Что касается кровососа, он умрет в любом случае. Негоже оставлять врагам жизнь, особенно таким могущественным, как Высший вампир. К тому же, чтобы извести богомерзкую тварь, достаточно перерезать горло одной из его спутниц.
Великолепная, беспроигрышная партия!
Шаг и мат.
Глава 9Верность убийце
В Горгороте свято и благоговейно верили в светлых защитниц. Очаровательные портреты их украшали дворцы знатных лордов, деревянные статуэтки гибких женских фигурок с мечами в руках стояли в каждом доме. Легендами обросли бесконечные подвиги воительниц…
…Больше всего остальных людей интересовал слух о том, что ск'йере, не зная мужчин, рождают детей. Много дискуссий было по этому поводу. Ученые мужи твердили, будто ложь это и профанация. Я же, Дарион Горгоротский, ваш покорный слуга, лично знакомый с одной из воительниц, истинно достоверно и безо всякой лжи утверждаю: «Да, в общине фей нет такого понятия как зачатие. Дети в их утробах появляются сами, когда на то срок приходит, и мужской силы им не надо ни капли».
После долгой дороги, сытного ужина и короткого отдыха все гильдмастеры Валлии во главе с архимагом расположились в зале Совета.
Король Ротари и глава серой лиги, Густав де Валье, атлетически сложенный пожилой мужчина, с едва заметной проседью на густой темно-каштановой шевелюре, попивал вилонское вино, прихваченное с собой после трапезы. Он многозначительно улыбался и подмигивал Камелии ди Вейн. На все заигрывания де Валье юная магичка, совсем недавно занявшая пост главы белой лиги, лишь морщила носик, кривила пухленькие губки и пренебрежительно отворачивалась.
Олаф Упрямый, худощавый молчаливый старик, вот уже сотню лет управляющий синей лигой, сидел в кресле, вытянувшись, как струна, и медленно, утомленно барабанил пальцами по резному поручню, храня на лице выражение полной отстраненности, будто все происходящее на Совете его никаким образом не касается.
Лорд Харальд Вайронссон, глава красной лиги, человек вспыльчивый и горячий, как и огненная магия, которую практиковал, демонстрировал всем свой аристократический профиль, глядя в окно. Из-за постоянных занятий пиромантией он был подстрижен наголо, гладко выбрит и начисто лишен ресниц и бровей, из-за чего образ лорда казался незавершенным, неполным, словно художник, решивший запечатлеть гордого гильдмастера, устал писать портрет и, не закончив, ушел восвояси.
Верховный друид Златогор и его верный друг и соратник светлейший Итрандир, единственный альв, присутствующий на Совете, сидели рядом и о чем-то тихо перешептывались, будто не успели что-то обсудить за время трехдневного пути. За этой парочкой, временами то педантично расправляя складки на иссиня-черных одеждах, то иронично посмеиваясь в кулачок, наблюдала очаровательная Элиадора ван Каст, глава новообразованной черной лиги.
— Мне стало известно, что друиды стали настолько слабы, что уже не могут поддерживать в хельхеймском куполе магию жизни, — первым нарушил затянувшееся молчание Клавиус Кляй, архимаг и глава Совета. Это был ухоженный долговязый парень, одетый в строгие, почти военные одежды. На вид ему было лет двадцать, но ходили слухи, будто его возраст перевалил за отметку в семь сотен. К сожалению, никаких документов, подтверждающих это, не было ни в одной из библиотек Валлии. Достоверно известно было лишь то, что Клавуис возглавлял совет магов еще в те времена, когда гремела война с некромантами. — Так ли это, Златогор?
— В этом есть доля истины, — сцепив пальцы в замок, согласился верховный друид. — В последнее время рождается не так много людей, способных к магии. Священная роща опустела. Нам катастрофически не хватает адептов. А с недавних пор так мне и вовсе приходится отправлять в приграничные башни не учеников, а наставников, что совсем не изменяет ужасного положения вещей. Но наставники уже немолоды. Скажу больше: они — древние старцы, которые прожили по несколько сотен лет и готовятся скорее к соединению с природой, нежели к войне с некромантами. Это люди, уже утратившие большую часть своих сил и способные лишь на то, чтобы обучать преемников, коих, как я уже говорил, найти не так-то просто. Боюсь, вскоре нам некого будет отправлять на защиту границы.
— Если человеческие маги ощутили недостаток учеником лишь в последние годы, то альвы столкнулись с этой проблемой на века раньше, — заметил Итрандир, глава зеленой лиги. — Репродуктивный возраст альвок заканчивается с пятидесятилетием, и редко в какой семье рождается двое и более детей, гораздо чаще — всего один. К тому же большая часть молодежи погибла еще во времена Последней войны, так и не оставив после себя потомства.
— Благодарю, светлейший, Капитулу это известно, — кивнул Клавиус Кляй и поправил непослушные очки, вновь скатившиеся на кончик носа. — И ни у кого из советников никогда не возникало к альвам претензий. Вы всегда и в полной мере выполняли взятые на себя обязательства.
— Что я слышу? — гневно воскликнул Харальд, верховный маг красной лиги. — Клавиус говорит: «не возникало претензий»? Если речь идет о куполе, да, не возникало. Но куполом жизнь не заканчивается. Итрандир и Златогор воспользовались глупостью молодой королевы, которая мнит, что способна вернуть Валлии прежний зеленый вид, и выклянчили у нее под свой протекторат половину Троегория. И что теперь, Златогор? Не можешь в своих лесах найти людей? Как удивительно! Или ты думал, что ремесленники, горняки и пахари останутся среди девственной природы, бросят промысел, выстругают луки и будут носиться по лесам, как наши дикие предки? Друиды сами виновны в своих бедах. Так что не надо ныть о том, что вам не хватает адептов.
— Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать геополитические вопросы, — заметил Клавиус Кляй. — А ты, Харальд, как наставник и первый советник королевы можешь высказать ей свои претензии лично. Что же касается сегодняшнего сбора, проблема друидов и альвов не единственна. Всем вам известно, почтенные гильдмастеры, что одаренные дети рождаются у одаренных родителей, чей талант к волшебству не был раскрыт. Также вам известно, что инициированные маги не могут плодить потомство. Это две прописные истины, о которых с первого курса знает любой послушник.
И что мы видим? Сейчас каждая лига в поте лица ищет новых адептов — наращивает мощь, укрепляет позиции, чтобы завладеть большей властью в Капитуле. Одна беда — с каждый годом найти учеников все сложнее. Приходится брать в оборот всех — даже слабых, почти не имеющих магических дарований подростков, которые, оставь их лиги в покое, могли бы родить и трех, и четырех по-настоящему сильных магов.
Мало кто осознает, чем грозит подобная алчность в будущем, но я открою вам глаза, почтенные гильдмастеры. Мы станем так слабы, что не сможем поддерживать купол. А что случится, когда он рухнет? Катастрофа, равной которой не было до сегодняшнего дня. Пока силы некромантов крепнут, наши иссякают. Когда же их мощь достигнет апогея, мы с вами будем совершенно бессильны и не сможем противопоставить врагам абсолютно ничего.
— Откуда такой пессимизм, друг мой? — улыбнулся Густав де Валье, король Ротари и глава серой лиги. — Думаю, ни для кого не секрет, что я маг, иначе не сидел бы перед вами. Но и мои сыновья, и внуки — тоже маги. Секрет прост: прежде, чем пройти инициацию, каждый владыка Ротари оставляет одного преемника на троне, а второго делает главнокомандующим. Опыты моего дома в генетике позволили зачинать лишь мальчиков и делать их магические таланты более мощными. Почему бы всем вам не последовать разумному примеру? Я готов поделиться знаниями…
— Выстроить инкубаторы для магов? — брезгливо поморщилась Камелия ди Вейн. — Аналогично тем, которые ты возвел во всех крупных городах Ротари? Упаси нас Симиона от такого поступка. Твой род, Густав, ненавидят все жители Ротари — поголовно. Не раз против вашей власти вспыхивали бунты, которые и ты, и твои предки топили в крови. Вас называют «похитителями детей», «ворами Ротари». Хочешь, чтобы так же отзывались и о Капитуле? Тогда появится новый мессия, который вновь начнет охоту на ведьм и колдунов, как когда-то уже сделал преподобный Эстер. Нарушив порядок вещей, мы сами разожжем междоусобную войну, чем развяжем некромантам руки и преподнесем на блюдечке ключ от Валлии.
Густав выслушал пылкую речь Камелии молча, ни единый мускул не дрогнул на его светлом, улыбчивом лице.
— Возможно, мои методы кажутся вам грубыми и безнравственными, — поднося к носу бокал с вином и наслаждаясь неповторимым ароматом, сказал де Валье. — Для вас, юная Камелия, я — ужасный тип, который без согласия распоряжается чужими жизнями. Но вы не станете отрицать, что по могуществу и численности адептов моя лига — самая сильная. И это неспроста. Разумная селекция сделала серых магов опорой не только для моего трона, но и для всей Валлии. Пусть мною многие недовольны, постоянно шепчутся по закуткам, бросают в спину острые, как кинжалы, взгляды. Пусть. Я не золотая монета, чтобы всем нравиться. Гораздо больше, нежели симпатичность собственной персоны, меня волнует сохранность рода людского.
— Так значит, ты и есть тот Мессия, который всех избавит от грехов и принесет изобилие? — съязвила ди Вейн.
— Возможно, — пожал плечами Густав. — Отрицать не стану. В том пророчестве как раз говорилось, что Мессия придет с Юга, а я не встречал на карте ни одного государства южнее Ротари.
— Пророчество о Мессии и Конце света вы сможете обсудить в другое время, — заканчивая спор двух гильдмастеров, стальным голосом произнес Клавуис Кляй. — Сейчас мы решаем другую проблему. И эта проблема — ослабление купола.
— От Харальда мы услышали, что друиды сами виновны в своих бедах, — накручивая на палец локон черных, как смоль, волос, приятным сопрано пролепетала Элиадора. — Так кто же виновен в бедах красной лиги?