гессер, — Или не Антон? Или не Архипов? Ну, это всё мы скоро выясним…»
СЦЕНА 3/7
Офис Дневного Дозора. Приёмная руководителя
— Алиса, пгивет! Агентугные спецдонесения пгиносили? — в приёмную входит сам её хозяин — демон Артур.
— Да, босс, все уже у Вас на столе, метки целые, не вскрывали, я проверила, — секретарша-ведьма Алиса встаёт заварить начальнику традиционный кофе.
И уже через две минуты Артур держит в руках копию папки, где с фотографии на первой странице на него смотрит симпатичный белобрысый парень…
СЦЕНА ⅜
Текстильщики
Всё семейство Татьяны, в моём, естественно, присутствии, пьёт чай с маковыми сушками и вафельным тортиком «Север» в комнате её родителей — «большой» комнате, как её все называют. На кухню в 5 кв. метров сразу четверо взрослых, просто, не влезают.
— Мам, пап… — Татьяна смущается и запинается, — У нас с Антоном для вас есть важные сообщения!
Родители умильно улыбаются, прихлёбывая чай. Самое наше важное сообщение они уже давно расшифровали, но озвучить его, конечно, нужно. Традиция!
— Во-первых, мы с Антоном… мы с Антоном… решили пожениться и просим на это вашего благословения, — наконец-то выкладывает главную новость пунцовая от смущения Татьяна.
— Бла-го-слов-ля-ем! — хором отвечают довольные родители. Видимо, репетировали…
— Во-вторых, мы с Антоном завтра уезжаем на море, примерно, на месяц, отдохнуть… К открытию Олимпиады точно будем, мы туда идём. И, в-третьих, вы идёте с нами на закрытие Олимпиады 4 августа, вот билеты!
И все довольные и счастливые смеются и обнимаются!
Занавес!
Сюжет 4. К морю…
СЦЕНА 4/1
3 июня 1980 года, среда. Текстильщики
Сразу после завтрака (мои любимые оладушки со сметаной и клубничным вареньем с чаем!) я собираюсь по делам.
— Танечка! Ты пока собирайся потихонечку… поезд вечером, а я быстренько съезжу на Курский вокзал, билеты до Севастополя возьму. Давай свой паспорт. Много барахла не бери, чтоб не тащить, всё там купим в «Альбатросе», немного валюты есть…
— Думаешь, билеты будут? Люди за полгода на это направление покупают…
— Не боись, для нас будут, есть там у меня одна хорошая знакомая в кассах…
— Что за знакомая⁈ Молодая, красивая⁈ — делает вид, что ревнует, Татьяна.
А я и не знаю, что нужно отвечать женщинам в таких случаях… Просто, улыбаюсь, целую любимую в шею и натягиваю на себя новые джинсы и рубашку, приобретённые у фарцы на «пятаке». Смотрюсь в большое зеркало в коридоре перед выходной дверью… А что… хорош, гусь… модный, такой стал!
СЦЕНА 4/2
Курский вокзал
Из метро, не подходя к кассам поездов дальнего следования с их унылыми очередями на полвокзала, я сразу же иду в т. н. «Депутатский зал», он же «Зал официальных делегаций». Это такой тихий коммунистический островок в бурном океане вокзального социализма, образца 1980 года. Здесь есть всё, что нужно самому взыскательному путнику — купить или поменять билеты, поесть, выпить, отдохнуть, принять тёплый душ, посидеть со свежей газеткой на сияющем чистотой унитазе, даже, поспать… Всё совершенно бесплатно и на мировом уровне — еда свежая и вкусная, кофе и чай многих сортов, алкоголь тоже разнообразный, включая импортный! Икра — красная и чёрная. Кресла и диваны — кожаные. Заходи, наслаждайся… конечно, если у тебя есть на всё это благолепие право и «ксива»! Заветный островок коммунизма охраняет от не имеющих вообще никаких прав советских граждан с ворохом чемоданов и орущими детьми аккуратный молодой милиционер и матёрая тётка средних лет в форме железнодорожницы. Сразу видно, что её форма не с вокзального склада. Индпошив! При тётке ещё есть две миловидные девушки — официантка и помощница.
Из рук показываю милиционеру студенческий билет МГУ… тот радостно отдаёт мне честь… и пропускает. А тётке, подавая два наших с Татьяной паспорта и 4 купюры по 25 ₽, я говорю:
— Два СВ до Севастополя, на сегодня!
— Конечно, конечно! — улыбается и начинает заботливо суетиться тётка, — Сейчас, сбегаю, оформлю с брони ЦК. Вот, самому-то зачем было ездить, Антон Максимович… Прислали бы водителя… Перекусите, пока?
— Нет. Не хочу. Только, сок апельсиновый дайте. Вечером с женой приедем, нормально поедим перед отъездом.
Тётка с радостным бормотанием куда-то уносится, милая девушка тут же подаёт мне высокий стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. Боже, какой он вкусный!
Приходит довольная тётка, я забираю у неё билеты и документы, а на сдачу демонстративно фыркаю, чем вызываю одобрительные улыбки всех присутствующих. Всё, сегодня вечером нас с Татьяной ждёт небольшое комфортабельное путешествие.
Кто ездил в СВ, знает, как это здорово прокатиться с любимой пару суток в таком вагоне — в купе на двоих, тихом, с хрустящим крахмальном бельём, вежливыми проводниками, душистым чаем с бисквитами в настоящих мельхиоровых подстаканниках и собственным умывальником.
— А кто это, Антон Архипов⁈ — спрашивает милиционер у тётки, когда я уже ухожу, — С КГБ-шной «ксивой» парень ходит… не хило так!
— А это же племянник Ивана Васильевича Архипова — заместителя Алексея Николаевича Косыгина, председателя Совмина СССР и члена Политбюро ЦК КПСС, — укоризненно и без запинки говорит тётка, — Ты уже полгода у нас, Паша… Пора бы знать контингент в лицо!
СЦЕНА 4/3
Текстильщики
Вернувшись домой, я вижу на кухонном столе початую коробку конфет… такие в московских магазинах не продают и у нас такой вчера не было… и три ещё неубранных чайных чашки.
— Танечка! Всё в порядке, билеты взял… сегодня едем. А кого это ты чаем поила?
На самом деле я мгновенно настораживаюсь… Чужих в квартире не бывает.
— Ой… Антоша, а это же твои друзья по прошлогоднему стройотряду в Перми заезжали… Ты в дверь, а они к нам… Разминулись в пять минут. Борис Игнатьевич, он из преподавателей, и бригадир ваш, тоже… Антон… Городецкий. Так они представились. Проездом… из аэропорта Домодедово на Белорусский вокзал. Расстроились, что тебя не застали… Ну, я их чаем и напоила. У них с собою, вот, коробка конфет была. Правильно же сделала? Весёлые, такие, столько случаев смешных у вас там было, рассказали! Торопились они, сказали, будут звонить, я им наш телефон дала. Правильно же сделала? А ты мне и не рассказывал, что в прошлом году в стройотряд ездил…
— Вот как… ездил… не рассказывал⁈ Так, мы же с тобою только осенью познакомились… расскажу ещё, обязательно. Ах, как жаль, что не встретились, хорошие ребята, — озадачено отвечаю я.
Мне, действительно жаль, что не встретились со светлыми магами, аж кулаки чешутся…
«Сейчас Таня спросит: 'А откуда же тогда твои друзья знают мой адрес?», — приходит мысль.
Не спросила… Простая душа. Не обратила внимание на явную нестыковку… Кроме того, в квартире вижу следы тщательно проведённого обыска… Магического, конечно… Шарили через Сумрак, для людей невидимого. Ага, в диване нашли деньги и мой скорострельный Glok в оперативной подмышечной кобуре. А портал — медный, аккуратно расстёгнутый браслет с большой буквой М посредине — маг, и зажигалка, теперь всегда со мною, в пространственном кармане обретается. С некоторых пор я его нигде больше не оставляю, даже в одежде. Научил меня осторожности тогда юный «химик» Пик Нифф. Буквально, обнюхали пистолет, но… не тронули. У Татьяны вижу следы касательства её памяти. Всё, ведь, вытряхнули, гады…
Не вступая в дискуссию с Татьяной, собирающей сумку в дорогу, я начинаю рассуждать.
СЦЕНА 4/4
Значит, меня уже вычислили… Быстро работают, ребята, не отнять. И это ко мне сейчас приходили — тот самый опер Антон Городецкий из Ночного Дозора, которому я позавчера помог в парке убить вампиров и его начальник — светлый Борис Игнатьевич Гессер. Оба, по их градации, сильные маги. Не скрываясь, приходили, совершенно открыто. Явно, рассчитывали на конструктивный разговор. О чём? Ясен пень, о моём участии в их делишках. Не запугивать же…
И всё бы ничего, любой человек имеет право что-то предложить другому, а тот отказать… Но, обыск… Без спроса полезли в мозги к Татьяне… Но, это тоже, ладно… Я, сам, ведь, когда лез в мозги к Городецкому… тоже, ведь, разрешения у него на это не спрашивал. Вырубил «Сонной петлёй», да, и полез, нужна была информация. Так что, мы с ним квиты, получается.
Вообще, мне дела Дозоров ни к чему, я сам по себе… И прежде всего потому, что программные цели здешних Иных — следить друг за другом, для меня абсолютно неприемлемы и даже нелепы. А зачем, собственно, следить друг за другом? Чтобы, что⁈
Да, живите как хотите, главное, мне и гражданам не мешайте любить своих женщин и детей и заниматься своим делом. И ещё, у них, эта, на мой взгляд, ложно понимаемая ими — Гармония, Баланс… Вот, когда у тебя в богатой стране люди счастливы и не боятся ходить по улицам, а все уцелевшие от жёсткой зачистки твари и упыри — под лавкой на дальних болотах боятся высунуть нос, что бы его тут же не оторвали… вот, тогда и будет в мире Гармония. И магия, прекрасная магия… и её прекрасные плоды для всех людей, а не только для горстки избранных. В общем, всё, как у меня в Атлантиде…
Но, вот как нейтральный статус для себя получить в мире, где есть только светлые и тёмные маги, рвущие друг-друга на части по любому поводу, я не знаю. Пока не знаю. Но именно это мне и нужно узнать, если я собираюсь здесь жить с Татьяной всю свою жизнь, как в прошлый раз. И об этом я готов поговорить хоть с кем… Но, не сейчас… слишком я здесь ещё мало нахожусь и всего расклада не знаю. А раскрываться до конца тоже пока не хочу и не буду.