Дру-зья. Дру-зья. Дру-зья.
Слово ворочалось в голове, отскакивало от черепушки с гулким эхом. Тёмыч всегда был «про дружбу». От детских клятв до взрослых спонтанных знакомств он честно следовал всем заветам дружбы: не предавать, не забывать, разделять печаль и радость… Вот с последним он сейчас и собирался прокатить хороших людей, которые, к слову, ни в чем не виноваты. Тёмыч не был уверен, что его потерянная рожа сможет украсить свадьбу, а не наоборот, но не пойти не мог.
– Ладно, – пробурчал он в нутро подушки, но Эля разобрала.
– Он еще и одолжение делает! – прошипела она недовольно. – Иди в душ, мы с Белкой костюм подготовили. И даже цветы заказали! С тебя – собрать себя в кучу и доехать.
Эля, уходя, не то чтобы хлопнула дверью, но закрыла ее с уверенным коротким стуком, словно поставила точку в дискуссии и запустила отсчет времени. Тёмычу ничего не оставалось, как грудой костей и кожи сползти с кровати и, выбирая зигзагообразную траекторию, направиться в ванную. Душ немного взбодрил тело, но туман в голове не рассеял. Тёмыч вернулся в комнату, беспомощно шаря взглядом в поиске моральной опоры, но сфокусироваться ни на чем не удавалось. Белый шум расползался от ушей, застилал глаза пеленой. Нужно было как-то вернуться в жизнь, хотя бы на день, хотя бы искусственно. Тёмыч оперся рукой о стол и под ладонью оказалось что-то мешающее. Мелочь, которая мгновенно ударила под дых одним своим существованием. Злосчастное золотое кольцо, которое словно назло попалось под руку – в прямом смысле.
– Поступим по методу Эли. – Голос звучал отвратно, но Тёмычу очень хотелось хоть как-то разрушить гнетущую атмосферу. Он взял кольцо двумя пальцами и открыл шкаф. Отвернулся, наугад нащупал карман, даже не разбираясь, чего именно, и разжал пальцы. Дальше дело оставалось за малым – закрыть двери, подавить желание все же найти тот самый карман и утихомирить колотящееся сердце.
Все. Не было никакого «нет», никакого кольца и уж тем более предложения. Они с Варей просто поссорились – обычная бытовуха, временные трудности и суета. Он отгуляет свадьбу и со всем разберется: дожмет, исправит, вернет. А пока следовало надеть костюм, взять в охапку букет, купленный сестрами, и вызвать такси до загородного клуба, где уже собирались гости.
Тёмыч где-то прочел, что на чужих свадьбах острее всего ощущаешь свое одиночество. Особенно на счастливых чужих свадьбах. Эта, бесспорно, была счастливой: всегда заметно, когда люди подходят друг другу. Они складываются вместе, как кусочки мозаики – разные, по-своему угловатые, даже цвета могут совпадать лишь сотой долей поверхности, но картинка все равно вырисовывается, а стыки получаются идеальными. Молодые были именно такой парой: без суперромантичной истории знакомства, без драматичного развития событий, но с огромным потенциалом на то самое «долго и счастливо». Такие свадьбы возвращают веру в любовь или прибивают к земле осознанием собственной потерянности на общем полотне мозаики. Тёмыч явственно ощущал второе. Ему хотелось держать ладонь Вари, пока молодые кружились в первом танце, усмехаться парным табличкам с именами на тарелках, участвовать в конкурсах и переглядываться друг с другом из разных команд… Но рядом с ним пристроили кого-то из подруг невесты – такую же одинокую и беспарную на этом празднике жизни.
Эля оказалась по-своему права: тамада, он же ведущий, он же «Вы за это еще и заплатили?!», развлекал гостей откровенно так себе. Что вдвойне обидно: почва-то отменная, народ с огоньком в глазах и детством в пятой точке. Тёмыч мысленно прозвал эту свадьбу встречей однокурсников – задорных, отвязных и внутренне молодых, даже если к тридцати было значительно ближе, чем к двадцати. Но опыта и креатива у ведущего не наблюдалось – были бы силы, Тёмыч давно бы вытолкал его и взял все веселье в свои руки.
– Жаль, конечно, что мелкий твой на эту дату занят был.
– И не говори.
Разведенки – они же бывшие Света и Дима Ломакины – сидели за одним столом с Тёмычем и явно разделяли его «немой восторг» от работы ведущего. Младший брат Светы и правда справился бы куда лучше – Тёмыч пару раз видел его выступления и работу на мероприятиях, но сейчас его зацепил не сам разговор, а то, как бывшие муж и жена существовали в одном пространстве. Столько уважения, тепла и понимания ощущалось между ними, сколько не всегда увидишь в отношениях, не то что после их окончания. Как им удалось все это сохранить? У Тёмыча так и зудело завалить их вопросами, но он точно был не первый и не последний, кто донимал Разведенок своим непониманием. Да и свадьба – так себе место, чтобы расспрашивать о жизни после развода.
– Артемий? – игривый полушепот заставил вздрогнуть.
– Валерия?
Он, видимо, так сильно ушел в своих размышлениях, что абсолютно выпал из происходящего и не заметил подсевшую к нему Леру. Тёмыч слегка сощурился: она действительно флиртовала с ним или количество выпитого добавляло желаемый флер к любой фразе? Разум балансировал на натянутом канате эмоций из последних сил: упасть в скорбь, вспомнить о поставленной на паузу боли или с разбегу рухнуть в другую плоскость – во вседозволенность бесконечной игры между мужчиной и женщиной.
– Ты опять в своих философских думах? – Лера заправила за ухо пушистую прядь волос. Она привлекала своей естественностью: никакого яркого макияжа, идеальной укладки или вычурного платья. Лера выглядела легко, ее внутренней уверенности хватало, чтобы излучать красоту без дополнительного слоя почти-идеальности, которым грешили многие на подобных мероприятиях. – Ты и в универе поражал умением зайти в такие дебри, что нам и не снились. Но это ведь свадьба – здесь можно не искать скрытых смыслов.
– Уверена? – Тёмыч подпер рукой подбородок, разворачиваясь к собеседнице. Они знали друг друга с универа, потерялись на какое-то время в перемещениях взрослой жизни, а теперь оказались за одним столом на свадьбе общего одногруппника – Тёмыч, утративший смысл всего, но храбрившийся из последних сил, и Лера, что пришла сегодня…
– Мой мужчина ушёл курить и, кажется, пропал. Надеюсь, в этом действительно нет двойного дна.
…С мужчиной. Она рассмеялась немного нервно и чуть пьяно, а Тёмычу хотелось завыть. Как они умудряются, эти незаметные мужчины, проскользнуть, зацепить, увести из-под носа лучших девушек? А разве он сам не такой? Да и когда наличие таких вот мужчин в жизни приглянувшихся особ его останавливало? С Варей не остановил даже штамп в паспорте, совместная жизнь и недевичья фамилия.
Варя, Варя, Варя…
Воздуха в зале оказалось слишком мало, чтобы вдохнуть. Тёмыч снял очки, устало потер переносицу и на секунду зажмурился до ярких вспышек под веками.
– Ты в порядке? – Лера наклонилась поближе, и его окутала волна сладковатого аромата парфюма и женского тела.
– Может, мы тоже выйдем покурить? Там разговоры точно поинтересней этого, – Тёмыч махнул в сторону ведущего и недовольно поджал губы.
– Возьмешь мне плед?
– А ты все так же легка на подъем!
Кажется, Леру и саму не шибко смущало наличие у нее мужчины. Или она просто была приветлива? Где грань между легким общением и флиртом? Для Тёмыча, который в дружбу между мужчиной и женщиной верил только в самых редких случаях, этой грани в целом не существовало. Если между людьми есть интерес, то страсть подтягивается сама собой.
Снег, подсвеченный огнями и лампочками гирлянд, сиял мягким кремовым теплом, отчего казался сказочным. Праздновать за городом вместо пафосного ресторана в центре или на окраине Минска виделось Тёмычу хорошей идеей. Сонный лес вокруг обступал волшебный замок, где принц и принцесса кружились в танце под восторженные взгляды гостей… По-детски глупо, конечно, все это звучало в голове, вот только все мальчишки когда-то мечтали спасти свою принцессу из замка, даже если в душе оказывались не рыцарями, а теми самыми драконами. Какая разница, если пылающее сердце готово на подвиги ради любви? Там уж кольчуга или природная чешуя, звонкий титул или легенды и мифы вместо родословной – все теряет значение и вес.
– Ты все-таки не здесь, – Лера высвободила ладошку из пледа и положила Тёмычу на колено.
– Да это не свадьба, а машина времени – столько всего в памяти всплывает! – Приятная полуправда. – Как часто мы вот такой компанией собираемся?
– Примерно… никогда? – поддержала Лера. Еще одна приятная черта, которую так ценил Тёмыч, – легкость. Не глупость, нет: с Лерой можно было обсудить такие темы, что не каждый человек со степенями потянет. Но она легко меняла направление, отступала, если ощущала дискомфорт собеседника, принимала правила игры, когда они были разумны и интересны.
– То-то же. А друзья были – и в огонь, и в запой, и в кругосветку!
– Свадьба в трех словах! – Ее смех тонул в отголосках шумного празднества.
– С запоем понятно, поджечь – это мы запросто, но вот с кругосветкой, думаю, туговато будет.
– Не тебе, Тём. Других собрать – это уже вопрос. Взрослая жизнь, – Лера улыбнулась, но в глазах плескалась грусть. – Отпуск оформи, кота пристрой, денег накопи… А если семья? О-о-о-о, там почти нереально сорваться в путешествие от сегодня до пока-не-надоест.
– Так никто и не обязан жить этой взрослой жизнью! – Тёмыч спрыгнул с перила беседки, на котором они сидели, и развернулся к Лере лицом. – Взрослым просто не нужно больше спрашивать разрешения. А все условности мы создаем сами, перенимаем по инерции у других. Зачем? Можно же быть проще!
– А ты не думал, что кому-то нравится вот так? Что не все хотят быть вечным ребенком и жить с оглядкой максимум на сегодняшний вечер?
– Валерия, вы меня пугаете. – Тёмыч подступил чуть ближе, сокращая дистанцию между ними.
– Я просто стала приземленнее.
– Зачем? – Еще на шаг ближе.
– А почему нет? Мне так комфортнее.
– Лер, верни рок!
– И панк! – в тон Тёмычу рассмеялась Лера.
Она чуть откинула голову назад, вытягивая худую шею, что призывно манила коснуться губами теплой кожи. Желание белесой вспышкой перекрыло реальность. Он хотел Леру? Или сделать больно Варе? Доказать себе, что он все может? Или дело в том, что Лера пришла не одна? Как там было: «та, у которой я украден, в отместку тоже станет красть»? Станет ли он красть в отместку? Лера ему нравилась – старая неутоленная симпатия имеет привычку