Она задержалась на тропинке, вынудив и его остановиться. Потом повернула на боковую аллею. Ее голова едва доставала до его плеча. Поэтому ей приходилось поднимать на него взгляд, и ее прекрасные глаза отражали свет звезд.
Он пожал плечами:
– Может быть, и так, но меня никогда не заботили капризы моды, как тебе должно быть известно, Лили. – Он снова двинулся по дорожке. – Давай не будем ссориться. Сколько тебе нужно сегодня?
– О, ты становишься невыносимым, – ответила она. – Послушать тебя, так я ищу твоего общества, только когда мне нужно заплатить долги.
Он посмотрел на нее, продолжая идти. Взгляд его был непроницаем.
Она решила не продолжать эту тему. Ей нынче и в самом деле были нужны деньги, а ссорой ничего нельзя было добиться.
– Интересно, чем занята твоя жена? – задумчиво сказала Лили.
Насколько Джек знал Арабеллу, она должна была или тонко язвить Фрэнсис Вильерс, леди Джерси, или оказывать помощь и проявлять сочувствие к какому-нибудь Французскому беженцу из аристократов, с досадой размышлял он. Но сказал только:
– Понятия не имею.
Лили снова подняла на него глаза, ставшие вдруг пронзительными.
– И тебе неинтересно знать, Джек?
Внезапно лицо его стало похожим на маску, глаза утратили всякое выражение.
– Не желаете ли послушать концерт, мадам?
– О, Джек, не притворяйся, что не понял меня, – неразумно упрекнула его Лили. – Ты ведь отлично знаешь, что твоя жена поддерживает принцессу, а ее постоянные нападки на Фрэнсис не приведут ни к чему хорошему. Леди Джерси кое-что нашепчет на ушко принцу, и он никогда больше не появится на Кэвендиш-сквер. Ты потеряешь всякую надежду на царственное покровительство… В руках Фрэнсис сосредоточены все милости принца, все блага, и держит она их крепко, а твоя милая женушка никак не выдержит соперничества с этим голиафом.
Джек остановился под ярко пылающим факелом и сказал с обманчивой любезностью:
– Моя дорогая Лили, я полагаю, что говорил тебе раньше, что не стану обсуждать свою жену… ни с тобой и ни с кем другим.
Лили дотронулась веером до его руки, обтянутой шелком сюртука.
– Не глупи, Джек. Твоя жена и то, что она оказывает поддержку принцессе, – притча во языцех во всех домах Лондона.
– Не в моем присутствии, – возразил он самым дружеским тоном. – Прости меня, Лили, если я скажу, что не имею ни малейшего желания продолжать этот разговор. Давай перейдем к делу. Сколько тебе надо?
Лили боролась с раздражением. Ей редко приходилось страдать от язвительности Джека, и быть ее мишенью оказалось очень неприятно. Но в конце концов ей ничего не оставалось, кроме как проглотить свою досаду. Она со вздохом положила руку в перчатке на его рукав.
– Так неприятно, Джек. Мне пришлось заложить тиару Уортов. У меня, правда, есть копия, но Уорт хочет отдать ее почистить и, конечно…
– Конечно, – согласился он. – Зачем тебе понадобилось делать такую глупость, Лили?
Она вспыхнула:
– У меня не было выбора. Ты отсутствовал в Лондоне два месяца.
Он покачал головой:
– Разумеется, это так. Я выкуплю тиару, если ты дашь мне квитанцию.
Она принялась копаться в крошечной шелковой сумочке, висевшей на запястье, и вытащила наконец скомканную бумажку.
– Вот.
Опустив глаза, она протянула ее ему. Он заметил цифру, брови его поднялись, потом опустил бумажку во внутренний карман сюртука.
– Ах, милорд герцог, я и не подозревала, что нынче вечером вы посетите Рэйнли, – зазвенел голос Арабеллы, показавшейся на перекрестке двух дорожек под руку с лордом Морпетом. – Вам следовало бы сказать мне. Мы могли оказаться в одной компании.
Спутница ее мужа попала в поле ее зрения.
– Леди Уорт… Какой приятный вечер!
– В самом деле, леди Арабелла, – ответила на приветствие графиня и присела перед спутником Арабеллы: – Лорд Морпет!
– Добрый вечер, миледи Уорт, добрый вечер, Фортескью. – Он поклонился.
Джек ответил на приветствие и предложил свою табакерку. Глаза его задержались на кремовой коже жены. Ее карие глаза в ярком свете факела казались совсем золотыми.
– Надеюсь, ты развлекаешься, любовь моя.
– Конечно, сэр, и вы, как я вижу, тоже. – Она одарила белозубой улыбкой леди Уорт.
– Не видела тут леди Джерси, – сказала Лили.
Она негромко рассмеялась.
– Возможно, она знала, мэм, что вы будете здесь нынче вечером.
– Сомневаюсь, что это могло отразиться на планах графини, – холодно возразила Арабелла. – Его высочество предпочел сегодня не оказывать чести Рэйнли. Осмелюсь предположить, что именно в этом причина отсутствия ее милости.
Лорд Морпет бросил участливый взгляд на герцога Сент-Джулза, хотя тот выглядел невозмутимым.
Леди Уорт подвинулась к герцогине и сказала с заговорщическим видом:
– Моя дорогая леди Арабелла, ваш муж и я как раз говорили о том, что вам следует вести себя поосторожнее и не раздражать Фрэнсис Вильерс. Она имеет слишком большое влияние на принца. Одно ее слово, и вы оба окажетесь вне его круга. Подумайте если не о своих интересах, то хотя бы о положении Джека. Они с принцем друзья много лет. Мы говорили, что было бы так досадно, если бы вдруг возникшая вендетта свела бы эти отношения на нет, и это случилось по вине того, кто не сознает полностью всей сложности взаимоотношений в обществе.
На мгновение Арабелла лишилась дара речи. Эта женщина и Джек обсуждали ее поведение, будто она была наивной простушкой, неспособной отличить собственный локоть от щиколотки. Изумление ее было так велико, что она заморгала, потом сказала холодно:
– Я тронута вашей заботой, мэм.
Она повернулась к своему спутнику:
– Мы ведь собираемся смотреть фейерверк, лорд Морпет? Да?
– Именно так, мадам.
Его лордство выглядел смущенным. Что же до герцога Сент-Джулза, то он и ухом не повел. Лицо его оставалось спокойным и приветливым, но только глупец мог бы принять видимость за суть – это спокойствие было лишь на поверхности.
Герцог отвесил поклон жене, уходившей под руку с лордом Морпетом.
Лили подняла на него наивные глаза, стараясь замаскировать свое лукавство.
– О Господи! У меня и в мыслях не было расстраивать твою жену, – сказала она, снова кладя руку на его рукав. – Поверь, у меня не было такого намерения, Джек. Но право же, тебе следует проявлять большую осторожность. Фрэнсис полностью контролирует принца. Он у нее в кармане.
Джек мягко отстранился и снял ее руку со своего рукава.
– Меня огорчает, Лили, что ты так плохо меня знаешь, полагая, будто это хоть чуть меня встревожит.
– Неужели тебе безразлично, что твоя жена может тебя погубить?
Он улыбнулся и в кои-то веки решил отступить от своих правил:
– Моей жене, моя дорогая, также как и мне, нет дела до мнения общества. Она всегда будет следовать зову своей совести, какие бы последствия это ни повлекло. И меня восхищает это ее качество.
Он снова предложил ей руку.
– Позволь мне проводить тебя к твоим друзьям.
Глазами Арабелла следила за фейерверком, но его великолепие ее почти не трогало. На мгновение она даже не осознала, кто направлявшиеся к ней мужчина и женщина. Мужчина во второй раз сказал:
– Ваша светлость, позвольте мне представить вам виконтессу Дю Лак.
Только теперь Арабелла очнулась от своих гневных размышлений и повернулась к ним с механической улыбкой:
– О, простите меня, месье де Безанваль. Я была поглощена фейерверком. – Она протянула руку сопровождавшей его даме. – Я в восторге, госпожа виконтесса.
Дама приняла протянутую руку и сделала реверанс. Она заговорила, и акцент ее Арабелла нашла прелестным.
– Я счастлива познакомиться с вами, ваша светлость.
– Виконтесса только что прибыла в Лондон, – пояснил де Безанваль. Она была хорошо знакома с графиней де Вильфранш.
Сердце Арабеллы бешено забилось.
– Это сестра моего мужа, – сказала она и взяла даму за руку. – Пройдемтесь немножко. Шум фейерверка оглушает.
– Конечно, ваша светлость.
Арабелла чуть толкнула лорда Морпета, столь увлеченного чудесами пиротехники, что он даже не заметил, что его спутница отвлеклась.
– Сэр, я собираюсь поболтать с виконтессой. Подождете меня здесь?
– Конечно, любезная леди, и можете не спешить, – ответил он с обычной учтивостью, не отрывая взора от пленившего его зрелища.
Арабелла рука об руку с француженкой направила свои стопы к небольшому павильончику, в этот час пустовавшему.
– Думаю, здесь мы сможем расслышать друг друга, – сказала она, усаживаясь на каменную скамью и жестом приглашая свою спутницу занять место рядом.
Виконтесса села, оправляя объемистые юбки. В это мгновение Арабелла позавидовала ей: ярды шелкового штофа и бархата лучше защищали от холода каменной скамьи, чем ее собственное тонкое платье. Не теряя времени, она спросила:
– Вам что-нибудь известно о графине, мадам?
Женщина вздохнула:
– Наверное, знаю только то, что она была арестована и препровождена в тюрьму Ля Форс. Она пробыла там в течение… – Виконтесса содрогнулась, стараясь подобрать слова. – Пробыла там в ту ужасную ночь… ночь резни. Стража перебила всех заключенных.
– Всех? Никто не спасся?
Женщина покачала головой:
– Насколько мне известно, мадам, никто. Двумя ночами позже мне удалось бежать в Австрию. В Вене мы оставались до недавнего времени, а потом отправились в Англию.
– Вы знакомы с моим мужем? – Арабелла поймала себя на том, что оглядывается через плечо.
Не было ничего дурного в том, что она разговаривала с подругой сестры Джека, и все же она не могла отделаться от мысли, что было бы лучше, если бы Джек этого не видел и не слышал.
– Нет, к сожалению, не имела удовольствия, – сказала виконтесса. Мой муж предпочитал сельское уединение жизни при дворе, мы редко бывали в Версале и так ни разу и не встретились с герцогом, но мне известно, что он неустанно старался помочь нашим друзьям уцелеть во время Террора. – Она промокнула глаза кружевным платочком. – Какая трагедия, что он, сумевший помочь столь многим, не смог спасти сестру.