Она бросила ему медный щиток в лицо.
— Покувыркайся.
Мужик взревел, попытался схватить её за шею, но Джайри успела нагнуться, скользнуть под могучей лапой, ударить кинжалом в подмышку и выскочить из-за спины нападавшего. А затем ногой пнула в его зад, усиливая движение пьяницы вперёд.
Всё было рассчитано идеально.
Почти.
К её изумлению, мужчина не упал на прилавок. Видимо, он не делал этого самого движения вперёд. Взревел, стремительно обернулся. Правая рука повисла плетью, но девушке это не поможет. Джайри отпрыгнула, понимая, что не успеет убежать. Кто-то засвистел, заулюлюкал.
И тут пьяница упал. Споткнувшись о заботливо подставленную ногу «лиса».
— Извини, братишка, — кочевник ухмыльнулся.
Разъярённый верзила ринулся на нового обидчика и почувствовал ощутимый укол в грудь. Опустил глаза. Чуть ниже места, где рёбра сходились, оставляя незащищёнными внутренние органы, поблёскивал в неверном свете ламп узкий, искривлённый клинок.
Джайри не заметила, когда кочевник успел перейти из расслабленного сидячего положения в боевую стойку. Но поняла, что у её обидчика появилась возможность славно отдать концы. Задерживаться не стала. Развернулась и поспешила подняться по лестнице, пока обеденный зал трактира ещё не охватила ярость пьяных драк.
Немного было жаль фамильного кинжала. Он был идеально выкован, сбалансирован, и Джайри частенько любовалась идеальными формами холодного оружия. Пламенный клинок, или пламенеющий клинок. По-особому заточенное лезвие, действительно пылавшее, едва на него падал свет, но крайне сложно его было достать из раны: волнистая заточка неохотно отпускала жертву.
Жаль. Очень. Но жизнь — дороже. По крайней мере — её жизнь.
Комната оказалась небольшой, на удивление чистой и даже почти уютной. Джайри повесила плащ. Сняла грязные туфли. Закрыла дверь, прошла и упала на застеленную грубым покрывалом кровать. Она не будет выходить из комнаты до самого обеда. А вернее до того момента, когда за ней явится Ойвинд. Лорд должен был догадаться, где именно остановится заговорщица. Он знал, по какой дороге она скачет, а этот трактир был самый первым по пути. Догадается.
Джайри зевнула. Сегодня можно расслабиться. Завтра ей понадобится всё внимание и наблюдательность. И послезавтра… и всю неделю. Нужно будет понять, что происходит в щите, и на кого Ульвару делать ставку при выборе нового хранителя. И ей самой. При выборе мужа. Потому что… Да, Ойвинд — умён. Но Джайри никогда не рассматривала умных мужчин как кандидатов в мужья. Зачем ей лишние угрозы и неприятности?
Или всё же она неправа?
Сон наваливался, словно тёплое одеяло. Но надо было раздеться, и желательно, если не вымыться, то хотя бы протереть тело влажной губкой… И конь…
Джайри тотчас проснулась и села. Как она могла забыть! Необходимо проверить, протёрли его или нет, накормили и чем, да и вообще… Распрягли ли хотя бы.
Она не стала набрасывать на плечи плащ. Снова надела туфли, вышла в коридор, прислушалась. Снизу доносились крики, грохот и все те звуки, которые обычно сопровождают спонтанные драки. Ну что ж, мужчины нашли себе занятие.
Спускаться в общий зал было рискованно. Но служанки с грязными вёдрами ведь не ходят мимо посетителей, верно? Значит, здесь должен быть чёрный ход. Джайри тихо прошла по коридору и рядом с тупиком увидела нужную дверь. Отлично. Конюшня так же должна располагаться во внутреннем дворе, как и колодец, дровянник и прочие хозяйственные службы.
Она оказалась права: чёрный ход вёл именно во внутренний двор, и намётанный взгляд герцогини тотчас узнал в одной из построек просторную конюшню.
Дождь закончился. Дул ветер с севера, разнося с неба хмурь. Только начинало темнеть. А, значит, почтовая ворона летит. Может даже оказаться, что Ойвинд приедет за невестой ночью. Джайри порадовалась. Оставаться тут было небезопасно.
Она прошла в конюшню, с удовольствием втянув привычный аромат конского навоза, сена и пота. И почему лошади пахнут много лучше людей? Без труда нашла стойло с Огоньком — так звали жеребца Натфари — открыла дверцу и вошла.
Каурый скосил на неё чёрный взгляд. На его боках виднелись клочья остывшей пены. Ну точно, служка-лентяй не дал себе труда позаботиться о скакуне. Хорошо хоть распряг.
Джайри поискала, нашла щётку и принялась заботливо чистить животное. Огонёк благодарно всхрапнул. Девушка кипела от сдерживаемой ярости. Как можно вот так безалаберно поставить в денник мокрое после скачки животное⁈ Да знает ли этот идиот, сколько стоит чистокровный кровавый жеребец⁈
Очистив блестящую шкуру от грязи и пота, Джайри нашла сухую тряпку и насухо протёрла влажные пятна на шерсти. Затем заглянула в кормушку. Овёс был не то, чтобы отборным, но всё же был. Она зачерпнула рукой остатки, посмотрела, щурясь в темноте. Не прелый. Уже хорошо. Достала из специальной сумочки, всегда бывшей при ней, посоленный сухарь, протянула Огоньку. Тот ласково коснулся её ладони мягкими тёплыми губами. Довольно пошевелил ушами.
Вот теперь можно идти и лечь спать.
Девушка вышла из стойла. Прикрыла дверь и замерла.
В конюшне кто-то был. Кто-то, чья высокая фигура виднелась на фоне приоткрытой двери.
Неужели тот пьяница её подкараулил? Да нет же…
— Добрый вечер, — дружелюбно поздоровалась тёмная фигура и шагнула вперёд.
По его округлым «о» и чуть раскатистым, но мягким «р» девушка узнала тинатинский акцент. Элэйсдэйровцы «р» выговаривали жёстко, словно резали им собеседника. Язык восточных соседей был более певуч и мягок.
— Добрый, — отозвалась Джайри дружелюбно. — Разрешите поблагодарить вас за спасение…
— Не стоит, — перебил её мужчина. — Пожалуйста, не кричи и не брыкайся. Тебе это не поможет, а меня вынудит быть грубее, чем хотелось бы.
Что?
Джайри замерла
Глава 5Похищение
Она не поняла, в какой момент мужчина оказался рядом. Не уловила его движений. Узкая, крепкая ладонь зажала ей рот.
— Я дам тебе покричать, — прошептал «Лис», оказавшись за ее спиной. — Позже.
Подхватил ее на руки, легко, словно тюк с сеном. Ногой открыл дверь в одно из стойл, зашёл, забросил Джайри боком в седло, запрыгнул позади и, прежде, чем его ладонь вновь коснулась её рта, Джайри обернулась и сказала:
— Я не буду кричать.
Серые, с зелёным оттенком глаза внимательно глянули на неё.
— Не будешь?
— У меня голос слабый, и я не люблю его повышать, — нежно заметила Джайри, отвернулась и прислонилась спиной к груди мужчины.
Похититель обхватил её талию рукой и засвистел. Его мышастая лошадь, повинуясь особенному свисту, вышла из стойла, из конюшни и поскакала вперёд.
Кричать действительно не имело смысла. Ночь. Двурог спит. Те, кто не спят — пьянствуют и орут громче неё самой. Да и крик будет недолог. Джайри стало досадно: время и так ограничено, она торопится, а тут ещё это похищение… Но делать нечего, работаем с тем, что имеем.
Именно тогда девушка усомнилась в наличии у себя мозгов. Натфари был прав: сэкономленные часы приводили к большим потерям. Торопёжка хороша лишь при ловле блох… Да ещё и трактир Джайри выбрала самый первый, находившийся до въезда в городские ворота. И эта последняя неосторожность была хуже первой. Город закрывал ворота с вечера до утра, а, значит, разбойник не смог бы сейчас её похитить, если бы герцогиня остановилась в черте городской стены. Да и днём тоже вряд ли бы смог.
В принципе, у неё было время как следует себя поугрызать, но девушка так устала от самокритики за чувства к Улю, что угрызать себя совершенно не хотелось. «Надо усыпить его бдительность и бежать, — думала она. — Хорошо бы его очаровать, но не слишком.». От варвара можно ждать всего, в том числе насилия. А оно ей надо? Значит, образ двадцать четвёртый: хорошая девочка, немного с мальчишескими повадками. Верный друг, товарищ… Но без боевых навыков. Похитителю не надо знать о том, что… Юдард возьми! Он же видел, как она воткнула кинжал в нападавшего. Плохо. Девочка в бантиках не подойдёт…
Джайри снова обернулась к похитителю. Пристально взглянула в немного раскосые глаза. Ресницы! Тёмные, густые, длинные… Вот же… Впрочем, это не редкость среди степняков.
— Зачем я вам? Если для выкупа, мы можем договориться прямо сейчас, не тратя моё время.
Может и не стоило опускаться до подобной искренности, но… Как же жаль потерянных часов!
— Шэн, — сказал кочевник.
Она не поняла: он выругался? Или это незнакомое ей слово на тинатинском наречии? Что-то вроде «возможно», «может быть», «нет», «никогда»? Проблема в том, что все эти слова она как раз-таки знала. Но, может быть, какой-то неизвестный ей синоним?
— Что?
— Моё имя.
Конечно, по законам вежливости, надо было представиться в ответ, но Джайри ещё не решила, что лучше: сохранять анонимность или, наоборот, заявить о себе. Всё зависело от целей её похищения.
— Очень приятно, — задумчиво улыбнулась девушка.
В конце концов, наверное, похищенная имеет право на некоторую невежливость. Джайри отвернулась и замолчала.
Они ехали в темноте на скользкой дороге, но коренастая мохнатая лошадка уверено ступала по глинистой почве. Снова пошёл дождь, и похититель накрыл девушку своим плащом. Джайри показалось странным, что от мужчины пахло лошадью, кожей и степными травами, а не потом. Запах был скорее приятным, чем наоборот.
«Не выкуп, — размышляла она, — иначе он бы заинтересовался моим предложением. И вряд ли он просто хочет меня продать в рабство. Потому что выкуп получить проще и… и он был бы больше. А тогда — что?».
Она не удивлялась своему спокойствию. Джайри вообще мало кому удавалось вывести из себя. Герцогиня привыкла держать свои эмоции под жёстким контролем.
«Чего он обо мне не знает? — размышляла она, положив голову ему на грудь и закрыв глаза. — Что умею нанести точный удар клинком — знает. Что отлично езжу верхом — должен был догадаться, раз искал меня в конюшне. Стрельба из лука? Определённо — нет… Вот же я… Глупая. Надо было орать и визжать. Теперь он в курсе, что я умею этого не делать… Хотя… Шок ведь может выражаться по-разному, не так ли?».