Почему японцы не смогли нанести свой удар до 10:25? Это одна из самых интригующих загадок Второй Мировой. За более чем полвека, прошедшие с тех пор, не было опубликовано ни одного удовлетворительного отчета об этих трех часах с японской стороны. А при ближайшем рассмотрении оказывается, что большей части того, что, как принято считать, там произошло, на самом деле не было.
Адмирал Нагумо и его штаб не были такими дураками, какими их выставляют, а командир разведывательного самолета «Тонэ №4», обнаружившего американские корабли, вовсе не был тем подслеповатым, рассеянным и некомпетентным человеком, каким его изображают. Японцы, безусловно, совершили там много ошибок – имеется достаточно очевидных причин, из-за которых сражение было проиграно, – но эти ошибки вовсе не были настолько идиотскими, как это принято считать.
Стандартный сценарий
Большая часть того, что сегодня «известно» о японской стороне сражения, о чем свидетельствуют книги, кинофильмы и документальные телефильмы, взято из серии книг, опубликованных вскоре после войны.* Эти ранние работы закрепили в массовом сознании «стандартный сценарий» того, что произошло на японской стороне сражения. А в более поздних фильмах и романах это представлено ещё более ярко и гротескно: растерянный Нагумо отказывается принять реальность, «раздумывает», «передумывает», а затем серией ошибок уничтожает все шансы на противодействие угрозе со стороны американских авианосцев.*
ФАКТЫ И ВЫМЫСЛЫ
Так почему японцы не смогли начать атаку до 10:25? Проблема, не позволившая немедленно отреагировать на обнаружение американских авианосцев, хорошо известна: в 07:15, менее чем за пятнадцать минут до обнаружения американских кораблей, Нагумо приказал перевооружить свои торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики для второго удара по Мидуэю. (Первый удар стартовал в 04:30, это было 108 самолетов – по 36 торпедоносцев, пикирующих бомбардировщиков и «Зеро». Вторая волна, равная по численности, но предназначенная и вооруженная для атаки кораблей, была поднята на полетные палубы четырех авианосцев). Теперь самолеты второй волны были убраны вниз на ангарные палубы: торпедоносцы на «Акаги» и «Кага» вместо торпед должны были получить 800-кг фугасные авиабомбы, а пикировщики на «Хирю» и «Сорю» – 242-кг осколочно-фугасные бомбы вместо 250-кг бронебойных противокорабельных.
Перевооружение торпедоносцев фугасными бомбами противоречило приказу Ямамото, согласно которому половина торпедоносцев Мобильного соединения Нагумо всегда должна была быть оснащена торпедами на случай появления у Мидуэя американского авианосного флота.* Нагумо обосновал свое решение тем, что командующий первой волной в 07:00 уведомил его по радио, что Мидуэй еще не нейтрализован и необходим второй удар. Поскольку в это время Мобильное соединение подверглось атаке торпедоносцев с Мидуэя, эта рекомендация приобрела дополнительную силу. Кроме того, тот факт, что после двух с половиной часов поисков не было обнаружено ни одного американского корабля, подтверждал уверенность Нагумо в отсутствии угрозы со стороны авианосцев противника в этом районе.
Через несколько мгновений после принятия этого судьбоносного решения экипаж одного из поплавковых гидросамолётов, запущенных с крейсера «Тонэ» и получивший обозначение «Тонэ №4» обнаружил элементы американского флота. Сообщение об обнаружении было передано телеграфным кодом в 07:28 «Обнаружено, по-видимому, 10 надводных кораблей противника по пеленгу 10° на дистанции 240 миль от Мидуэя. Курс 150°, скорость более 20 узлов».* Авианосцы в сообщении не упоминались.
Дальний гидросамолет-разведчик «Аити» E13A и тяжелый крейсер «Тонэ», с которого он взлетел.
Самые ранние исследователи сражения предполагали, что это сообщение сразу же было получено непосредственно в радиорубке флагманского корабля Нагумо «Акаги» и, соответственно, Нагумо узнал о нём примерно в 07:30.* Однако более поздние авторы допускают, что оно было передано на «Акаги» несколькими минутами позже с запустившего самолёт корабля;* так что они предполагают, что адмирал получил это сообщение об обнаружении около 07:40.*
В любом случае предполагается, что адмирал получил сообщение об обнаружении до 07:40. Необходимо было как можно быстрее нанести удар по американским кораблям, но единственные самолеты, способные атаковать их, находились в процессе перевооружения на боеприпасы для нанесения ударов по суше. Согласно «стандартному сценарию», Нагумо, придя в себя, в 07.45 отдал приказ «приостановить операцию перевооружения».* С этой точки зрения, в 07:45 предыдущая команды о перевооружении была выполнена примерно наполовину, так что около половины самолетов-торпедоносцев все еще были вооружены торпедами.*
Японская официальная история Второй Мировой войны, известная как «Сэнси сосе», в опубликованном в 1971 г. томе, посвященном Мидуэю, соглашается с тем, что сообщение с гидросамолёта «Тонэ №4» было получено Нагумо косвенно, то есть через его «материнский» крейсер незадолго до 07:45, но занимает другую позицию в отношении характера отмены приказа о перевооружении, отданного им в 07:15. Там утверждается, что в 07:45 операция перевооружения была не просто приостановлена, а отменена.* Проблема в том, что единственный записанный текст этого приказа неоднозначен:
«Подготовиться к проведению атак на корабли противника. Оставить торпеды на тех ударных самолётах, что еще не перевооружены на бомбы.»*
В 08:00, через пятнадцать минут после того, как Нагумо якобы отдал свой приказ об отмене перевооружения, его Мобильное соединение было атаковано 16 пикирующими бомбардировщиками «Донтлесс» с Мидуэя, за которыми около 08:15 последовал удар 14 «Летающих крепостей». Попаданий не было, но радикальное маневрирование авианосцев на высокой скорости с целью уклонения от бомб сделало дальнейшее перевооружение торпедоносцев практически невозможным.
В 08:20 экипаж «Тонэ №4» наконец-то обнаружил в составе американского оперативного соединения авианосец – это сообщение было получено Нагумо в 08:30. Тем временем вернулась ударная группа с Мидуэя, многие ее самолеты были повреждены и им требовалась немедленная посадка.
В 08:30 Нагумо предстояло принять второе судьбоносное решение: начать немедленную атаку на американские авианосные силы имевшимися самолетами, или отложить ее до окончания посадки «Мидуэйской» ударной группы и перевооружения ударных самолётов второй волны на торпеды. Вице-адмирал выбрал отсрочку. По стандартному сценарию вылет ударной группы был перенесён на два часа, и назначен на 10:30.*
Это его решение подверглось поздней жесткой критике. Согласно стандартному сценарию, по которому операция перевооружения была «приостановлена» Нагумо в 07:45, примерно половина торпедоносцев находилась в ангарах и в 08:30 все еще имела торпеды, а большая часть другой половины находилась на полетных палубах, все еще вооруженная 800-кг фугасными бомбами. Все 36 пикировщиков второй волны были надлежащим образом вооружены для атаки кораблей и находились на полетных палубах «Хирю» и «Сорю».* Утверждалось, что с такими ресурсами в 08:30 можно было провести вполне адекватную атаку. Кроме того, отмечалось, что отсутствие этих загруженных топливом и боеприпасами самолетов на полетных палубах авианосцев в 10:25. значительно снизило бы ущерб, нанесенный им американскими пикировщиками с «Энтерпрайза» и «Йорктауна».
Решение Нагумо отказаться от удара ограниченными силами в 08:30 в пользу более поздней «полномасштабной» атаки (как он ее назвал), более достойной Императорского флота Японии, в основном объясняется, согласно стандартному сценарию, гордыней, высокомерием и презрением к возможностям американских морских летчиков – отношением, которое называют «победной лихорадкой», возникшей в результате предыдущей череды успехов японского флота.* Однако все исследователи согласны с тем, что в 08:30 в распоряжении Нагумо не было свободных «Зеро» для сопровождения ударных самолетов. Те из них, что первоначально были назначены во вторую волну, были подняты в боевое воздушное охранение для отражения серии атак с Мидуэя, и к 08:30 их топливо и боеприпасы были в основном исчерпаны.
С учетом того, как стандартный сценарий отражает состояние вооружения самолетов, его объяснение отсрочки вызывает сомнения. Кратковременная отсрочка могла быть оправдана, пока часть «Зеро» не смогут приземлиться, перевооружиться и заправиться, но двухчасовая отсрочка не имеет смысла. Ведь Нагумо знал, что его Мобильное соединение было обнаружено американскими самолётами-разведчиками ещё тремя часами ранее,* так что в 08:30 удар с американских авианосцев должен был казаться неминуемым.
Что касается презрения к способностям американских морских летчиков, которое, как утверждается, было основано на жалких результатах, которые он только что наблюдал во время атак с Мидуэя, то Нагумо и его штаб должны были знать, что американские пилоты-палубники были в тот период войны подготовлены значительно лучше коллег наземного базирования. Всего за месяц до этого, в битве в Коралловом море, таким же американским летчикам удалось потопить японский легкий авианосец и серьезно повредить «суперавианосец» «Секаку». Даже если суждения Нагумо действительно были вызваны «победной лихорадкой», то нет никаких доказательств того, что капитан 2-го ранга Минору Гэнда, начальник авиационного отдела его штаба, чьи советы по таким вопросам были практически решающими, был тоже поражен этой болезнью.
Но что действительно ставит под сомнение стандартный сценарий, так это более фундаментальная загадка: почему атака не была начата до 10:25, когда на авианосцы Нагумо упали первые бомбы? Если операция по перевооружению торпедоносцев была остановлена в 07:45 – всего через полчаса после приказа, и даже если возврат торпед на ту половину самолетов, с которых их успели снять, начался только в 08:30, то, несомненно, эскадрильи торпедоносцев на «Акаги» и «Кага» могли быть готовы к взлёту задолго до 10:25. Если же операция по перевооружению была фактически отменена в 07:45, как утверждается в «