— Знакомая тетрадочка.
В ожидании пока до него дойдёт очередь, Алекс пытался вписать что-нибудь умное в полученный несколько дней назад блокнот и не заметил как освободившийся Макс навис над его плечом.
— Так это что, правда что ли, что здесь абсолютно все пишут отчёты родной Безопасности? — брови Алекса неудержимо поползли вверх.
— Не, это тебе повезло нарваться на параноика. Нет, мы конечно обещали, что если узнаем что-нибудь эдакое, то обязательно поделимся с государством, но ежедневные отчёты нас никто составлять не заставляет. Для этого здесь наверняка работают специальные люди. Но ты всё равно пиши. Хоть всякую чушь, хоть распорядок собственного дня, хоть дежурное меню в «Трёх корочках». Ибо капитан Свириденко — такая приставучая зараза…
— Так он действительно Безопасник? Или всё-таки дворник?
— И то и другое. Кем бы ты ни был, но по одной из специальностей, предложенных ирихами, работать обязан, — Макс привычным жестом сдвинул кепку на затылок и сверился со списком. — Так, сегодня у тебя кроме обычной корреспонденции пара адресов за городом, — кинул на Алекса испытывающий взгляд, но не приметив особых эмоций, с облегчением продолжил: — Трудность в том, что карта предместий к ним не прилагается. Нет её.
— И как я тогда найду наших клиентов? У прохожих спрашивать надо будет?
— Э, нет, брат. Если там найдутся какие-нибудь прохожие — тебе очень повезёт. По описанию дороги пойдёшь. Оно прилагается отдельно к каждому посланию.
Алекс как обычно скрупулёзно сверил содержимое своей сумки со списком. Удивлённо хмыкнул.
— Это что, у нас какой-то праздник намечается?
— Не знаю является ли для тебя это праздником, — Макс выразительно выгнул бровь, — но вообще-то сегодня день выдачи зарплаты.
— И по этому поводу рабочий день будет сокращённым? — хотя зарплата — это хорошо. В последние дни он даже вынужден был отказаться от обедов в «Трёх корочках», заведении не самом дешёвом в городе, а попутно и от возможности посреди дня увидеть Марту.
— С чего ты взял?
— Сужу по объёму почты.
— Ах это! Не обольщайся. На эти два пригородных адреса ты потратишь столько времени, что дай Бог к концу дня справиться.
— Так далеко?
— Так трудно найти. Впрочем, заранее пугать не буду, может тебе и повезёт.
Алекс встряхнул сумку, чтобы содержимое половчей улеглось, и пристроил сверху выданный безопасником блокнот. Что бы там ни думал Макс, а написанием отчётов он не занимался. Нет, он конечно прикинул, каково бы было воспринять эти инструкции всерьёз: сосредоточенно запоминать любую сказанную ирихами фразу, вникать в их потайной смысл, и понял, что так жить он не желает. В конце концов, он не для того сбежал из дома, чтобы и здесь обременять себя нудными и утомительными обязанностями. От теории тотальной слежки Алекс отказался почти сразу. В конце концов, будь оно на самом деле так, и записи на бумаге не долго оставались бы тайной. Но вот сам блокнот оказался вещью весьма полезной. До тех пор пока он не заработал на его электронный аналог, можно будет пописать и грифелем на бумаге. Туда Алекс начал вносить и систематизировать все замеченные несуразности. Всё, что замечал сам, и на что обращала его внимание Марта. И это приносило свои плоды. Во всяком случае, закономерность изменения цвета он вычислил. Это оказалось настолько просто, что непонятно, как сразу же не пришло в голову. Радуга. Или цветовой спектр. От синего, через зелёный к жёлтому и красному. Разумеется, используя все мыслимые полутона, переходы и оттенки. И никогда наоборот. Не то чтобы ему это что-то дало, причины явления так и остались непознанными, но осознание собственной гениальности грело несказанно.
На подъезде к Театру, куда нужно было доставить очередное послание, Алекс порадовался, что решил для начала развезти почту по городу. Это сейчас на площади перед зданием Театра было пустынно, а вечером, особенно перед премьерой, бывало не протолкнуться. Популярное местечко, которое с равной охотой посещали и люди и ирихи, располагалось на первом этаже одной из высоток. Вход оформлен в традиционном для земли стиле: колонны с деками, над ними корчат рожи счастливая и горестная маски, а по бокам разбегаются в стороны барельефы с танцующими нимфами. И всё это выглядело бы безвкусной и грубой подделкой, если бы не материал из которого всё это было изготовлено: камень гладкий и полупрозрачный, а потому имеющий не только цвет и текстуру, но и глубину, как тигровый глаз или лунный камень на Земле.
Склонив голову к окошечку кассы, где скучала билетёрша, Алекс спросил:
— Где я могу найти Ирину Генриховну Полянскую? — и как обычно бывало в подобных случаях, получил подробный и многословный ответ.
Одним из неудобств его новой службы, или наоборот самой интересной её стороной, это уж как посмотреть, было то, что послание адресату нужно вручать лично в руки. В результате чего ему уже случалось побывать в самых неожиданных местах. И лишь в исключительных случаях, до сих пор Алексу не встречавшихся, вывешивались почтовые ящики. Гулкое эхо его шагов стихало, не успев толком распространиться по коридору, словно бы звук поглощался стенами. А может так оно и было? Собственно стен на этих театральных задворках не наблюдалось. Не любят ирихи разгораживать помещение изнутри. Религия им не позволяет, что ли?! Вместо них упругие энергетические завесы, непрозрачные и почти полностью изолирующие от постороннего шума, но за которые можно без препятствий пройти самому. Или голову сунуть. Что Алекс с успехом и проделал, желая не столько самому посмотреть на происходящее, сколько продемонстрировать форменную фуражку почтовой службы. И замер. В небольшом помещении, вокруг немолодой женщины вполне человеческого вида, собралось штук семь отчаянно гримасничающих ирихов. Красивый, хорошо поставленный голос женщины заполнял всё помещение.
— Так, брови вверх, глаза широко раскрыты, рот чуть приоткрыт. Глаза широко раскрыты, но не выпучены, не перестарайтесь. Деметра, брови чуть выше и когда вы так делаете должны образоваться тонкие горизонтальные морщинки. Так, хорошо. И помните, удивление — эмоция мимолётна, надолго на лице не задерживается. А вам что нужно, молодой человек? — она наконец обратила внимание на торчащую из стены голову.
— Почта. Вам. Если вы Ирина Генриховна Полянская.
— Да, это я.
Женщина бестрепетно шагнула сквозь тёмную завесу и, оказавшись в коридоре протянула руку за посланием, которое Алекс уже держал наготове. Быстро пробежала его глазами, улыбнулась.
— Ответ писать будите?
Ирина Генриховна подняла на него глаза, как будто удивляясь, что этот молодой человек вообще здесь делает, потом, спохватившись, ответила:
— Нет, ответа не будет. Вы можете быть свободны.
— Скажите, — нерешительно начал Алекс, не торопясь уходить, — а они все ТАК учатся выражать эмоции на наш манер?
— А в то, что это всё начинающие актёры вы не поверите?
— Не поверю, — Алекс согласно кивнул головой. — В этом месте и так слишком много непонятного, что бы ещё и самому себя обманывать. Пусть и для успокоения нервов.
— Все. Но вы пожалуйста не думайте, — продолжила она, разгадав причину его сомнений, — что всё, что вы видите, сплошная игра и актёрство. Со временем человеческая маска «прирастает», и наши позы и жесты становятся для них почти естественными. Хотя на первых порах и у меня возникало ощущение, что я попала на какое-то представление, где все вокруг меня играют роли, а я не знаю даже сценария.
— Подождите, как это на первых порах? Мы же вроде, сюда вместе прибыли, — Алекс наконец-то вспомнил, отчего лицо этой женщины показалось ему смутно знакомым. Именно её он встретил в здании посольства в день отправки на Вианасту. — Вы ещё беспокоились о сохранности причёски.
— Правда. Было такое, — она кивнула, всмотревшись в его лицо. — Только я вас совсем не узнала. Но тогда я отправлялась сюда далеко не впервые, просто возвращалась с небольших каникул. Я уже довольно давно здесь работаю. И живу, конечно. Театр для мня — всё. А вы заходите ещё, когда у меня не будет работы. И на спектакли наши приходите посмотреть. Честное слово, есть на что. С девушкой приходите. У вас ведь есть девушка? У такого симпатичного молодого человека она обязательно должна быть.
Она бы ещё, быть может, долго рассуждала бы о роли культурного досуга в формировании взаимоотношений между полами, если бы из-за энергетической завесы не высунулась обеспокоенная мордаха ириха. Разговор они закончили с разными чувствами: Ирина Генриховна — с видимым разочарованием, Алекс — с затаённым облегчением. Дома, на Земле ему повезло иметь соседку, которая кого угодно могла заговорить до смерти, пытаясь передать молодому поколению опыт прожитой жизни. Иногда с ней было интересно, но чаще — утомительно до жути.
На выезде из города его встретила Мойра. Алекс не видел её с позавчерашнего дня, да и тогда перекинуться всего парой слов. Пожалуй, он даже успел по ней соскучиться. По её неожиданным вопросам и пространным рассуждениям, по загадочному молчанию и изредка упускаемым крупицам ценной информации. По общению с ирихом, с которым не возникало проблем недопонимания.
— Здравствуй, Мойра! Проводить меня решила? — воскликнул он, соскакивая с велосипеда рядом с ней.
— И проводить, и последнее напутствие дать. И хорошо бы по первому адресу тебя просто за ручку отвести, но, к сожалению, времени не имею.
— А чего так?
— Ты у меня не единственный подопечный и, пожалуй, самый благополучный из них.
— Да?! — в голосе Алекса послышалось неподдельное удивление. — А почему я себя постоянно ощущаю довольно тупым и не слишком приспособленным?
— Ну что ты! Ты поразительно быстро адаптируешься. С другими намного больше проблем.
— И даже не столько с людьми, сколько с твоими сородичами, — продолжил он её мысль за неё.
— Догадался, да? Я же говорила: умный! Да действительно, моим сородичам к жизни среди людей тоже приходится привыкать. И многому учиться. Но я не преувеличивала, когда говорила, что время меня поджимает.