– Надеюсь, они похорошели, – потрясла я изображением тощего скуластого лица с немытыми волосами и еле заметными усиками над верхней губой. – Или хотя бы регулярно стригут волосы, – перелистнула я на фотку обладателя неприлично отросшей шевелюры и челки, начавшей виться на концах и почти скрывающей глаза.
– Предлагаю начать вот с этого, – показал Директор считай ничем не примечательного молодого человека, если бы не наличие мелкой татуировки в виде полумесяца рядом с глазом, на которую я в спешке поначалу не обратила внимания. – Не думаю, что он озаботился тем, чтобы свести это художество. Тогда и остальных его товарищей узнать будет не сложно.
– Соображаете, – уважительно протянула я. – Отчего же в органы не пошли?
– Там платили мало, – объяснил Измайлов, чем вызвал мой чуть ли не гомерический хохот. Я вспомнила размер своей заработной платы в университете и рассмеялась еще раз.
Возле нужной нам аудитории пришлось замолчать, дабы не привлекать к себе ненужного внимания. На стене рядом с дверью очень удачно расположился информационный стенд кафедры, возле которого мы и заняли место, сделав вид, что сильно заняты рабочими вопросами. Спустя несколько мгновений после звонка дверь аудитории распахнулась, выпуская студентов на волю. Те прощались с преподавателем и непрерывным ручейком просачивались в коридор. Согласно сведениям Андрея Маратовича занятие было общим для трех параллельных групп, поэтому лиц нам отфильтровать предстояло немало. Хорошо хоть девчонки отпадали сразу. Я напряженно вглядывалась в незнакомые лица, стараясь мысленно сверять их с увиденными недавно на фотографиях. И видимо подошла к делу слишком ответственно, потому как очень быстро Измайлов развернул меня лицом к себе и спиной, соответственно, к двери, попеняв, что так я их спугну раньше времени. Для отвода глаз приказал говорить о работе. Сперва я подвисла, а потом принялась вымучивать из себя что-то об интернет-тестировании и системе поощрений за хорошую успеваемость. В итоге так разошлась, что остановиться смогла лишь на словах Директора: «Вот он, голубчик».
Осторожно повернулась и увидела рослого парня в компании еще двух ребят и девушки. Выбритый висок, длинная челка, зачесанная к затылку, и серьга в правой брови изменили его до неузнаваемости. Единственное, что осталось тем же, что и на фотографии – прямой нос и небольшая тату возле глаза. Не будь со мной рядом Измайлова, я бы точно не смогла идентифицировать парня. Как они так умудряются? Я как-то раз подстригла челку и сделала мелирование, и с тех пор на эксперименты меня не тянуло, так и носила каре до подбородка на своих темных от природы волосах.
– Да у вас глаз-алмаз, Андрей Маратович, – восхитилась я чужим талантом, пока мы преследовали интересующую нас компанию, вовсю делая вид, что направляемся по собственным делам. Для того, чтобы все выглядело натурально, заведующий запретил мне разглядывать ребят и вообще смотреть в их сторону. Я слегка обиделась, но правоту начальства не признать не могла.
– Андрей Маратович, сами видите, я не гожусь для подобных мероприятий. Может, пока я вам все дело не запорола, вы кого-нибудь другого в помощники возьмете? Алексея Витальевича, например? – вспомнила я о крепком преподавателе чуть старше самого Измайлова.
– Исключено, – покачал головой босс. – Ты самая заинтересованная в этом деле и самая обучаемая в силу возраста. К тому же я не собираюсь распространяться о нашей деятельности, так что улизнуть тебе не удастся, даже и не мечтай. Кстати, когда мы наедине, можешь называть меня просто Андрей и на ты, – щедро предложил Директор.
– Ни за что! – ужаснулась я подобной перспективе. – А если про нас слухи пойдут? Ну, потому что мы уж слишком много времени вместе проводим. Кто-нибудь обязательно заметит.
– Ну и что, – Измайлов равнодушно пожал плечами, нарисованная перспектива его ни капли не напугала. – Ты молодая и свободная, я тоже, ничего удивительного, поверь.
Я икнула и попыталась донести до мужчины:
– Знаете, мне все эти неприятности не нужны, я хочу спокойно работать. А вы мне не даете. К тому же у вас любовница вроде как…
– А кстати, тебя за что с предыдущей работы уволили? – совсем и некстати поинтересовался начальник.
– На ты перешла с директором, – мрачно поведала я.
На самом-то деле мы с этим козлом встречались полтора года, а потом я не вовремя зашла в кабинет и увидела, как он изменял мне с новенькой из коммерческого отдела. Тем же вечером меня вызвали в кабинет к директору и, бегая глазками во все стороны, попросили написать заявление по собственному желанию, что я с удовольствием и сделала. Вот так я и осталась без работы, без личной жизни и без веры в порядочность мужчин, директоров – особенно. Теперь к начальству относилась весьма настороженно, а уж близкое общение и вовсе не приветствовала.
Следуя за компанией молодежи мы пришли в кафе. Вообще на территории университета пообедать можно было в нескольких местах: имелись у нас кафе на первом этаже и столовая в цоколе. Цены и меню были примерно одинаковые, разве что в кафе обстановка слегка современнее, а в столовке интерьер – с уклоном во времена моего детства, поэтому каждый для себя выбирал, что больше нравится. Еще для разнообразия можно было сходить в продуктовый или пекарню неподалеку. В общем, учитывая количество голодных ртов, сосредоточенных в одном огромном здании, клиентов на всех хватало, еще и очереди были.
Сотрудников в качестве привилегии обслуживали вне очереди, так что, пока Измайлов оплачивал наш заказ, я заняла столик в углу, сидя за которым было легко наблюдать за всеми посетителями. Директор не заставил себя долго ждать, и вскоре я уже смогла приступить к салату. Деньги за обед умышленно предлагать не стала. А потом сообразила, что получается, будто я работаю за еду. Теплых чувств это к начальнику естественно не прибавило, хоть тот, помимо излишней настырности в мою сторону, ни в чем повинен и не был. Наоборот даже, в трудный момент поддержал и меня, и нерадивую племянницу. Тот, явно заметив мое скисшее лицо, поинтересовался:
– Все в порядке?
– Ага, вот фантазирую, как на вас после всего отыгрываться буду…
– И судя по твоему хмурому виду, ничего толкового в голову не пришло, – обрадовался заведующий и в отместку послал меня поговорить по телефону, глядя в окно.
На самом же деле я должна была набрать его номер и, внимательно вслушиваясь в беседу студентов, которым в отличие от нас, пришлось встать в самый хвост очереди, передавать самые интересные моменты. С большой неохотой я оставила едва тронутый салат и, одарив Директора нецензурно говорящим взглядом, отправилась по поручению.
– Чтоб вам волос в супе попался! – досадливо прошипела я, поднимаясь со стула.
Измайлов на то усмехнулся, мол, не испортит ему этот маловероятный фактор аппетита, и вставил беспроводные наушники в уши. Вот сразу видно, что частенько девайсами злоупотребляет – уже все мозги себе облучил, конспиратор местный!
– Не подавитесь укропчиком, – вместо приветствия пожелала я и принялась ковырять пальцем подоконник, старательно грея уши.
Студенты в очереди галдели, но к нашим подозреваемым я находилась достаточно близко, поэтому вычленить их разговор из общего шума не составляло труда. Обычный студенческий треп, кто куда на выходные собирается, кому какие долги закрывать и так далее, и тому подобное. Я периодически артистично в меру сил кивала, бубнила «да» и «хорошо» и делала вид, что попутно изучаю меню, расписанное на стене под потолком, передвигаясь вслед за студентами. Когда те наконец-то удалились в сторону столиков с полными подносами еды, так и не порадовав нас с Измайловым ничем интересненьким, я с облегчением покинула пост.
– Не возражаете? – язвительно поинтересовалась я и, не дожидаясь ответа, плюхнулась на стул и сочла нужным добавить: – Дурью маетесь, товарищ начальник, еще и меня заставляете.
– Ты была бесподобна, я получил небывалое наслаждение, – заявил Измайлов и приступил к борщу, его глаза смеялись.
Начальник, оказывается, учтиво не стал трапезничать в мое отсутствие, что, хоть и добавило ему очков в моих глазах, все же было несоизмеримо мало в сравнении с тем, как он пользовался моим уязвимым и зависимым положением.
– Знаете, пожалуй, пошлю вас в следующий раз… самого по телефону разговаривать.
– Родина тебя не забудет, – подмигнул начальник, издеваясь.
Продолжать я не стала, заканчивали обед в тишине – Директор более со словоблудием не лез, я же поддерживала вид до глубины оскорбленного человека.
Где-то ближе к концу большого перерыва в помещение вошла племянница в компании подружки и увидела, как достойный в ее понимании мужчина делит стол со мной. Дружеских чувств к тетке это не прибавило. Я вздохнула: одни убытки от этого Измайлова.
Глава 8
Вечерний КВН тоже не порадовал. Репетировали ребята без огонька, скорее было похоже на отбывание нежеланной и неинтересной повинности. Пару раз прогнали номер и разошлись по домам, даже песню петь не стали. Я радовалась, что освободилась пораньше и в который раз мысленно умоляла день первокурсника поскорее наступить. Что поделать – терпеть не могу задерживаться на работе, тем более бесплатно.
В поисках Измайлова в преподавательскую заглянул Игорь Семенович, профессор психологии.
– Здравствуйте, Евгения Алексеевна, – вполне искренне улыбнулся тот. – Андрея Маратовича не видали?
– Да вроде здесь где-то был, во всяком случае, минут пять назад точно забегал. А вам срочно?
– В моем возрасте уже некуда торопиться, – явно прибедняясь, посетовал профессор, выглядел он вполне бодро. – А вот вы выглядите грустной. Работа не по душе или на личном фронте проблемы? Опытный взгляд со стороны, поверьте, бывает очень помогает.
– Ах, – махнула я рукой. – Не будем о грустном, – потому что смотреть на свою жизнь, да еще и опытными глазами уж очень не хотелось.
Своими, к слову, тоже. Последние лет десять я их, наоборот, старательно закрывала. Вот бы еще некоторые моменты из памяти вычеркнуть, стало бы совсем замечательно.