Как я мог повестись на такое? Я в плену. В плену у человека, который несет околесицу. Он не осознает, что несет околесицу. То есть глупо выгляжу именно я. Он со своей стороны передает мне жизненный опыт. Мне, сопляку, родившемуся в комфортные времена. Во времена, которые были построены такими, как он. А я стою и терплю. Терплю, что сумасбродный дед нашел слушателя в лице меня. Всем в городе его дикие были приелись. А тут я, отбившийся от стаи агнец. Меня можно долго откармливать. Откармливать комбикормом из полувыдуманных историй, зачастую насильно вталкивая в глотку. Откармливать перед убоем. Ладно, может, меня спасет кто-нибудь по имени Гретель.
— …а друг мой Ф, упокой Господь его душу, все хотел узнать, что у соседского фермера обитает на заднем дворе. Говорит, рык оттуда странный слышал. По яблоне взобрался и с ветки на другую яблоню перепрыгнул, соседскую, а оттуда на крышу сарая. Я за ним еле поспевал, Ф. до того ловким был, что его прозвали Тарзаном. Да только прыти ему в самый важный момент и не хватило, оступился бедняга и упал с крыши. Упал — да как заорет! А мне не видно, что с ним, я только на крышу перелез. Думал, неужели он сломал себе ногу. Думал, хорошо хоть не шею. Когда шею ломают, уже не кричат во все горло. Это я не понаслышке знаю. За год до этого сорок пять мальчишек на нашей улице померли так. В народе эпидемией шееворота назвали. А кто-то поговаривал, что чудак У. вернулся. Тяжелые были времена. Так вот добрался я до противоположного края крыши и вижу лужу крови, куски плоти вперемешку с клочьями одежды, а Ф. нет. Я как понял, что произошло, так сам чуть с крыши не упал. А упал бы, тоже к Ф. на небеса бы отправился. Во дворе у фермера, оказалось, жил здоровенный серый свин. Вокруг клыка у него шнурок моего друга был намотан. До сих пор все отчетливо помню, словно вчера это было. Свин тот был размеров невиданных. Тонны полторы в нем было, зубов мало, но каждый больше кухонного ножа. И как только такого хозяин укрощал? Хотя как у такой махины вообще может хозяин быть? Свин во дворе и хозяин…
Как можно дожить до седых волос и не знать о существовании бегемотов? С другой стороны, раз он все-таки его вставил в свои бредни, то уже видел и не раз. Название забыл? Я недавно думал о людоедстве сам, а старик и рассказывать о нем начал. У него на глазах так называемая свинья съела человека. Может, фамилия у моего собеседника — Лектер?
— …шаровые молнии тогда часто в окна залетали. Иногда по одной, а иногда целым роем. Отец мой покойный их мухобойкой или свернутой газетой прогонял, а когда под рукой ничего не было, то и тапкой…
Может, сказать, что мне пора на поезд? Хотя это старый прохиндей примерно представляет, куда я могу отправиться. В более-менее крупный город. И он наверняка знает расписание поездов. Знает, что мой поезд еще нескоро. Ну знает и знает. И что? Я ж не обязан его выслушивать. Выскажусь грубо, если надо. Но я же вижу его взгляд. Взгляд с хитрым прищуром, холодный и расчетливый. Вообще лицо его напоминает лик Мадса Михельсона, только лет на тридцать старше. С чертами Энтони Хопкинса. Сейчас я отчетливо это вижу. Ладно, дам волю воображению. Воображение в период мрачного настроения способно куда угодно завести. Он, конечно же, обычный выживший из ума старик. Сейчас, наверное, вышел на пенсию и времени свободного у него много. Вот и цепляется ко всем подряд. Сегодня решил случайному путнику, сделавшему по воле судьбы здесь остановку, посверлить мозг. Разумеется, в переносном смысле. Старикашка он бойкий. Наверное, такому на пенсии дома не сидится. Так что возможно от дел он и не отошел. Кто же еще любит поболтать? Парикмахеры? Думаю, старик парикмахер. Руки у него не дрожат. А жена его, как мне видится, тоже делом занята. Пирожки продает.
— …значит, собрались как-то вчетвером на рыбалку. В то время не разлей вода мы были: Рик Флэр, Джон Клиз, Боря Спасский да я. Нас все в городе называли квартетом. Вообще обычно мы по субботам в вист играли, но так уж вышло, что Борька заявил, что играть с нами больше не будет, потому что Рик жулье. Я уж не знаю, так это или нет. Рик много где плохишом слыл, а Боря от природы умным был, память у него отменная. Ему карты было посчитать раз плюнуть. Вот мы замену нашли субботним вечерам и с утра пораньше выдвинулись на озеро, что в двенадцати километрах отсюда. Джонни всю дорогу шутки травил. Хохотали так, что все зверье в округе распугали, а то, поди, и всю рыбу, потому как в тот день ничего не поймали…
Ладно, неважно. По приезде мне хотелось бы принять душ перед встречей. Только вот номер мне никто не забронировал. Плохая была идея в жару выходить в деловом костюме. Несколько слоев дезодоранта тоже не уберегли. Этот великовозрастный глупец меня подставил. С насквозь мокрым человеком никто договора не заключит. Где же можно придать себе более-менее свежий вид? В этом захолустье я искать ничего не буду. Подхвачу еще грибок или что-нибудь похуже. Здешние душевые наверняка сплошь с потрескавшимся полом, ржавой сантехникой и нерегулируемой температурой воды. И в каждом заведении, где можно помыться, уже сидит по старику с фантасмагоричными одами, которые все предназначены, разумеется, для меня. Я невольно улыбнулся. Представил себя героиней «Психо». Сцену в ванной. Только вместо маньяка — городской сумасшедший, а вместо колющего оружия — россказни. Орудие не убийства, но пыток.
— … значит, я как увидел аппарат этот, так на него и смотрел как завороженный. С каждой секундой мы все больше понимали, что на его борту не люди, скорее всего. Стояли человек сто, рты раскрыв, кто просто диву давался, а кто выкрикивал что-то. У меня у самого нервы ни к черту были, только я даже слова произнести не мог. Один Д. улыбался. Все так же сидел на стуле своем без капли страха. Безумцы, подумал я, ничего не боятся, ибо нет ничего на свете страшнее их безумия. Как сел космический корабль, смогли мы его осмотреть. Размером он в высоту был метров двадцать пять. Огромный такой шар без окон и дверей, на четырех ножках, расставленных в разные стороны. Шар диаметром метров двадцать сам. Ножки шли из нижней части, но не с самого низа. Метров пятнадцать в длину.
По описанию напоминает первый простейший спутник, только огромный и вместо антенн — опоры, которые крепятся иначе. Можно было бы что-нибудь более экзотическое придумать. Хотя ведь, чем проще, тем легче поверить.
— Минут двадцать ничего не происходило. Никто из очевидцев сего чуда, тем временем не расходился. Все понимали, что это только начало. И вдруг из шара этого дым повалил. Повалил будто из небольшого отверстия, хотя, как я уже сказал, никаких отверстий в летательном аппарате том не было. Но затем мы заметили, что небольшая часть обшивки раздвигается, образуя вход на судно. Потом от этого входа начала выдвигаться платформа. Вылезала под углом к асфальту. Сразу понятно, трап для того, чтобы на землю сойти это был. Вход полностью открылся, трап добрался до тверди, а никого не видно. И только еще через минуты десять мы увидели их…
Старик положил ладонь на памятник, похлопал ею по щупальцу.
Дальнейшие события будут описаны мною в форме одноактной пьесы.
Пьеса
Место действия: центральная площадь городка Д, у недавно открытого памятника.
Действующие лица: Орфей (местный житель, повстречавшийся автору в кафе), Эдип, Ахилл, Персей, Одиссей, Ясон.
Орфей: Да, статуя и правда хороша,
Передает их образ инородный.
Но что в тот день моя душа
В мир отойти могла загробный,
Совсем не сомневался я,
Что было делать мне тогда?
Бежать что силы есть, или остаться?
Вопил в душе я: «О судьба!
Неужто предстоит мне с жизнью распрощаться?
Тихея, госпожа моя, богиня!
Будь благодушна, сжалься надо мной,
Молю тебя сердечно, приложи усилья,
Чтоб обошла меня погибель стороной.
Что люди, дружно обитающие здесь,
Посмели совершить такое против пантеона,
Как согрешили мы, за что такая месть
Ниспослана с Олимпа на наш город?»
За то, что редко посещали храмы?
Скупые жертвы смели приносить богам?
За праздный образ жизни с похотью и бранью,
За страсть к азартным играм, пьяным кутежам?
Враждебный облик их мне говорил о многом:
Огромный глаз и щупальца, острейшие клыки —
Таких не создадут с намерением добрым.
Сваяли боги их с девизом «Жди беды».
Ах, неужели все, на этом моя песня спета?
Песок закончил сыпаться, на гномон пала тень,
Путь завершен, не дотянуть и до рассвета.
Моих волос прядь, Танатос, твоя мишень?
И что ж, мне жизни не познать семейной,
Красавицу, что в час уныния всегда поддержит,
Что будет рядом до конца напарницей идейной,
Мне повстречать не даст супруга громовержца?
А дети, жизни нашей дивные цветы,
Без них не жил ты, род твой вымрет,
Наследники, что претворят мечты?
Мой замысел противен Афродите,
Не выстроить с благословенья Аполлона,
Уютный дом просторный, двухэтажный,
Не быть мне чином эпистата награжденным.
Для полиса не стану мужем важным,
Не отложить солидной суммы мне на вклад,
И акций с векселями Плутос не подаст,
Железного коня за двадцать пять зарплат
Гермес, лукаво улыбаясь, не продаст,
Увеселеньями не будет жизнь полна,
Кинотеатр уж мне не посетить во славу Диони́са
И с верными друзьями не поднять бокал вина,
Ведь Бахуса и так могли бы мы возвысить.
Благое дуновенье кожей мне не ощутить,
Весенний ветерок, дыхание Зефира,
В погожий день мне кофе на веранде не испить
И не отведать мне лимонного зефира.
Ах, где же армия, служители Ареса?
Воители еще к нам не пришли?
Не удержать в узде головорезов,
Полиции не вижу я вблизи,
Что лучше трусом быть и убежать,
Наружу из грудины рвется сердце
Или с мечом в руках мне защищать
Свой город от свирепых чужеземцев,