*
Нарративная часть официального рапорта Нагумо, напротив, написана плотно и, что важно, внутренне непротиворечиво. Время, указанное в нем для ключевых событий, заслуживает гораздо большего доверия, чем это было сделано, даже если допустить, что эта часть рапорта Нагумо, скорее всего, была в некоторой степени самооправдательной.
В любом случае, утверждение из рапорта Нагумо – не единственное прямое доказательство того, что время получения сообщения об обнаружении с «Тонэ №4» – это 08:00. Это время подтверждают Рюносукэ Кусака, начальник штаба Нагумо, и Минору Гэнда, начальник авиационного отдела его штаба.* Они находились на мостике «Акаги» вместе с Нагумо и, учитывая шокирующий характер сообщения, должны были обратить особое внимание на то, когда именно они его услышали. После войны оба не отказались от своих воспоминаний о том, что это сообщение было получено в штабе Нагумо только около 08:00 – даже после того, как стало общепризнанным, что сообщение было получено до 07:45.*
Даже если доверие к Нагумо можно поставить под сомнение, доверие к Кусака и Гэнда никогда не оспаривалось. После войны Гэнда долгое время занимал пост начальника штаба (фактически командующего) ВВС Сил самообороны Японии. Среди американских, а также японских чиновников и историков он заслужил репутацию честного, объективного и порядочного человека. Так что его и Кусака утверждениям о 08:00 следует придать большее значение.*
Поэтому можно предположить, что Нагумо действительно узнал о присутствии американских кораблей в районе Мидуэя только около 08:00, и что операция по перевооружению торпедоносцев фугасными бомбами все еще продолжалась до этого времени. И что этот фактор, как утверждал Нагумо в своем официальном отчете, действительно «оказал существенное влияние» на его способность начать атаку против американских авианосных сил. Это дает ключ к разгадке двух главных тайн Мидуэя:
1. Почему атака не была начата в 08:30 – сразу после того, как было подтверждено присутствие американского авианосца и до того, как была посажена ударная группа, вернувшаяся с Мидуэя.
2. И, что еще более важно, почему торпедоносцы все еще не были готовы к вылету до американского удара в 10:25.
Как мы видим, при стандартном сценарии решение о том, начинать атаку или отложить ее, принималось в 08:30. С другой стороны, если бы Нагумо получил сообщение об обнаружении «Тонэ №4» только в 08:00, то состояние вооружения его торпедоносцев было бы радикально иным: к этому времени все торпеды были бы уже сняты. Более того, их нельзя было сразу же установить обратно, поскольку в 08:00, как уже отмечалось, начался налет пикировщиков с Мидуэя, за ними последовали B-17. Так что до окончания этих ударов в 08:30 авианосцы были вынуждены радикально маневрировать, а резкие повороты и крены палубы делали манипуляции с торпедами невозможными.
Вероятно, имелось несколько торпедоносцев, уже вооруженных 800-кг бомбами, но поскольку ударный самолёт «Кэйт» не мог бомбить с пикирования, то они были малопригодны для борьбы с движущимися кораблями. Добавьте к этому тот факт, что для сопровождения ударной группы не оставалось свободных «Зеро», и станет понятно, почему Нагумо счел нецелесообразным задерживать посадку ударной группы, вернувшейся с Мидуэя, для того чтобы отправить против обнаруженных американских кораблей одни пикировщики, причём без истребительного прикрытия. Еще важнее, что различное состояние вооружения торпедоносцев в 08:30 позволяет понять, почему их не удалось поднять в воздух до американского удара в 10:25.
Операция по перевооружению
Торпедоносцы не могли быть своевременно перевооружены для взлета до 10:25, если Нагумо получил сообщение об обнаружении «Тонэ №4» только в 08:00, и, наоборот, могли, если бы он получил его до 07:45, как обычно утверждается. Чтобы понять причину этого, рассмотрим процедуру перевооружения торпедоносцев.
Во-первых, перевооружение торпедоносцев с торпед на 800-кг фугасные бомбы занимал гораздо больше времени, чем принято считать. Большинство американских комментаторов утверждают, что это занимало около часа, однако столько времени обычно требовалось для вооружения эскадрильи пустых торпедоносцев торпедами или бомбами. Это была стандартная операция. А вот перевооружение с торпед на авиабомбы или наоборот было для японцев крайне необычным. Фактически, до Мидуэя они делали это только один раз, в ходе эксперимента, проведенного на авианосце «Хирю». Было установлено, что для перехода эскадрильи торпедоносцев с торпед на 800-кг бомбы (при условии, что бомбы уже находились на ангарной палубе) требуется полтора часа, а для обратного перехода уже с бомб на торпеды – два часа.*
Когда в 07:15 Нагумо отдал приказ о перевооружении второй волны для повторного удара по Мидуэю, торпедоносцы сначала должны были быть спущены на ангарную палубу. Поскольку авианосцы все еще подвергались атакам самолетов с Мидуэя, это мероприятие, вероятно, началось не ранее 07:20.* Требовалось около семи минут, чтобы первый самолет был подкачен к самолетоподъемнику (далее просто «подъемник»), установлен на него, опущен и доставлен к своему месту на ангарной палубе.
В дальнейшем, поскольку использовались два подъемника, самолеты прибывали на свои места с интервалом примерно в одну минуту. Соответственно, на спуск и доставку к месту для перевооружения эскадрильи из 18 торпедоносцев требовалось около 25 минут. При этом авиаоружейники не ждали, пока все самолеты окажутся на ангарной палубе – они приступали к работе по мере прибытия каждого самолета.*
Процедура перевооружения не проводилась ни на всех 18 самолетах одновременно, ни по одному, как, утверждали некоторые исследователи. Скорее, торпедоносцы перевооружались посменно – одновременно обслуживался один тютай (дивизион), то есть по 6 торпедоносцев на «Акаги» и по 9 на «Кага». Это было вызвано просто количеством как авиаоружейников, так и специальных тележек с домкратами для перевозки и установки тяжелых боеприпасов.* На «Кага», где находилась более крупная эскадрилья из 27 торпедоносцев, авиаоружейников и тележек для боеприпасов было больше, чем на «Акаги».
Авиаторпеда обр. 91 на снабженной домкратами тележке для тяжелых боеприпасов, на заднем плане торпедоносец «Накадзима» B5M2
Когда каждый самолет тютая достигал своего места, его торпеда отключалась от тяг запуска двигателя и снятия предохранителя, отсоединялась от системы сброса и опускалась с помощью домкратов тележки. Это занимало около пяти минут – то есть до 12-й минуты с начала всей операции для первого самолета, и до 17-й – для последнего самолета первого дивизиона «Акаги». Таким образом, видно, что к 07:28, когда «Тонэ №4» передал свое сообщение, для разоружения торпедоносцев ещё практически ничего не было сделано, особенно если операция началась только после того, как в 07:20 закончилась атака американских торпедоносцев. Если бы Нагумо узнал об этом сообщении в 07:30, как утверждается в самых ранних отчетах, его решение о перевооружении в 07:15 было бы быстро и полностью обратимо.
Но продолжим: после того, как торпеда была отцеплена и опущена на тележку, ее перекатывали к стеллажу для тяжелого вооружения, на который она перегружалась – это занимало еще около пяти минут. Прежде чем подвесить к самолету бомбу, необходимо было заменить систему подвески – специальные упоры на днище фюзеляжа, к которым притягивались боеприпасы на внешней подвеске. Японские торпеды были длинными и тонкими, а 800-кг авиабомбы для наземных целей – короткими и толстыми.
Требовалось открутить упоры, предназначенные для торпед и заменить их на предназначенные для бомб, что занимало на удивление много времени – около 20 минут. Пока это делалось, тележки, использовавшиеся для разоружения первого тютая эскадрильи, были доступны для снятия торпед с самолетов второго тютая.
Разница в системах подвески 800-кг авиабомбы обр. 98 №80 и авиаторпеды обр. 91
Однако принято считать, что Нагумо получил сообщение о наблюдении не в 07:30, а в 07:40 – то есть через 20-25 минут после начала операции по перевооружению. Когда операция по перевооружению была (предположительно) отменена в 07:45, каково было состояние вооружения торпедоносцев?
Описанные процедуры, продолжавшиеся до 07:45, на «Акаги» привели бы к снятию торпед со всех шести самолетов первого дивизиона и с некоторого количества самолетов второго дивизиона. В частности, торпеда с шестого самолета была бы снята, как было рассчитано выше, примерно в 07:37, в это время торпеда с первого самолета была бы уложена на оружейную стойку, и эта тележка была бы доступна для снятия торпеды с первого самолета уже второго дивизиона.
Если предположить, что на перемещение её к следующему самолету уходит одна минута и что с первого дивизиона с интервалом в одну минуту высвобождаются дополнительные тележки, то торпеда с первого самолета второго тютая была бы снята примерно в 07:43, а с третьего – примерно в 07:45. Таким образом, к 07:45 с эскадрильи торпедоносцев «Акаги» было бы снято 9 торпед, плюс-минус 1-2.
На «Кага» график перевооружения менее определенный. На нем было 27 торпедоносцев, но, судя по всему, только 18 были вооружены торпедами, а остальные девять с менее опытными экипажами оставались в резерве на ангарной палубе и без вооружения (позже для вылета, назначенного на 10:30 были выделены все 27).* Если в соответствии с приказом о перевооружении от 07:15 вниз нужно было опустить только 18 торпедоносцев, а перевооружались они по 9 за раз, то к 07:45 торпеды могли быть сняты с 9 торпедоносцев «Кага».
В любом случае, резонно предположить, что примерно половина торпедоносцев на обоих авианосцев в 07:45 все еще сохраняла торпеды, как и утверждалось в стандартном сценарии. Однако это не означает, что операция по перевооружению была завершена наполовину, как утверждалось – она была завершена менее, чем на треть – всего-навсего успели снять половину торпед. Кроме того, к этому времени на торпедоносцы еще не были подвешены «наземные» бомбы (как утверждают некоторые комментаторы, которые, видимо, предполагают, что самолеты перевооружали по одному).