У Локтионовых было двое детей – сын, тезка Сергея, и дочка Маша. Инга родила, когда ей не было еще и двадцати, поэтому, несмотря на то что они с Вадимом были чуть младше своих друзей, дети их были немного старше. Сергею скоро исполнится пятнадцать, а Маше – тринадцать. Сдалась им какая-то черемша! Родители уехали, и у них теперь до вечера полная свобода действий. Хочешь, музыку дома на всю катушку включай, хочешь, беги на улицу гулять, каждый к своей компании. Можно и домой друзей пригласить.
Когда Андрей тронул машину с места, Ирина сказала, повернувшись к Сергею:
– Сейчас к твоей на минутку заедем.
– Зачем? – удивился Сергей.
– Да кинулись, а дома ни одного полиэтиленового пакета. Черемшу не во что собирать. Не с рюкзаками же таскаться.
– Андрей, а что ты мне не сказал, когда заходил? – спросил Сергей. – У меня дома целая стопка вкладышей-двадцаток.
– А я откуда знал? – ответил тот.
– Да что ты вообще знаешь? – пожурила мужа Ирина. – Да ничего. Сейчас к Ларисе заедем, купим пакета четыре попрочней – нам хватит.
Через пару минут они подъехали к магазину.
– Пап, давай тоже к маме зайдем, – попросила Танюшка.
– Конечно, пойдем, раз уж приехали, – согласился с дочерью Сергей, открывая дверцу машины и опуская Таню на землю.
В торговом зале кроме Ларисы находились еще два парня и девушка. Они внимательно рассматривали витрину, видно, выбирая, что же купить, чтобы подзаправиться и закусить, при этом не сильно потратившись. Если бы с ребятами не было девушки, они не мудрствуя лукаво взяли бы бутылку "белой", полбуханки хлеба и банку "бич-пасты", как здесь называют кабачковую икру, да отправились бы в ближайший перелесок, чтобы все это не спеша оприходовать. Но не тот случай. Им не хотелось ударить в грязь лицом перед спутницей, и они серьезно изучали ряд сухих и полусладких вин, хотя ничего в них не смыслили.
Лариса стояла за прилавком в ожидании, когда же парни наконец сделают свой выбор. Заметив, что в открывшуюся дверь входят Ирина и Сергей с Таней, она удивилась:
– А вы что, еще не уехали?
– Сейчас уже едем, – ответила за всех Ирина. – Ларис, дай мне четыре пакета с ручками попрочней. Дома ни одного нету.
Лариса повернулась к ним спиной и сняла висевшие на стене пакеты.
Ирина внимательно оглядела товар, даже слегка подергала за ручки.
– Прочные? – спросила она.
– Написано – до шести килограмм, – успокоила Лариса.
– На заборе еще не то написано, – съязвила Ирина, складывая пакеты вчетверо. – Ну хорошо, тебе поверю. Почем они?
– По пять рублей.
Пока Ирина выуживала из кармана ветровки и отсчитывала двадцать рублей мелочью, Лариса, улыбаясь, кивнула Сергею и, наклонившись через прилавок, спросила Танюшку:
– Ну что, принцесса, хорошо выспалась? Папе будешь сегодня помогать?
– Конечно, – ответила девочка.
– Ты же у нас молодец, – сказала Лариса, принимая у подруги деньги и кладя их в кассу. – Смотри от папы далеко не отходи, а то заблудишься.
– Хорошо, – послушно согласилась Таня. – Как бы он не заблудился.
– Сейчас, подожди. – Лариса отодвинула дверцу прилавка-холодильника и, достав оттуда два глазированных сырка, протянула дочери. – На, держи. В лесу скушаешь. А ты еду взял? – спросила, обращаясь уже к Сергею.
– Конечно. Бутерброды, яйца, чай. Перекусить хватит.
– Может, вам что из консервов дать?
– Не надо. Мы же ненадолго.
– Ну ладно. Догоняйте, – сказала Ирина, направляясь к выходу.
– Смотрите там аккуратней, – все переживала за своих Лариса. – Присматривай за Танюшкой повнимательней.
– Ну естественно. Мы как приедем, вечерком, может, к тебе забежим.
– Да вы же устанете. До того ли вам будет? Завтра утром увидимся.
– Ну хорошо. – Сергей заметил, что молодежь уже определилась с выбором и стоит в вежливом ожидании, и приобняв Танюшку за плечи, направился к выходу.
– Счастливо вам, – донесся ему вслед голос жены. – Всю черемшу в лесу не оборвите, но и не ленитесь.
Сергей обернулся к ней через плечо, улыбнувшись, кивнул головой и вышел из магазина.
– Ну что? Куда поедем? – спросил Андрей, когда Сергей сел в машину и, посадив Таню на колени, захлопнул дверцу.
– Знаешь, Андрей, – предложил Белов, – поехали, наверное, за сто четвертый километр. Потом поворот направо. Там еще километра два по лесной дороге, ближе к Амчагаче. В том месте черемши всегда навалом.
– Я помню, – отозвался Самойлов, – там еще такие поляны большие.
– Вот-вот.
– Точно, – вступил в разговор Вадим. – Я тоже это место знаю. И от поселка близко.
– Так мы ж года два назад там и собирали, – сказала Ирина.
– Ну, тогда в путь, – согласился Андрей, заводя "уазик".
Он сделал небольшую перегазовку, включил передачу и, тронувшись с места, направил машину к выезду из села.
Подъехав к главной, гравийной, дороге и повернув направо, в сторону далекого Петропавловска, они проехали километра три и, чуть не проскочив едва заметный съезд на лесную дорогу, ведущую к реке и пробитую рыбаками на таких же "уазиках" и джипах, опять свернули и запрыгали на ухабах размытой и разбитой грунтовки.
Лес, состоящий из камчатской березы и ивняка, растет только по эту сторону дороги, на юг и на запад от села, и всего лишь на несколько километров вглубь. Все остальное пространство в этих местах, насколько хватает глаз, занимает тундра. Грибов здесь немного. Куда больше тех же подберезовиков можно набрать на тундре. Поэтому местные любители "тихой охоты" ездят в основном к поселку Апача, что в восьмидесяти километрах отсюда, ближе к городу. Вот там вдоволь и белых, и подосиновиков, и маслят. Зато черемши и здесь полным-полно.
Черемша, или лесной чеснок, внешне напоминает листья ландыша, только намного крупнее. По вкусу – нечто среднее между чесноком и луком, но не такое острое. А по количеству витаминов даст фору даже огородному чесноку. Ходит легенда, что когда Беринг открывал Камчатку, его команда вся поголовно заболела цингой, и спаслись лишь те из моряков, кто употреблял в пищу это растение. Правда это или нет, доподлинно не известно. Но то, что черемша очень полезна, – факт неоспоримый.
Скоро "уазик" выехал на поляну, больше похожую на вытянутое поле, со всех сторон обрамленную березняком и ивняком. На дальнем ее конце дорога опять уходит в лес и начинает плавно спускаться к пойме реки Амчагача.
Андрей проехал еще немного вперед, затем свернул с колеи на целину и остановился недалеко от кромки леса. Хлопая дверцами внедорожника, из салона стали выходить пассажиры. Когда освободилось заднее сиденье, Андрей сунул под него руку и достал из тайника ружье.
– А ружье-то ты зачем взял? – удивился Сергей, глядя, как друг, расстегнув чехол, достает из него части двустволки.
– Давно ли косолапый в округе лазил? – ответил Андрей, бросая чехол назад под сиденье. – А если еще не убрался? Береженого Бог бережет.
– Правильно, правильно, – поддержала мужа Ирина. – Так спокойней.
– Вы меня не пугайте, – сказав Инга. – Андрей, я от тебя ни на шаг.
– Эй, эй! Что за разговоры при живом муже! – шутя воскликнул Вадим, и все рассмеялись.
Тем временем Андрей собрал ружье, зарядил его двумя жаканами и, поставив на предохранитель, закинул за плечо.
– Ну что? Двинули? – предложил он и первым направился к лесу. Все кучкой пошли за ним.
Поляну узкой полосой обрамляли заросли жимолости и шиповника. Местами они доходили и до высоты в рост человека.
Найдя проход между кустами, вся компания наконец-то вошла в лес, под кроны берез, листочки на которых только-только начинали разворачиваться и поэтому большой тени не создавали. Прямо от опушки начали попадаться островки молодой черемши.
– Нужно глубже в лес идти, там она крупнее, – сказал Андрей, и все, согласившись с ним, стали углубляться в рощу.
Через сотню шагов черемша действительно стала крупнее, а количество ее значительно увеличилось. Женщины, собирая лесной чеснок и пучками засовывая его в полиэтиленовую тару, все-таки побаивались неожиданного появления зверя и не отставали от Андрея. Лишь Танюшка крутилась около отца, стараясь догнать его в сборе черемши. Неподалеку от них, в зоне видимости, низко согнувшись над землей, корпели Вадим с Вовкой.
Спустя два с половиной часа, на пару с дочкой забив до отказа один из двух вкладышей и почувствовав легкий голод, Сергей разогнулся и, найдя взглядом среди деревьев спину Локтионова, позвал:
– Вадим!
Тот тоже разогнулся, приложив руку тыльной стороной ладони к затекшей пояснице, и, обернувшись к Сергею, кивнул.
– Вы как там? – спросил Сергей.
– Почти два пакета, – ответил Вадим.
– У нас полный вкладыш. Может, пойдем перекусим, а потом снова?
– Согласен. Жрать уже охота. – Вадим огляделся по сторонам. – А где эти друзья?
– Они, по-моему, вперед ушли.
– Да. Я видела, они вон туда пошли, – подтвердила Танюшка.
Вадим повернулся в сторону, куда показала девочка, и крикнул что было сил:
– Андрюха!
– Оу! – донеслось откуда-то издалека.
– Возвращайтесь! Пойдемте поедим! Потом еще сходим!
– Идем! – в ответ кричала уже Ирина.
Голос казался очень далеким, хотя наверняка их разделяло расстояние не более чем в триста метров. Так лес скрадывает все звуки.
Вадим нагнулся добирать пакет до полного, а Сергей, достав из нагрудного кармана папиросу, закурил. Постояв с минуту, он опять крикнул Вадиму:
– Мы пошли к машине. Догоняйте.
– Ага, – не разгибаясь, ответил тот. – Мы их сейчас дождемся и придем.
– Пошли, Танюша, – позвал дочку Сергей, закидывая вкладыш с набранным "урожаем" на плечо.
Девочка бойко двинулась вперед, давая отцу понять, что не заблудилась, а, напротив, отлично помнит обратную дорогу. Сергей, глядя ей в спину, даже улыбнулся ее самостоятельности. Он шел вслед за дочкой, дыша полной грудью, наслаждаясь запахом весеннего леса, временами разбавляя его ароматы в легких очередной порцией табачного дыма. Ближе к опушке Таня пошла еще быстрей, и поэтому, когда он еще только начал пробираться сквозь кустарник, она уже была на поляне.