Загадочная ситуация: почему не достроено Панамериканское шоссе? Оно играет важную роль в поставках в США сельхозпродукции из Южной Америки; по нему мясо аргентинских бычков через Анды доставляется в порты Тихого океана; но в Боливии остается совсем небольшой разрыв, не позволяющий напрямую проехать от Магелланова пролива в Канаду. Почему американцы не заинтересованы его достроить? Есть, видно, причина.
В общем-то, проект «Ковчега» — это модификация «доктрины Монро» — внешнеполитической политики США на рубеже XIX и XX веков. Эта доктрина предусматривала замкнутость на американских проблемах при весьма жестком контроле над южноамериканцами. На период «нефтяной эры» американцы от нее отказались, но сейчас она возвращается.
Мексика, конечно, проблема. Смуглые кареглазые брюнеты с круглыми головами, они еще и католики. Но ведь переварили же США итальянцев и ирландцев.
Хотя есть и рецидивы прежнего отношения к мексиканцам. В «Звездных войнах», как известно, начиная с первых же кадров главные положительные герои имеют подчеркнуто арийскую внешность — это блондины с голубыми глазами. Есть и несколько манекенные негроиды — явная уступка североамериканской политкорректности. А вот один из главных отрицательных героев «Атаки клонов» — наемник, с которого и наклонировали целую армию — явный латиноамериканец.
Или взять недавний фильм с тем же Кевином Костнером — где он отбивает жену у какого-то крупного мексиканского мафиози, а потом, после ряда малоаппетитных перипетий, побеждает его своим гуманизмом.
Хоть Мексика и североамериканская страна, но по культуре ближе к южному миру, и основная проблема США — как-то оторвать ее от других «латинос». Это уже происходит, и Мексика явно в привилегированном положении по сравнению с другими.
Это чувствуется по смягчению отношения к испанскому языку — расширяется двуязычие и в газетах, и на телевидении, и президенты особенно подчеркивают свою лояльность к мексиканцам. Видно по эпизодам из американских фильмов — там образы мексиканцев несколько человечнее, чем раньше. Раньше они были похоже на нынешних колумбийцев.
А мексиканцы скорее согласятся в мире будущего оказаться в ковчеге, чем вне его.
А кто еще войдет в эти «семь пар чистых» и «семь пар нечистых»? Посмотрите на таблицу:
Очень хорошо эта информация прочищает мозги тем, кто считает, что Россия — страна неисчерпаемых ресурсов. Эти ресурсы где-то там, за лесами за горами, их, может, и нет вовсе. А из таблицы понятно, что и где есть. США с Канадой почти полностью обеспечены всеми видами минерального сырья и гораздо лучше, чем мы — даже если считать с Европой, не вошедшей в таблицу.
Кое-чего на Североамериканском континенте не хватает (о нефти сейчас не говорим). Но это есть в двух других англоязычных странах, которые хорошо изолированы от мира «на сухом пути», зато отлично достижимы морским путем: это ЮАР и Австралия.
Вот и видны контуры будущего «Мирового Острова». Это своеобразная «Океания» (воспользуюсь терминологией Оруэлла), куда войдет еще, несомненно, Англия — как уж Канаде, Австралии и ЮАР без королевы? Так что в ЕС это «засланный казачок».
В этом ракурсе Европа, даже с Россией (в той же терминологии — «Евразия»), выглядит бедновато.
ЖАЛКО СЛОНИКА
Современные издательские технологий сильно упрощают производство книги. Автор предоставляет текст на дискете; верстальщик его красиво оформляет и разбивает по книжному листу, вставляет иллюстрации. Потом книга распечатывается на прозрачных пленках на почти обычном лазерном принтере, и пачка готовых слайдов отправляется в типографию. С цветной обложкой немного сложнее, но именно немного. Издательство может состоять из 2–3 человек и размещаться в комнате малогабаритной квартиры, это и верстальщику удобнее — чем тратиться на проездной билет, он сидит себе дома за компьютерным столом.
Поэтому книга — если текст готов — делается очень быстро. И можно отреагировать на последние события, если нужда, даже когда книга практически печатается. Они, правда, слишком скоро устареют и забудутся, ведь книга — не газета, живет не один день.
Только что прошло наводнение в Центральной Европе. Разумеется, «из-за глобального потепления». Но видимо, у меня плохой характер. Слыша «из-за глобального потепления самое сильное наводнение за последние 120 лет», я, вместо того, чтобы удовлетвориться, задаю в пространство вопрос: «А то, случившееся 120 лет назад, да еще сильнее нынешнего, из-за чего случилось?». Ответа, естественно, не жду.
На рубеже прошлого и позапрошлого веков и в Москве было сильное наводнение, все Замоскворечье, все эти Ордынки, Полянки и Пятницкие на крыши повылезли, со своими кабыздохами и самоварами, еще хорошо, что погода была хорошая, без осадков. Тоже из-за потепления?
Человеческая особенность — удовлетворяться довольно странными объяснениями — небезобидна. Но это, видимо, присуще многим — каждый, что-либо сотворивший, испытывает потребность свои действия объяснять.
По каналу «Евроньюс» прошло страшное сообщение: в Пражском зоопарке жертвами наводнения 2002 года стали старый слон, любимец пражан, и огромный гиппопотам. Их не смогли вывести в безопасное место, и, когда их загоны залило, их «застрелили, чтобы они не утонули». В их же, так сказать, интересах.
В последующих сообщениях о бегемоте упоминать перестали, понятно почему: гиппопотам по-гречески, вообще-то, значит «речная лошадь»… чтобы не утонуло водное животное… глупо как-то звучит. Даже до сотрудников СМИ дошло. К счастью, оказалось, что бегемот остался жив. Когда сошла вода, его обнаружили на втором этаже слоновника, голодного и злого, я думаю, в основном на журналистов.
Да все понятно: не из милосердия слона убили. Выберется огромный зверь на свободу, да в стрессовом состоянии: как он себя поведет? А Европа — она такая маленькая, хрупкая… Вот и обезопасились, по-другому не сумели. А чтобы дети не плакали — вот и объяснение: «Чтобы слоник не утонул — его тюк — и пристрелили».
Посмотрим, ради интереса, экологи, гринписовцы эти пресловутые, что-нибудь продемонстрируют по этому поводу? Капитан Никитин, Пасько опять же — их сфера интересов, водное пространство.
Слоны, кстати, отлично плавают — и реки переплывают, и морские проливы, а бегемоты купаются даже в океане, довольно далеко от берега — были фотографии в «Нэшнл джиогрэфик» одного алабамского фотографа.
Я искренне рад за бегемота. Он боролся и победил. А слона жалко до слез. Он пал жертвой человеческой неспособности к предвидению, причем был совершенно беспомощным, все решили за него. Ну неужели нельзя было ему какой-нибудь островок насыпать для «отстоя»? Кран подогнать, самосвалов с десяток? На удивление в этой Европе мало техники про запас, судя по репортажам «Евроньюс» — все вручную, ни скреперов, ни самосвалов, хоть бы засыпку мешков песком автоматизировали. Народу, правда, много, не как у нас — от деревни до деревни на семи собаках не доедешь.
Но это я не про слоника, хотя его и жалко. Просто события действительно накатываются, и темп ускоряется.
Лестер Туроу (Lester С. Thurow), профессор Массачусетского Технологического Института (в некотором смысле американский аналог нашего МГТУ им. Баумана) написал в конце 1990-х книгу «The Future of Capitalism», у нас она была, переведена и издана новосибирским издательством «Сибирский хронограф» в 1999 году под названием «Будущее капитализма». Книга эта довольно популярна во всем мире, тем более что автор достаточно известен — он был экономическим обозревателем таких изданий, как «Нью-Йорк таймс» и «Ньюсуик». Подозреваю, что как раз его статьи в значительной степени повлияли на формирование моих взглядов — некоторые из таких изданий я как раз читал в конце 1980-х — начале 1990-х, не обращая, правда, внимания на имена авторов.
Одна из самых сильных метафор Туроу — уподобление экономических процессов геологическим. Огромные тектонические плиты движутся со скоростями в несколько сантиметров в год; сталкиваются, давят друг на друга, напряжение в слоях растет; и вдруг, в несколько секунд, напряжение, копившееся сотнями лет, разряжается землетрясением. Плита, наконец, раскалывается, или сдвигается одна относительно другой.
Напряжение росло все предыдущие десятилетия. То, что называется сейчас «глобализацией» — то есть победа в мировом масштабе либеральной доктрины «lasser-faire» — кроме хорошего принесла и проблемы. Реальная зарплата, например, в США, начиная с 1970-х, только падает; статистика уже давно старается приводить цифры доходов на семью, а не на работающих — потому что американским женам, в отличие от периода 1950–1960-х, пришлось выйти на работу, чтобы поддержать свои семьи. Уровень зарплаты кое-где в США таков, что европейским производителям стало выгодно переводить автосборочные производства в южные штаты США! Разумеется, не для работы на экспорт (все же не Корея), а для американского рынка — но тем не менее.
Европейский рынок после падения Берлинской стены и строительства новой по польско-белорусской границе обрел законченные очертания, и американский зонтик Европе ни к чему. США лихорадочно ищут поводы, чтобы доказать Европе свою необходимость, но сталкиваются и с собственными проблемами, которые никто не может решить, даже сами американцы.
Вы думаете, только сейчас появилась идея сделать мировые цены на нефть низкими, а внутри стран-потребителей — высокими за счет налога, с тем, чтобы использовать сверхприбыль самим, а не отдавать шейхам? Или создать резервный фонд нефти, чтобы парировать скачки нефтяных цен? Да наш любимый Джо Сорос это предлагал еще в 1982 году. Причем проработал проект на «ять», с такими подробностями, которые не сразу и в голову приходят. Например, заставить нефтеэкспортеров продавать нефть прямо в месторождениях (поскольку хранить ее в специальных хранилищах — дорого). Такие месторождения будут отличаться тем, что уже не станут управляться нефтепроизводителями. Тем из них, кто участвует в таком соглашении, придется выплачивать часть налога, собираемого странами-потребителями, а кто не участвует — ходи голодный, продавай по себестоимости. И развитые страны еще посмотрят, кого принимать в соглашение, а кого нет. И так далее.