– Невозможно. Вот уже тридцать лет как от них ни слуху ни духу. Если только кто-нибудь не работает под тем же названием. Хотя, с другой стороны, кому это надо?
– Это-то я и намерен выяснить.
– Я был там, в Хантерс Холле.
– Правда?
– Да, давно заброшенное здание. Огорожено. Со всех сторон высокий забор. Когда я был там, мне сказали, что его закрыли в начале семидесятых. Какие-то местные. Они называют его «колледж». Так что уже несколько десятилетий там никого нет. Я думаю, организация сгинула со смертью Хаззарда. Ну, может быть, кое-как еще просуществовала до середины семидесятых. Но вернемся обратно в 2004-й, когда я был там.
Здание тогда находилось в собственности какой-то холдинговой компании, которая и зарегистрировала его как колледж. Возможно, оно принадлежит этой компании и до сих пор. Тогда я пытался получить от них какую-нибудь информацию, но безуспешно. Сделал несколько фотографий, но в книгу они не вошли. Для издательства это оказалось слишком дорого.
– Но вы были внутри?
– Нет. Даже через забор перелезть не смог. У него такое мощное основание, в паре мест его можно увидеть даже издалека. Но самое лучшее – это ворота. Над кованой решеткой металлическая пластина с выгравированной надписью: «Выйдем за собственные границы. Освободим себя». Мне это нравится. Очень трогательно.
Себ прикончил еще один бокал и до боли вцепился в волосы.
– У вас есть какие-нибудь аудиозаписи?
– На несколько часов. Я провел с Лизой целый день.
– Не мог бы я… Это может показаться вам странным, но мне бы очень хотелось их прослушать.
– Боюсь, не смогу дать вам оригиналы. Они на кассетах. Давно собирался перевести их в цифру, но до сих пор этого не сделал.
– А у вас есть записи этих разговоров?
– Только кусочки. То, что нужно было для книги. Большинство из них не вошло в окончательный вариант. Но давайте заключим сделку: если дадите мне почитать документы ОПИ, можете слушать откровения бедной Лизы, а также Вирджинии и Фло. Но предупреждаю: все это довольно грустно.
– Решено. Когда вы свободны?
– Ну… А когда было бы удобно вам?
– Завтра.
Марк Фрай рассмеялся. Он подумал, что Себ шутит.
– Через неделю середина семестра, думаю, можно будет выкроить время. У меня должна найтись пара свободных дней.
Через неделю? Себ даже не хотел думать, что могло произойти за неделю.
– Может быть, я все-таки сяду на поезд и приеду к вам? Я бы снял комнату где-нибудь поблизости и, пока вы будете на работе, ознакомился бы с этими аудиозаписями. Завтра?
Наступил жуткий момент. Себ буквально кожей ощущал дискомфорт, который испытал собеседник, услышав его предложение.
– Я думаю, вы не рассердитесь, мистер Логан, если я скажу, что это довольно странное предложение. К чему такая спешка?
– Себ, пожалуйста, зовите меня Себ. Это звучит странно и ужасно навязчиво, но… Мне необходимо как можно больше узнать об ОПИ и Хаззарде – и как можно скорее. У меня совсем нет времени.
– Значит, это не книга. Исследование?
– Нет. Не совсем так… Но это не главное.
– Тогда я не могу понять такую срочность. Вы же только что об этом узнали.
– Это может показаться вам очень странным. О боже! Как вам это объяснить? Мне угрожали, думаю, можно сказать, даже шантажировали.
– Черт побери!
– Один мой старый приятель. Он умер.
– Думаю, нужно принести мои соболезнования.
– Он пытался кое-что сделать. То есть он пытался использовать меня для своих целей. Он провел в прямом смысле годы, пытаясь научиться проецированию. Он был одержим Хаззардом. И он… э-э-э… перед самой своей смертью пришел ко мне и принес эти документы. Вот так они попали ко мне. И его дневник. Думаю, его можно так назвать. Сотни фрагментов, и, судя по ним, я склонен думать, что он был вовлечен во что-то поистине странное.
Марк, я думаю, он был там. В доме ОПИ. И он работал там не один, потому что теперь меня преследует кто-то другой. Очень странная женщина. Я просто хотел бы узнать, во что я оказался замешан.
– Ваш приятель и эта женщина, они сказали, что работали в ОПИ?
– Нет, никто из них не говорил ничего такого. Они вообще были очень осторожны в том, что говорили. Но, прочитав эти документы, я просто сложил два и два. И если бы вы позволили мне посмотреть ваши записи и послушать эти интервью, я, может быть, понял бы, как мне поступить, что делать дальше.
– Вы обращались в полицию?
– Нет. То есть да. До этого. Это трудно объяснить. Я думаю, им этого не понять.
– Ясно… – И, хотя Марку ничего не было ясно, он был заинтригован.
– Итак, что скажете? Можно мне к вам приехать? Я не причиню вам никаких неудобств. Пока я буду просматривать и прослушивать ваши записи, документы ОПИ будут в вашем полном распоряжении, а потом я уеду и оставлю вас в покое.
– Ну, у меня вся неделя забита. Столько лекций!
– Уверяю вас, я не буду мешать. Я прослушаю записи, пока вы будете на работе. И буду счастлив угостить вас обедом. В любое время, когда вам будет удобно. А когда у вас будет больше свободного времени, буду счастлив пригласить вас в мой дом отдохнуть. Поверьте, это доставит мне огромное удовольствие.
И снова напряженное молчание.
Себ попытался еще раз заверить Марка в чистоте своих помыслов.
– О боже, я, должно быть, на самом деле кажусь вам немного чокнутым парнем, но, когда мы встретимся, я обещаю вам все объяснить.
Это развеселило Марка.
– Не могу с вами не согласиться, но, если вы действительно думаете, что мои записи смогут вам помочь выпутаться из какой-то сложной ситуации, не могу оставить собрата по исследованию необычайного беспомощно болтаться в неизвестности. Записывайте мой адрес. Уверен, что наша встреча станет для меня своего рода приключением.
Глава 17. Два меня в одной комнате
Их реакцию на то, с чем они ознакомились, никак нельзя было назвать одинаковой: это было похоже на то, как один человек задрожал от страха при виде огромной змеи, а другой назвал ее очаровательным существом.
Они сидели в гостиничном номере Себа. Марк Фрай закрыл папку и положил ее на стол, взял другую. Его губы и голова двигались, когда он вчитывался в текст.
Как только Себ предоставил ему доступ к этим волшебным коробкам с кладом в виде документов ОПИ, Марк тут же по локти зарылся в них, перебирая бумаги со смешанным чувством восторга и нервного удивления.
– Занятный материальчик. Обладание суперсознанием. Это понятно с первого взгляда. Так вот чем занимался Хаззард.
Себ встретился с Марком в баре отеля. Ему не хотелось ставить Марка в неловкое положение – он и без того возник словно черт из табакерки, так и искрясь от напряжения, – но он все же пригласил его в номер. Теперь Себ стоял и наблюдал за выражением его неописуемой радости.
– Суперсознание? – удивился он.
Темнокожий, похожий на крота, чисто выбритый и с чуть тронутыми сединой висками, Марк быстро-быстро закивал головой, часто моргая слезящимися глазами за стеклами очков в серебряной оправе. Когда его черная джинсовая куртка распахнулась, Себу удалось рассмотреть надпись на его футболке – Neurosis, Through Silver in Blood[48], – порядком выцветшей и туго обтягивающей его живот, несколько нависающий над ремнем.
– Он учился контролировать суперсознание, чтобы отыскать райский пояс. Небесные сферы.
Марк поразил Себа своей естественной любезностью и дружелюбием, поэтому такое чрезмерное волнение удивило его. Близость папок с документами ОПИ заставляла того просто дрожать от возбуждения.
– Здесь немного говорится о нем, – продолжал Себ. – Но я чувствовал, что людей кто-то направлял или обучал, снабжал их необходимой терминологией для формирования ощущений.
Марк кивнул, соглашаясь:
– По крайней мере, он не пытался превратить ОПИ в религию. И это, мне кажется, говорит в его пользу. Но все это – псевдонаучная белиберда, пусть даже и для вида, чтобы получить финансовую поддержку. Он никогда не верил, что наука или космология готовы к его открытиям, которые невозможно было измерить традиционными методами. И я полагаю, большинство из этих исследований принадлежат женщинам.
– На большинстве вообще нет имен. Возможно, они относятся к тому, что вы говорили о его методах.
– Он был жулик. И закоренелый нарцисс.
– Мне трудно принять все это всерьез. Не могу понять, почему так много людей в это верили. И эта терминология… Духовные тела, жизненная сила, двойник, астральное тело. Мой друг, Юэн, употреблял те же самые термины, поэтому я уверен, что он как-то контактировал с ОПИ или с другой подобной организацией, пошедшей по ее стопам. Он свято верил в существование души и в то, что смерть – это еще не конец.
– Они все в это верили. Вы сказали, я могу взять их с собой?
– Да, конечно. Но потом я их у вас заберу, так что скопируйте или отсканируйте их. Я не знаю, как долго они еще будут в моем распоряжении.
– Спасибо. Мне надо все просмотреть. Буду очень аккуратен.
Себ видел единственный способ выпутаться из того, во что Юэн вовлек его, – организовать передачу всех этих бумаг той странной особе, что предстала перед ним на Кинг-стрит. Одна только мысль об этом вызывала у него тошноту, но он был не в состоянии придумать какой-нибудь другой план. Если предположить, что у нее была какая-то связь с Хантерс Тор Холл, то было бы гораздо лучше нанести ей визит, чем с ужасом ожидать, когда она снова появится где-нибудь поблизости от его дома. И лучше прихватить с собой чековую книжку – на случай, если какое-то денежное вливание сможет помочь ему выбраться из создавшейся ситуации.
Наконец он все-таки задал вопрос, который мучил его с первой минуты их беседы и который он до сих пор не решался озвучить.
– Марк, я знаю, вы думаете, что все члены ОПИ погрязли в иллюзиях, но как насчет препятствий Хаззарда?
Себу сразу стало понятно, что Марк не брезговал и самым малым числом слушателей, так как тот немедленно ухватился за возможность пуститься в пространные объяснения.