***
Яма пополнилась мусором. Родители перетаскали из дома кучу хлама, который закрыл собой и старый велосипед, и железки и книги.
— Она была там, — Лиска ткнула пальцем в правый край ямы.
— М-да, — протянула Лена скептически оглядывая мусор, — как бы спуститься?
— Я точно больше не полезу. Меня в прошлый раз отругали.
— Тогда, помоги мне. Держи крепко.
Лена опустила одну ногу, за ней вторую. Стараясь удержать равновесие, осторожно присела возле одного из мешков.
— Тут немного мокро, — прокомментировала она, ухватившись за мешок и одновременно расчищая место от мелкого мусора, — ого, сколько книг. За что с ними так?
— Мы не все выкинули. Только совсем старые.
Лена пожала плечами, мол дело ваше, но я бы так не поступила. Она рылась в яме, словно лиса, почуявшая добычу. Шаг за шагом, метр за метром. Спустя полчаса выпрямилась во весь рост и шумно выдохнула.
— Ты уверена, что голова была тут?
— Да. Я уронила ее возле разбитой бутылки.
— Вон той? — Лена кивнула в сторону темных осколков, — чуть палец о нее не порезала.
— Кажется. Тут много бутылок. Рядом лежал велосипед.
— Ну его я вижу, а вот голову нет. Опиши ее еще раз.
— Похожа на голову Вики. От нее воняло горелым.
— Наверху у тебя пахнет также?
— Не так сильно.
— Ясно. Вытаскивай меня.
— Удивительно, как ты сама поднялась, — Лена со свистом втягивала воздух и казалась еще бледнее обычного, — ноги скользят, а за траву я бы не рискнула держаться.
Лиска благодарно посмотрела на Лену. Хоть кто-то посочувствовал, ведь подъем и правда казался невозможным.
— Итак, либо голова закатилась глубже, либо ее унесли бродячие кошки.
— Кошки? — удивилась Лиска.
— Там на земле много отпечатков.
Лиска невольно вспомнила следы у дома.
— Но зачем им кукольная голова?
— Ты же говорила, что она пахла гарью, — ответила Лена, отряхиваясь от грязи, налипей на рукава, — тетка иногда жжет мусор. Кошаки думают, что это еда и растаскивают остатки по участку.
Лиска не поверила, но на всякий случай кивнула. Подруги последний раз осмотрели яму и отправились обратно.
***
— Раньше тут бегало много животных, — сказала Лена, когда они перебрались через канаву, — на деревьях чирикали птицы.
— На нашем участке?
— Нет, вообще в верхней части деревни. У нас то бродячих животных и сейчас полно. Когда-то тетка была знакома с вашими соседями, — Лена кивнула на заросший высокий травой участок, — так она часто заходила поболтать и чай попить. Говорит, то одна кошка придет то другая. А потом все поразъехались. Еды не стало и кошки ушли.
— А как же птицы, мыши?
— Птиц тоже меньше стало, а вот воронья развелось. Мышей еще поймать надо. Конечно, с голодухи и траву будешь есть, но у нас внизу люди часто выбрасывают огрызки костей, остатки колбасы, да много всего. Вот кошаки и перебрались.
— У меня никогда не было кошки. У мамы аллергия, да и отец не разрешал.
— У меня тоже не было, — Лена замедлила шаг, — хотя, когда-то давно я привязалась к одной пятнистой красавице. Она так ласково мурчала у меня на коленях… эх. А ее глаза? Такие огромные и добрые. Мы часто с ней играли.
— И что с ней стало?
— Убежала. Я искала… как же ее звали… Василиса вроде. Она жила рядом с вашим участком. Она была покалечена — без половины задней лапки. Неуклюже переваливалась, когда шла рядом. Мы вместе сидели на камне и смотрели на деревья. Но однажды, она просто исчезла.
— Печально.
— Ага
Они вернулись к дому. Лена подняла камень и принялась чертить на земле слова.
ГОЛОВА
ГОРЕЛОЕ
КОШКА
СЛЕДЫ
— Вот! Осталось понять, что их объединяет.
Они замерли раз за разом перечитывая слова.
— Почему ты думаешь, что их вообще должно что-то объединять? — спросила Лиска, оставив надежду найти здравый смысл в «послании».
— А как же?! Запах, следы. Слишком странно и непонятно.
— Голову могли выкинуть соседи, когда еще жили тут.
— Могли, — согласилась Лена, — но ведь голова то пропала. Да и нашла ее ты. Запах горелого? Чем не знак?
— Ну, не знаю, — Лиска скептически покачала головой, — если так думать, то и брошка тоже знак?
— Какая брошка? Ты ничего не говорила про брошку. Так ты за ней в яму полезла?
— Да. Брошка вывалилась из старой книги. Я подумала, что вещь дорогая, старинная и продав ее мы… меня похвалят и… короче, решила достать. Брошь оказалась самая простая с большим камнем посередине и ржавая по…
— … краям, — закончила за нее Лена.
— Да, откуда ты знаешь?
Лена нервно сжала и разжала пальцы.
— Тетка такую носила. Одевала по праздникам. Сказала, что брошь ей от матери досталась. Семейная реликвия. А потом вещь пропала. Тетка весь дом облазила, но не нашла. Очень горевала. Можешь показать брошь?
— Конечно. Не пойму только, как она попала в книгу?
Лена наклонилась и вывела еще одно слово:
БРОШЬ
Они подошли к двери, но тут послышался звук подъезжающей машины.
— Родители!
Лена ойкнула и попятилась.
— Мне пора.
— Приходи завтра, а я поищу брошь и принесу тебе.
Лена кивнула и поскорее скрылась в траве соседнего участка.
Глава 5
— Место хорошее, — сказала Софья, раскладывая еду по тарелкам, — маленький магазинчик, покупателей немного.
— А мне можно посмотреть?
— Можно, но не сейчас.
— На тебе хозяйство, — напомнил отец, — теперь мы будем приезжать поздно, так что готовишь ты.
— Но я не умею!
— Научишься, — отрезал отец, — газ подведен, плита работает. Сварить макароны или рис ты в состоянии.
— Я буду готовить обед по воскресеньям, — сказала мама, — так что на несколько дней хватит, в четверг ты можешь отварить сосисок, а в пятницу… посмотрим.
— Что делала сегодня? — спросил отец.
Лиска чуть было не ляпнула про поиски кукольной головы, но вовремя удержалась.
— Читала, убиралась в комнате, гуляла.
— Далеко не ходи, — сказала мама, — держись участка.
— Больше читай и учись, я буду проверять.
Лиска не поверила. Иногда на отца находило желание поучаствовать в воспитании. Вот только он слишком быстро «перегорал» и утыкался в любимую газету.
После ужина все разбрелись по комнатам. Теплая погода опять резко поменялась. Тучи заволокли небо, поднялся ветер. Верхушки деревьев качались из стороны в сторону. Низкое темное небо напоминало волны из сна. Где-то там в вышине была узкая дорожка, ведущая к тайне.
Лиска сидела у окна и рассматривала написанные на бумаге: голова, горелое, следы, кошка, брошь.
— Если брошь оказалась в книге, значит кто-то ее туда положил, — заметил внутренний голос.
— Но сделать это мог тот, кто заходил в дом, — Лиска обвела слово карандашом, — еще он держал кошек и…
— Что? Жег кукол?
Мысли в голове проносились быстрее машин на шоссе. Очень хотелось разгадать загадку или хотя бы найти подсказку. Лиска к своему удивлению вдруг поняла, что старается не только ради себя. Было бы приятно порадовать Лену, которая с энтузиазмом бросилась искать призрака. Лиска не хотела признавать, что в этом желании есть доля ее личного эгоизма. Что еще, как не радость подруги способствует укреплению дружбы? Чтобы что-то получить, надо что-то отдать.
Когда Лиска ходила на прием, то часто слышала, как доктор говорил с родителями. Слова: ищет поощрения, хочет внимания и добивается благодарности ничего не говорили. Зато ярко выраженный эгоизм и острое чувство собственности многое сказали родителям. Они учили дочь делиться вещами и едой, учили отдавать последнее для нуждающихся и даже принудили отдать пару игрушек детям-сиротам из приюта. Лиска отдала, но родители так и не поняли, что все это было принуждением, а не терапией.
Лиска нарисовала дом и рядом с крышей написала слово «горелый». В первую ночь запах шел со второго этажа. Днем он слышался слабее, прикрытый ароматом грибка. Почему запах был таким сильным именно на втором этаже? Почему от кукольной головки тоже несло горелым? Но главное — почему призрак виделся именно ей?
Лиска закрыла глаза и попыталась вспомнить силуэт в окне. Он приветливо махал рукой. Приветливо ли? Лиску пробрала дрожь. Что если он не здоровался, а велел убираться подальше? Не улыбался, а скалился? Шепот и скрип в первую ночь, можно было бы сравнить с ходящим туда-сюда человеком. Так когда-то ходил отец, пытаясь решить трудную задачу по работе. Ходил и бормотал под нос, выбирая как поступить.
Лиска убрала листок и перебралась на кровать. Хотелось с кем-нибудь поговорить, но рядом была только Вика. Лиска привычно гладила ее по волосам медленно погружаясь в дрему.
***
В помещении царил жуткий беспорядок. Одеяло валялось на полу, рядом со старой железной кроватью. Дырявый матрас выпячивал наружу остатки сгнившей соломы. Пыльные тряпки и доски валялись возле стен. Старый трехколесный велосипед без колес опрокинулся на бок. Пол устилали содранные обрывки от пожелтевших газет.
В воздухе висел густой дым. Дверь почернела и едва держалась под натиском пламени.
ОНА в ужасе стояла у маленького окошка и стучала ладонями. Стекло треснуло и частично вывалилось наружу. Острые края порезали руку — на пол закапали красные капельки. Боль отступила под натиском ужаса. Холодный, словно змей, он проник ядовитым дыханием в каждую клеточку, выдавил весь воздух из легких. Что-то затрещало и огонь заглянул внутрь. Поприветствовал старые тряпки, зашуршал газетой.
— Помогите!
ОНА крикнула и тут же закашлялась. Дым окутал все. Он валил из щелей дома, просачивался через дыры в крыше, вырывался из разбитого стекла. ЕЙ пришлось упасть на колени, чтобы вдохнуть остатки воздуха возле грязного пола. ОНА качалась из стороны в сторону, разинув рот, словно выброшенная на берег рыба. Из горла вместе с кашлем вырывались хрипы. Голова кружилась, перед глазами прыгали черные мушки.