Big data и искусственный интеллектБудущее профайлинга. Настало время менять способы противодействия преступлениям!
Затянувшаяся эпоха нестабильности породила страх и тревогу, которые, пройдя стадии апатии и отчаяния, проявляются в людях в виде агрессии. Важно не только минимизировать обстановку, способствующую совершению преступлений, но также отслеживать преступные мысли внутри себя.
Средства защиты для каждого
Синергия и интеграция передовых технологий
В этой лекции речь пойдет о больших данных, искусственном интеллекте и профайлинге. Конечно, я не самый компетентный специалист по big data и ИИ, но изучая дополнительную информацию по своей профессии, я не мог не заинтересоваться этими темами. Именно так я понял, насколько подобные знания важны, учитывая изменения в современном обществе.
В 2017 году, к моменту, когда я решил уволиться из полиции, мне было уже тяжело выполнять свои служебные обязанности. В каждой провинции моей страны, в любом главном отделении полиции, конечно же, были свои штатные профайлеры, но, когда случалось серьезное происшествие, в первую очередь всегда звали на помощь меня. Конечно, это было моей обязанностью – расследовать наиболее громкие и сложные дела, но постепенно я стал все больше уставать от нагрузки. Однажды я спросил, зачем меня отправляют в регионы, когда там имеются свои отличные специалисты, включая профайлеров. На что мне ответили: «С тобой гораздо быстрее». Услышав это, мне захотелось то ли в шутку, то ли всерьез спросить, не газлайтят ли меня.
Сразу же хочу развеять закравшуюся здесь двусмысленность: слово «быстрее» совсем не означает мои выдающиеся способности в профайлинге. Секрет моих сильных сторон в том, что я отлично умею докапываться до любой истины.
Для того чтобы проанализировать всего лишь одно происшествие, требуется взаимодействие специалистов из многих сфер, помогающих друг другу. Благодаря тому что за моими плечами длительный опыт работы в следственно-оперативной группе, а также навыки профайлера, я прекрасно знаю, в какой отдел обратиться по каждому из вопросов. Я знаю, где работают нужные мне специалисты, которые смогут меня грамотно проконсультировать. Мой постоянный интерес к различным исследованиям в области психологии и социологии помог мне обзавестись более широким кругозором для ответа на сложные для расследования вопросы. Также я посещаю семинары и научные конференции, посвященные вопросам ДНК и анализу кровяных пятен, и мне не раз приходилось слышать удивленный вопрос: «Зачем это нужно профайлеру?» Я считаю, что каждый, кто полностью сосредоточился лишь на одном направлении исследований, рано или поздно окажется на последнем месте среди экспертов высокого уровня.
Уже сейчас такой всесторонний подход востребован, и мне кажется, что в будущем он станет жизненно необходим. Занимаясь своим делом, надо всегда внимательно отслеживать смежные области и профессии и понимать, как можно с ними взаимодействовать и активно брать от них нужные и недостающие детали фактов, а иначе можно стать «лягушкой в колодце»[43], которая не видит ничего дальше своих каменных стен.
Дополнительное посещение семинаров и лекций по судебно-медицинской экспертизе трупов в юридическом институте, а также лекций по праву и анализу видеозаписей – все это помогло мне узнать о новых исследованиях и разработках, а также о том, кто является лучшим специалистом в этих областях. С таким багажом опыта и приобретенными знаниями я могу быстрее выйти на контакт с необходимым специалистом в каждом конкретном случае, оказываясь на месте преступления.
Например, если пригласить лучшего патологоанатома, у которого есть опыт вскрытия тел, подвергшихся долгому разложению, и скооперироваться с ним или выйти на связь со специалистом, умеющим детально анализировать пятна крови, – скорость расследования колоссально увеличивается, а сам процесс упрощается. Именно поэтому меня и зовут участвовать в сложных делах, а вовсе не из-за каких-то уникальных или выдающихся способностей в профайлинге.
Никакой офицер полиции, сотрудник следственно-оперативной группы или даже профайлер – ни один человек не способен обладать сразу всеми необходимыми умениями и знаниями, чтобы распутать происшествие в одиночку. Для того, чтобы в полном неведении отыскать нити, ведущие к преступнику, и определить направление расследования, необходимо сотрудничество специалистов всех смежных областей.
После выхода в отставку я посвятил свободное время преподавательской деятельности по криминальной психологии. На мои пары приходят люди, не только непосредственно связанные с этой сферой, но и просто студенты с других факультетов, обычные матери и люди, занятые совершенно разными рабочими вопросами и на различных должностных позициях: например, работники компаний, связанных с производством анимационных фильмов, вебтунов, компьютерных игр и т. д. Все говорит о том, что наступила эпоха, когда нам всем необходимо делиться друг с другом своими экспертными знаниями. Синергия, возникающая при слиянии сразу нескольких общественных сфер, приводит к совершенно неожиданным результатам.
И хотя большие данные и искусственный интеллект – не моя специализация, я вижу, как, соединяя информацию из этих наук, я могу помогать в создании новых способов противодействия и предупреждения преступности для защиты общества.
Противостояние искусственного интеллекта и профайлинга, выполняемого человеком
Большие данные глубоко проникли в нашу повседневную жизнь. Но было бы весьма самонадеянно считать, что этого будет достаточно для предупреждения всех видов преступлений. Стоит помнить, что статистика в основном построена на данных о нормальных людях.
Если говорить о нетипичных преступниках, то данные, касающиеся их по-своему уникальных преступлений, носят спорадический характер. Естественно, что-то можно классифицировать по общим признакам, но это не совсем просто. Поэтому так важно взаимодействие со специалистами по big data: они помогут правильно проанализировать материалы касательно преступлений, классифицировать и обработать их.
В прошлом году на корейском телевидении выходила передача про противостояние искусственного интеллекта человеку. Я тоже принял участие в одном из выпусков: задание состояло в том, чтобы, соревнуясь с ИИ, определить преступника из пяти случайно выбранных людей. К тому же один из них проходил военную службу с опытом участия в военных действиях или состоял на такой службе в настоящем времени.
Всем пятерым было дано распоряжение отвезти в аэропорт рюкзак с бомбой, но только у одного из них она была настоящая. Все пятеро, получив указание, положили рюкзак в машину и направились в аэропорт. До прибытия на место они должны были пройти несколько проверок. Конечно же, тот, кто вез реальную взрывчатку, не мог не волноваться. Во всех машинах были установлены видеокамеры с функцией искусственного интеллекта, которые постоянно считывали и анализировали выражения лиц участников.
Моя задача несколько отличалась: я находился в машине с каждым участником по дороге в аэропорт и потом еще пять минут ходил с ними по самому зданию. За это время, применив техники и знания профайлинга, я должен был определить, кто из них «преступник». Поначалу я долго сомневался и раздумывал, когда мне позвонили и предложили участвовать в этой телепередаче. Если я смогу определить преступника правильно, то все сложится удачно, но если у меня не получится, я попаду в постыдную для себя ситуацию. Ведь если ИИ справится с задачей лучше, чем профайлер с большим опытом, это будет означать, что он опережает нас в этом.
В итоге результатом противостояния оказалась ничья: искусственный интеллект смог вычислить преступника по выражению лица, а я справился с задачей с использованием профайлинга. В моем случае – сидя сбоку от водителя и имея всего лишь пять минут на общение – я все же смог определить, преступник он или нет. Если бы мне пришлось опираться только на выражение лица, было бы очень сложно. Вместо этого, с помощью отдельных вопросов и анализа полученных ответов, я смог определить подозреваемого. В ходе этого эксперимента я был поражен возможностями ИИ, который всего лишь по выражению лица считывал опасные признаки и определил преступника. Мне не верилось, что ИИ-технологии настолько развились.
Но на данный момент у использования ИИ есть свои пределы. Даже если искусственный разум может определить необходимую нам личность, последующее расследование все равно требует участия людей-специалистов. Искусственный интеллект может определить преступника, но закрывать расследование на этом нельзя: необходимо выяснить обстоятельства, отыскать подсказки и улики, опросить свидетелей – все это остается задачей для живых людей.
Нельзя отрицать, что ИИ-технологии ежедневно развиваются с удивительной скоростью. Необходимо с пользой применять современные инновации в нашей жизни, в том числе для предупреждения преступности.
Когда тревога проникает в наши сердца
Тревога, охватившая современное общество, – это уже не обычное беспокойство или уныние, а негативные эмоции, постоянно переходящие в агрессию на других людей или на самого себя. А какое именно чувство на ваш взгляд самое негативное?
Большинство назовут такими чувствами тревогу и страх. Результаты исследований показали, что чувство, которое человек воспринимает как самое негативное и максимально старается его избегать, – это страх неопределенности. Мы часто задаемся вопросами: «Правильно ли я сейчас живу? Если я буду и дальше так же стараться, ждет ли меня в будущем успех?» Подобный страх неопределенности приводит к психологическому истощению.
Когда в 55 лет я очутился на пороге принятия решения об отставке, то множество страхов овладело мной. Я хотел начать жить совершенно иной, новой жизнью после ухода с работы. Я мечтал о том, чтобы вести лекции в университете, писать статьи и книги, заниматься спортом, наслаждаться свободным временем, восстанавливать здоровье и проводить с семьей больше времени. В тот момент меня не покидали сомнения: «Куда я ухожу? Мне же еще работать и работать. Сын до сих пор в университете, а значит, надо платить за учебу и было бы хорошо помочь ему со свадьбой, когда придет время. А если я уволюсь, что же будет тогда?»
После долгих сомнений, сбросив с себя страхи, я все-таки уволился, и у меня появилось гораздо больше времени, чтобы быть дома. Внезапно оказавшись с домочадцами за одним обеденным столом, я почувствовал неловкость из-за того, что не знаю, о чем вести разговор – ничего не приходило в голову. Я спрашивал сына: «Что сегодня делал в университете?» – на что получал естественно один и тот же краткий ответ: «Учился».
Я обнаружил, что моя усердная работа в полиции не прошла для семьи бесследно: у нас осталось совсем мало общих приятных воспоминаний, из-за чего семейные разговоры никак не клеились. В этот момент меня снова посетил страх – я не понимал, как преодолеть эту ситуацию.
Постепенно я начал организовывать совместные события для всей семьи: «Может, сегодня вместе сходим на рынок и поедим токпокки[44]?», «Сегодня на улице льет как из ведра, может, сходим в твое любимое кафе и попьем там кофе?» Даже такие незначительные, но приятные эпизоды начали со временем накапливаться, и уже через один-два месяца у нас появились общие воспоминания. «Какое токпокки-кафе тебе больше понравилось: то, в котором мы были в прошлый раз, или то, куда ходили вчера?» Так стали зарождаться общие темы для разговоров и поводы заняться чем-то вместе: «В прошлой пекарне было очень вкусно, давай завтра снова туда сходим?» Сейчас я уже настолько освоился и разговорился со своими домочадцами, что даже волнуюсь, не сочтут ли они меня болтуном.
Чтобы преодолеть трудности, не всегда требуется какой-то большой и серьезный рывок – за одно мгновение ничего не поменяется. В действительности в повседневной жизни достаточно небольших постепенных изменений, чтобы медленно, но уверенно выходить из страха и тревоги.
FOMO-эффект[45], страх быть исключенным
Один из ярких симптомов нашего общества – это FOMO-эффект. FOMO (fear of missing out) означает тревожное психическое состояние человека, переживающего, что он, в отличие от других, пропускает интересные или важные события в жизни. Сейчас это стало выходить за рамки личной психологической проблемы и перерастает в страх социальной изоляции. Переживание о том, что именно я недостаточно поддерживаю социальные связи и упускаю хорошие возможности, приобретает всеобщий характер и глубоко укореняется в обществе.
Современное молодое поколение столкнулось с тем, что больше невозможно жить по заведомо определенной схеме, как жили наши родители: образование, устройство на работу, создание семьи, накопление денег, покупка собственного жилья, выход на пенсию и т. п. Молодежь считает, что жить так теперь немыслимо, что их лишили шанса на это. Рухнула понятная социальная лестница, которая давала каждому соответствующую надежду. Даже будучи юными, они уже не испытывают романтических иллюзий о будущем. Напротив, им приходится жить с серьезным психологическим напряжением, вызванным тревогой и фрустрацией.
Меня часто беспокоят мысли о том, как помочь молодежи, ведь возникающий в обществе высокий уровень неудовлетворенности и бессилия сильно ухудшает ситуацию. Мы все чаще сталкиваемся с немотивированными преступлениями, как например с «преступлениями просто так», но, несмотря на это, мы продолжаем жить, утешая и поддерживая друг друга.
Чувство депривации или исключенности, усилившееся под влиянием экономического неравенства и поляризации общества, плотно сплелось с постоянной общественной тревогой по поводу акций, криптовалют и других материально значимых причин. Это ощущение перешло в непреодолимое чувство бессилия. Людей мучают вопросы: «Может, только я такой неудачник и застрял в этой позиции?», «Может, только я упускаю важную сейчас информацию?», «Кажется, я нахожусь в каком-то социальном вакууме». Подобные тревоги только увеличивают страх и беспокойство, а затем переходят в чувство безысходности, которое в конце концов вызывает гнев на себя и на окружающий мир.
Сердца многих современных людей переполнены злостью, которую они сами не в силах объяснить. И даже когда событие не касается нас напрямую, мы все равно можем злиться: смотрим на политиков, спорящих в парламенте, – и злимся, смотрим на роскошную жизнь селебрити – и злимся, смотрим сториз успешных людей в соцсетях – и злимся и т. д.
Если попытаться отыскать корни этой злости, мы поймем, что причина чаще всего кроется не во внешних факторах, а в тревоге и страхе, мучающих нас изнутри. Конечно, мы можем неустанно обвинять общество в формировании наших чувств, но, если взглянуть глубже и понять истинные причины злости, мы сможем преодолеть тревогу и превратить ее в силу, защищающую нас. Если же мы не преодолеем беспокойство и поддадимся ему, то со временем оно трансформируется в «опасное оружие», имя которому «вулкан злости», готовый взорваться и погрести под пеплом как нас самих, так и других людей.
Сначала FOMO-эффект использовался в основном в маркетинге. Особенно любители телепередач по типу «Магазин на диване» не раз слышали такие фразы: «Успейте купить! Товар вот-вот закончится» или «Товар выпущен в ограниченном количестве». Когда мы слышим подобные речи, в голове будто что-то перещелкивает и нам кажется, что мы ни за что не простим себе, если упустим эту вещь (которая еще недавно нам не была нужна). Это происходит из-за чувства тревоги: многие уже купили эту вещь, а у меня ее до сих пор нет.
В эпоху больших данных подобный эффект проявляется в связи с большим количеством информации: современный человек постоянно переживает, что не успел прочитать что-то важное, мучается от мыслей: «А может и мне начать изучение больших данных?», «В будущем искусственный интеллект заменит многие профессии. Не лишусь ли я своего места работы?», «Может стоит рассмотреть новые профессии с использованием ИИ?» Тяготясь над всеми этими вопросами, мы начинаем тревожиться. И, как я уже говорил, очутившись в переломном моменте своей жизни, я тоже испытывал страх, принимая решение об увольнении, но я его преодолел.
Знания лишь основных принципов хотя бы в одной области, будь то ИИ или big data, не принесут особой пользы. Необходимо иметь пытливый ум, чтобы понимать, как именно их можно применить в своей профессии. Ни в коем случае нельзя опускаться в самокритику: не верить в свои способности и в будущий успех – иначе в один прекрасный момент вы оглянетесь и увидите, что сидите на дне глубокого колодца, выстроенного собственными руками.
Почему люди увлекаются фейковыми новостями?
Чем моложе поколение, тем сильнее оно полагается на YouTub-каналы при поиске нужной информации. Если на Ютубе появилась обсуждаемая всеми тема, а молодой человек не знает о ней, то он чувствует себя не в тренде, будто он изгой. Поэтому молодежь постоянно смотрит ролики на этой платформе и участвует в распространении информации между собой.
Проблема в том, что сейчас Интернет полон фейковыми новостями и фальшивой информацией. И эта проблема касается не только Республики Корея. Я не буду отрицать, что среди бесчисленных каналов на Ютубе есть, конечно, и полезные: мы можем почерпнуть из этих видео разнообразную информацию, профессиональные знания или просто что-то занимательное или полезное в эмоциональном плане. Вся эта информация доступна нам совершенно в любом месте и в любом положении: можно просто сидеть дома, лежать под любимым одеялом – и смотреть видео. Но есть проблема – бóльшая часть материалов не проверены и не достоверны.
Попав в сети выстроенных алгоритмов, мы каждый раз потребляем информацию одного и того же вида и сорта и все больше попадаем в ловушку мышления «предвзятость восприятия»[46]. Вдобавок, с помощью технологии дипфейк[47] неизвестные люди запросто могут изготовить и распространить видео с моим лицом, снабдив его моей речью и утверждениями, совсем мне не свойственными.
Готовы ли люди, активно потребляющие информацию из Интернета, каждый раз самостоятельно проверять ее? Большинство ответит, что нет. Поэтому я считаю, что неподтвержденная информация опасна в той же степени, что и фейковые новости. Неужели все так печально? Несмотря на это, даже возмущаясь происходящим, мы продолжаем увлекаться фейковыми низкосортными новостями – наш мозг привык к ним. Каждый приток новой информации дает нашей голове свежий стимул, и мы испытываем всплеск дофамина. Фейковые новости, возбуждая нас, воспринимаются как особая информация, которую мы не проверяем и принимаем за чистую монету.
Например, если госслужащий, который, в понимании обычного человека, должен особенно тщательно следить за собой и придерживаться высоких принципов морали, попадает в аварию из-за вождения в пьяном виде, то он будет подвержен бóльшему общественному порицанию, чем простые люди. А что произойдет, если к этому факту добавить еще парочку неподтвержденных утверждений? Наш мозг совершает ошибку: без какой-либо попытки опровергнуть информацию или проверить ее на истинность, мы принимаем на веру все скопом.
Существует еще более серьезная проблема: даже если фейковая новость впоследствии была разоблачена, человеческая психика склонна больше верить тому, что стало известно раньше. В этом страшная сила фейковых новостей. Из-за эффекта бумеранга[48] человек твердо уверен: «То, во что я верю, и является истиной». Ведь если моя уверенность и непоколебимость подвергнется отрицанию, я начну испытывать дискомфорт, так как информация, на которую я всегда полагался, оказалась лишь иллюзией. Срабатывает психологический механизм защиты, оберегающий нас от чувства сильного разочарования.