Диего сжал непослушные ладони в кулаки. Он не будет, он просто не должен продолжать. Ни за что.
— Поль? — Моника взглянула на него затуманившимся взором и, накрыв его ладонь своей, потянула ее вниз. — Пожалуйста…
Он почувствовал под рукой тонкую ткань ее трусиков, и его разыгравшееся воображение немедленно помогло дорисовать все недостающие детали. Но, черт возьми, он не заслуживал видеть все это наяву! По крайней мере не сегодня.
Диего резко выпрямился и встал. Надо взять себя в руки, пока он окончательно не потерял контроль над собой.
— Я не могу. — В ту минуту он ненавидел эти слова, ненавидел и себя за то, что был вынужден произносить их. Потому что не смог сказать всю правду раньше.
— Не можешь? — Сбитая с толку Моника села и бросила на него недоуменный взгляд. — Ты имеешь в виду, что ты не совсем готов? Потому что все необходимые… — она закусила губу в поисках подходящего слова, — противозачаточные средства продаются на первом этаже.
Она посмотрела на него таким невинным и одновременно лукавым взглядом, что Диего почувствовал себя самым большим мерзавцем в Париже. Эта невероятная девушка без сомнения доверила бы ему свое тело и душу, если бы только он был с ней честен с самого начала. Теперь же он заслуживал лишь презрение.
Диего почти не сомневался, что Моника выставит его за дверь, узнав, кто он на самом деле. Однако могло произойти худшее — его действия могли обидеть ее, и эта мысль принесла ему невыносимые страдания.
— Дело не в этом. — Он положил руку на ее плечо, желая последний раз почувствовать прикосновение к ее бархатистой коже, прежде чем это доверчивое создание превратится в злую фурию, мечущую взглядом молнии. — Я не был до конца честен с тобой, Моника. Необходимо все до конца прояснить, прежде чем мы зайдем еще дальше.
— Что ты имеешь в виду?
Он почувствовал, как ее тело словно свилось в тугое кольцо под его рукой. Глаза Моники прояснились и настороженно смотрели на него. Она подняла снятый лиф своего платья и накинула его обратно, одновременно смахивая с плеча его руку.
Его ладони, потеряв контакт с гладкой кожей девушки, непроизвольно сжались в большой кулак. Он сложил руки под грудью, чтобы сдержать себя.
— Я не совсем тот, за кого ты меня принимаешь. Меня зовут не Поль, а Диего Кабрал.
2
Моника изменилась в лице. Смятение и ужас, отразившиеся в ее глазах, показали всю глубину потрясения услышанным. И если Диего всегда считал себя джентльменом, то сейчас это доселе непоколебимое мнение пошатнулось у самого основания. Будучи мужчиной со старомодными взглядами на жизнь, считающим себя защитником женщин, он только что предал все, что казалось ему важным.
Моника, преодолев шок и смущение, обдумывала все сказанное этим самозванцем.
— Ты притворился, что у нас с тобой свидание. — Может, настоящий Поль Монсин, только взглянул на нее и ушел, подумала она. Может, он тоже попросил своего друга заменить его? — Почему? У Поля не хватило смелости? Или он занят?
Незнакомец равнодушно пожал плечами, словно это было обычным делом.
— Я не знаю. Я… совсем не представляю себе, что случилось с Полем. Просто я подумал, что он, должно быть, недостаточно умен, если пригласил девушку, с которой никогда не встречался, в такое злачное место. Тем более если предпочел, чтобы ты одна пришла сюда.
В его тоне отчетливо слышалось раздражение. Как будто он имел полное право осуждать действия Поля или ее.
Моника почувствовала, как на смену обжигающей страсти в ней закипал такой же обжигающий гнев.
— И ты взял на себя право усомниться в моих способностях поступать благоразумно? Но почему?
В ее голосе зазвучали металлические нотки, несмотря на то что все внутри нее сжималось от разочарования. Она не могла решить, что ее расстроило больше: признание незнакомца или крушение надежды провести ночь страстной любви в постели с потрясающим любовником, который был почти что у нее на крючке.
Да, в последнее время удача явно не благоволила ее начинаниям.
— Я не знаю почему. Я просто увидел тебя в зале и сразу понял, что ты не из числа этих вампиров женского пола, которые только и ждут удачного момента, чтобы отведать свежей крови.
— Поэтому ты решил первым занять очередь?
Моника села на краю кровати и расправила свое платье, с грустью думая, что теперь оно будет служить ей только горьким напоминанием о несостоявшемся свидании, о собственной глупости и наивности.
— Нет, черт побери! — Он нахмурился. — Просто я не смог бы равнодушно наблюдать, как тебя оскорбляет один из развращенных завсегдатаев этого заведения, пока ты ждешь какого-то неудачника, не придумавшего ничего лучше, чем затащить тебя сюда.
Моника попыталась было вникнуть в логику его рассуждений, но вскоре оставила эти бесплодные попытки. Гнев уже вовсю клокотал в ней, не давая сосредоточиться.
— С чего это ты взял, что Поль Монсин неудачник? И кто ты вообще такой, чтобы вмешиваться чужую жизнь?
— Ты абсолютно права. Я не имел права вмешиваться. Это нагло с моей стороны. Сам не понимаю, почему мне всегда кажется, будто я знаю, что для людей лучше, но зачастую я оказываюсь прав. Разве ты не знаешь, что не следует посещать подобные заведения в одиночестве? Бывают ведь всякие случаи. Ты не успеешь взмахнуть своими длинными ресницами, как окажешься в цепких лапах каких-нибудь мерзавцев. — Он принялся расхаживать по ковру, покрывавшему пол, взад и вперед.
— Да, я читала об этом, — признала Моника.
Ей нужно быть осторожнее, если захочется еще раз посетить кабаре, подумала она. Хотя этот вариант вызывал сильные и справедливые сомнения, учитывая сегодняшнее фиаско.
Внезапно ее охватила сильная усталость, смешанная с безразличием. Гнев уменьшился, оставив после себя только пугающую пустоту одиночества. Моника почувствовала себя слабой и беззащитной перед раздраженно расхаживающим мужчиной, обманувшим ее ожидания.
— А что касается того, что я назвал этого пресловутого Поля неудачником, думаю, у меня не было особых оснований так говорить. Но я увидел тебя, захотел тебя и сказал себе, что он не заслуживает такую девушку, как ты.
Она иронично посмотрела на него, больше не доверяя ни одному его слову. Какой-то частичке ее сознания хотелось поверить ему, дать ему шанс оправдаться. Другая же называла его слова очередной уловкой, призванной как можно быстрее снова затащить ее в постель.
Как бы то ни было, но Монике пришлось признаться себе, что она не понимает поведения этого мужчины. Стоило ему только щелкнуть пальцами, как все девушки кабаре были бы к его услугам, а он почему-то выбрал именно ее, помешав ей тем самым первый раз в жизни испытать настоящее приключение. Совсем недавно это польстило Монике. Теперь же вызывало жгучее раздражение.
Значит, весь ее план оказался сплошным провалом и одной большой ошибкой. Неужели неудачи так и будут преследовать ее?
— Диего Кабрал, говоришь? — ледяным голосом проговорила она.
Теперь ей ничего не оставалось, кроме как выставить самозванца за дверь. Неважно, что он оправдывался, будто спасал ее от нее же самой, представив все в таком свете, словно цель оправдывала средства, — Моника не знала, как теперь к нему относиться. Она никак не могла отделаться от мысли, что это какая-то глупая, нелепая шутка. Поднявшись, она медленно подошла к двери.
— Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах. Но теперь, когда ты проводил меня до моей комнаты, думаю, тебе пора уходить. — Моника надеялась хоть таким способом продемонстрировать свою порядочность.
Она старалась говорить как можно спокойнее и холоднее и не выдавать охватившего ее чувства сожаления при мысли о том, какие открытия могли бы поджидать ее сегодня ночью.
Поскольку Диего явно не спешил уходить, Моника решила, что выпроводить его будет не так-то легко. Но через несколько минут он медленно кивнул.
— Это мудрое решение. — Он сделал шаг к ней, но, заметив предостережение в ее взгляде, остановился. — Ты меня совсем не знаешь, поэтому достаточно логично выставить меня за дверь. Как ты думаешь, есть ли у меня шанс когда-нибудь реабилитироваться? Завтра? На следующей неделе?
— Не думаю, что это удачная идея, — ответила Моника со свинцовой тяжестью в голосе. — Кроме того, я все-таки согласилась встретиться здесь с другим человеком, и теперь мне надо узнать, что с ним. Может, перенести нашу встречу.
На самом деле после горячих поцелуев с Диего у нее не было никакого желания встречаться с кем-либо еще. Несмотря на то что он повел себя по отношению к ней непорядочно, она не могла отрицать, что целовался он просто божественно. Ее губы горели и ныли. Моника украдкой провела по ним тыльной стороной ладони, словно смывая печать его поцелуев.
Диего свел черные брови вместе.
— Надеюсь, ты больше не собираешься возвращаться в кабаре?
Она тоже нахмурилась в ответ, чтобы дать ему отведать его же лекарства.
— Это, конечно, не твое дело, но нет, не собираюсь. Я попробую позвонить Полю, чтобы хотя бы объяснить, почему мы не встретились. — Или, по крайней мере, Жанне, и рассказать ей о своем неудачном приключении, пронеслось в голове Моники.
— Хорошо. Приятно было познакомиться. Извини, что все так получилось, — проговорил Диего с искренним сожалением в голосе. — Не знаю, о чем я думал, но я не хотел тебя расстраивать.
Расстраивать? Моника попыталась себя мысленно приободрить, но у нее это не очень-то получилось. И с чего это ей расстраиваться? Только потому, что ночь торжества новой жизни не удалась, что вместо этого пришлось перенести унизительную сцену? Или потому, что ей действительно понравился мужчина, выдававший себя за Поля Монсина, и в сердце вновь зашевелилась надежда?
Моника открыла дверь, стараясь не смотреть на него. Парень, начавший их знакомство со лжи, не заслуживал ее внимания.
— Спокойной ночи, Диего, — проговорила она и с силой закрыла за ним тяжелую дубовую дверь, не заботясь о том, что она могла толкнуть его в спину.