Джайри бросила на него взгляд украдкой. Его поддержка была неожиданной и — что скрывать — приятной. Ойвинд улыбнулся в ответ. Его тонкие каштановые усы вытянулись скобочкой, а чёрные глаза потеплели.
— Шёлковый щит заинтересован в новом начинании, — бархатно продолжил внук Нэйоса. — Мы готовы вложиться. Треть затрат за наш счёт. И треть получившихся мастеров Шёлк заберёт себе.
— Это почему — треть? — нахмурился Ингемар. Его серые глаза утонули в лохматых бровях. — Нас семеро. Если каждый даст седьмую часть, то…
Ойвинд пожал плечами.
— Не Горному щиту тягаться с Шёлком, — заметил провокационно. — Инг, побереги казну. Её у тебя слишком мало…
Ингемар вскочил, грохнув кулаком по столу. Джайри опустила глаза и улыбнулась. Вопрос был решён. И, пока герцоги спорили между собой, пока Яр пытался их уравновесить, напомнив про здравомыслие, пока Лэйда напрягала голос, зычно перекрикивая других, а Альдо доказывал, что ему крайне нужны виноградных дел мастера, девушка вновь улучила минуту, чтобы заглянуть в голубые глаза наследника. Что-то тревожило Джайри. Что-то было не так.
Они дружили с детства. Они были ровесниками. Вечными врагами и союзниками. И сейчас, глядя на его равнодушно-насмешливое лицо, Джайри испытывала смутное чувство тревоги.
Ульвар заметил её взгляд, выгнул кончики губ в улыбке и кивнул.
— Хранители щитов! — от его властного тихого голоса все замолчали. — От имени королевы я объявляю, что вопрос закрыт. Вы все равны друг перед другом, а потому и части будут равными. Седьмая часть от каждого — седьмая часть — каждому.
— Вот именно, — проворчал довольный Ингемар.
Джайри хмыкнула. Ульвар змеёй выскользнул от необходимости тратить средства казны. И сделал это ко всеобщему удовольствию.
— Что ж, — заметил наследник, — следующий вопрос, который стоит обсудить…
— Ваше высочество, — рыжеволосый Юдард поднялся, шумно дыша. В последние годы герцога мучила грудная жаба, — позвольте обсудить ещё одну мелочь прежде, чем мы приступим к более серьёзным делам…
Джайри с трудом удержалась, чтобы не застонать вслух и не схватиться за голову. Ну куда ты полез⁈ Вот зачем… Она так долго придумывала хитроумный, искусный план…
— Прошу вас, — кивнул Ульвар, сцепив пальцы в замок.
— Да ничего особенного. Вы знаете, что мой сын Морик вернулся из Медового царства. Парню двадцать шесть лет и пора бы ему жениться…
Лэйда с откровенным недоумением взглянула на Юдарда. Морик не был наследником щита — четвёртый сын — потому его женитьбу на Совете можно было и не обсуждать. К чему? Ульвар задумчиво посмотрел на Золотого герцога, и сердце Джайри сжалось. Наследник точно догадался обо всём…
— Так вот, — продолжил Юдард, по обыкновению не понимая чужих эмоций, — я, как его отец, хочу посвататься к Джайри, дочери Ларана, нашей милой хранительнице Серебряного щита. Девочке уже двадцать пять, и полагаю, замужество для неё — ещё более важный вопрос. Морик умён, отважен…
Ульвар прямо взглянул на Джайри, и та ответила ему возмущённым взглядом. Принц укусил себя за нижнюю губу, удерживая улыбку. «Ты серьёзно хочешь в мужья этого дурачка Морика?» — уловила она во взгляде лазурных глаз. — «Мне просто нужно замуж», — парировала девушка гневным взором. Ульвар прищурился. Улыбка стала злой.
— Ваша светлость, — мягко заметил наследник, когда Золотой хранитель умолк, — я с радостью выдал бы нашу Серебряную девушку за Морика, известного своей честью и отвагой… — «сиречь дурака» –… и я расстроен, что вы не сообщили мне о ваших планах заранее. Всё дело в том, что…
Джайри замерла. «Надеюсь, ты не планируешь обвинить Морика в государственной измене или бросить его покорять кровавых всадников, как ты это сделал с братом Ингемара?» — мрачно подумала она. Ульвар вновь улыбнулся и продолжил:
—… мы решили, что Элэйсдэйру нужны кровные связи с Персиковым султанатом. Я был уверен в вашей поддержке, но не уверен в намерениях султана. Однако Дживхаршуд с радостью принял наше предложение и обещал вашему сыну руку собственной дочери. Вы понимаете, что это предложение, от которого нельзя отказаться?
«Ты лжёшь! — Джайри мрачно вперила взгляд в наследника. — Эта мысль только что пришла тебе в голову, не так ли?» — «Не совсем», — ответил его взгляд.
— О… конечно, — растерялся польщённый Юдард. — Надеюсь, её светлость…
Джайри улыбнулась.
— Я благодарю вас за лестное предложение, — проворковала она, перебив несостоявшегося свёкра, чтобы тот не успел упомянуть об уже данном ей согласии, — но, право, мысли о свадьбе не приходили мне в голову. Я… Вероятно, в ближайшее время мне будет не до свадеб. Так что разрешите поздравить лорда Морика с выгодным союзом.
Она продолжала мило улыбаться, но серые глаза девушки метнули на Ульвара яростное: «Сволочь!» — «Ты же всё понимаешь, — возразили ей голубые глаза. — Зачем, Джайри?».
Серебряная герцогиня всё понимала. План был выстроен, заточен и ориентирован на вмешательство королевы и герцога Эйдэрда. Но оба не появились на Совете. И, если бы не Юдард, Джайри придержала бы коней до следующего раза.
В отместку Серебряная герцогиня проголосовала против Ульвара в следующем государственном вопросе. Но пятью голосами против двух — её и Лэйды — было решено сватать невестой наследника принцессу королевства Гленн. Конечно, Джайри давно знала о планах Ульвара династически привязать, а затем незаметно присоединить к Элэйсдэйру маленькое буферное королевство. Она сама разрабатывала детали этого плана, но… Не смогла удержаться от злобной мстительности.
Когда Совет завершился, герцоги встали, кланяясь наследнику, Ульвар, перебиравший какие-то бумаги на столе, вдруг попросил:
— Герцогиня Джайри. Задержитесь, пожалуйста. Хочу обсудить перспективы вашего замужества. Мне крайне неловко, что я лишил вас жениха.
— О, не стоит, — сладко ответила Джайри, — такие пустяки, ваше высочество…
Глава 2Разговор с письмом
Лишь только за последним из уходивших — Ойвиндом — плотно закрылась дверь, Ульвар оторвал взгляд от бумаг, встал и шагнул к мрачной девушке.
— Джай, — шепнул со сдержанной яростью в голосе, — зачем? Ты же знаешь, что я тебя не отпущу.
Он коснулся пальцами её щеки. Она гневно выдохнула, не глядя на него.
— Мне нужен наследник, — прошипела. — Морик был не самой плохой кандидатурой в его отцы. Серебряному щиту будет нужен хранитель и после меня!
— Я что-нибудь придумаю с наследством, — хмыкнул Уль, расслабившись и притягивая девушку к себе. Дыхание его стало тяжёлым. — У нас ещё есть время.
Он потёрся щекой о её макушку, вдохнул запах пепельно-русых волос.
— Джайри, — почти простонал, — ты же не веришь в такие глупости, как целомудрие, честь и вот это всё…
Девушка попробовала отстраниться, но наследник не отпустил.
— Зато в это верят окружающие, — холодно возразила она.
— Плевать на них, — заметил Ульвар, наклоняясь к самым её губам. — Джай… почему мнение идиотов для тебя важнее, чем я?
Не давая ей ответить, он поцеловал её мягкие, тонкие губы. Нежно, со сдержанной страстной ненавистью. И у девушки не было сил сопротивляться. Она растворялась в его прикосновениях, чувствовала, как тело охватывает жаркая дрожь.
Ульвар оторвался от нежных губ сам.
— Зачем ты мучаешь и себя и меня? — спросил хрипло.
— Ты не должен этого делать, — прошептала она ломким голосом и уткнулась в его плечо. — Отпусти меня!
— Нет. Джай, даже не надейся.
Он коснулся губами её виска, целуя волосы, а потом стал поцелуями спускаться вниз к соблазнительной ключице. Джайри тихо зарычала, вырвалась и отступила на шаг назад, разрывая прикосновение.
— Стать твоей фавориткой, — процедила она, — ждать, когда ты, исполнив супружеский долг, вспомнишь обо мне и ночью, тайком, как вор, залезешь в окно моего особняка… Ревновать к ней, улыбаться ей, приседая в низком реверансе перед королевой. Уль, нет. Я не столь низко себя ценю.
— Ты хочешь, чтобы я женился на тебе? — холодно уточнил наследник. Голос его стал хриплым от страсти и злости.
— Ты знаешь, что нет, — Джайри прямо взглянула в его бледное лицо. — Ты знаешь, что, став наследником, ты принял обязанности перед королевством и должен думать прежде всего о его благе. И знаешь, что я не буду уважать того, кто свои страсти ставит выше интересов государства…
Ульвар усмехнулся. А потом рассмеялся. Без злости, без гнева, мягко и тихо.
— Если я жертвую собой ради блага государства, — заметил он, весело глядя на девушку, — то не хочешь ли ты пожертвовать собой ради блага своего короля?
Джайри сдвинула русые брови.
— У меня есть мой щит. И его интересы…
—… не должны быть выше интересов королевства, не так ли?
— Король не должен топтать честь своих подданных…
— Джай, — тихо шепнул Ульвар. Он уже полностью овладел собой. — Что такое — честь, как не выдумка мудрецов, чтобы управлять глупцами? Почему герцог может преклонить колено перед королём или своей дамой, но не может сделать то же самое действие перед крестьянином? Почему рыцарь должен держать слово, если, исполненное, оно принесёт лишь вред?
Принц снова шагнул к ней. Джайри попятилась. Ульвар насмешливо выгнул бровь. Уязвлённая девушка остановилась.
— У тебя глаза цвета стали, — шепнул Ульвар. — Два клинка… Джай… Я никогда не отдам тебя другому мужчине, даже не надейся. Любой, покусившийся на право обнять твою тонкую талию или коснуться твоих нежных губ — любой, ты слышишь? — очень горько об этом пожалеет. И будет жалеть всё то время, пока палач крутит дыбу, пока отрезает ему конечности и… До самой минуты, когда виселица прекратит его мучения. Считай, что Морику очень повезло.
— Жестокость не украшает государя, — бросила Джайри.
Голос её сорвался. Ей показалась странным, что кроме возмущения его ужасными словами, кроме гнева, она испытывает ещё что-то вроде восторга.
Ульвар хмыкнул и снова нежно коснулся пальцами её щеки.