— Я сначала подумал — Катерина, — хмыкнул он, когда я села, — но потом смотрю, что-то не то. Если судить по виду, ты приняла отцовское предложение?
— Приняла.
— И сейчас направляешься к нему? — я кивнула, а он добавил, — я тебя отвезу.
— Вот спасибо, — язвительно ответила я.
— Не испытывай мое терпение.
— Снова по губам бить будешь?
— Может, и не по губам.
— Пошел ты. — Он легонько ткнул меня головой в бардачок, и я принялась потирать лоб. — Правду о тебе говорят, что ты псих и полный придурок.
— Если правду, чего тогда нарываешься? — усмехнулся он.
Мы припарковались возле здания администрации, я вылезла из машины, Женька следом за мной.
— А ты куда? — спросила я его.
— Хочу посмотреть место, в котором ты будешь трудиться.
— Чего там смотреть. Тем более, в самом здании я работать не буду.
Он моим словам не внял, мы прошли к охраннику, на меня пропуск был, а с Женьки оказалось достаточно просто показать паспорт. Мы прошли в лифт и поднялись на третий этаж.
— Волнуешься? — издевательски спросил он.
— Мне уже приходилось работать.
Мы вышли из лифта, а Женька, не долго думая, сграбастал меня и прижал к стене.
— Ты обалдел? — уставилась я на него, — что люди подумают?
— Пусть, что хотят, то и думают. Мне все равно.
Тут открылись двери соседнего лифта, Женька отстранился, а я увидела Марка и мысленно простонала. Он, конечно, нас тоже приметил, хмыкнул, кивнул в знак приветствия и прошел по коридору в сторону кабинета Миронова. Женька тоже хмыкнул, наблюдая, как тот уходит, а потом сказал:
— Ладно, я пойду. Позвони потом, расскажи, как первый рабочий день.
Я кивнула и заспешила, кляня его, на чем свет стоит. Марк стоял возле стола секретаря, она как раз говорила ему:
— Станислав Игоревич просил подождать пару минут.
Марк кивнул и устроился на диванчике с журналом, который лежал на столе.
— Здравствуйте, — откликнулась секретарь, узнав меня. Реакции от моего сегодняшнего прикида я тоже не получила, что еще больше повысило девушку в моих глазах.
— Станислав Игоревич, — она уже звонила по телефону, — к вам Иванова Анна. Хорошо, — девушка повесила трубку и обратилась ко мне, — Станислав Игоревич просит вас подождать.
Я кивнула и затосковала. Место на диване было только рядом с Марком, и садиться туда мне совсем не хотелось. Но так как девушка кивнула в ту сторону, я присела. Марк сделал вид, что вроде бы этого не замечает. Тут раздался голос Миронова:
— Настя, зайдите.
Девушка вспорхнула и умчалась в кабинет. Марк отбросил журнал, а я продолжала разглядывать стену, чувствуя, что он смотрит на меня.
— Я вижу, жизнь твоя налаживается? — спросил он насмешливо.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась я, не отрываясь от созерцания стены, но бросив на него взгляд.
— На работу устраиваешься?
— Вроде того.
— Женька помог? — усмехнулся Марк, я кинула на него взгляд, он смотрел с усмешкой. В прочем, к ней я уже стала привыкать.
— Каждый пристраивается, куда может, — философски ответила я, решив не пускаться в объяснения.
— Ага, — кивнул Марк, потом перегнулся ко мне и сказал негромко, — я бы с удовольствием пристроился у тебя между ног, но боюсь столкнуться там с Женькой.
Я покраснела, но ответить ничего не успела, потому что дверь кабинета распахнулась, появилась Настя и сказала:
— Михаил Александрович, проходите, пожалуйста.
Михаил Александрович прошел, бросив на прощание очередной насмешливый взгляд, а я продолжила сидеть. Румянец спал, но внутреннее состояние изменилось мало. Я одновременно почувствовала и стыд, и злость, и тоску. Эти чувства стояли комом в горле, потому я попросила Настю о воде. Она налила и протянула мне стакан, при этом глядя вроде как с пониманием. Понимать она, само собой, ничего не могла, но это почему-то меня умиротворило. Я выпила свой стакан воды и задумалась. Зачем Марк пытался меня задеть? Это можно было бы принять за ревность, не знай я его. Скорее, чувство собственности не дало ему промолчать. Конечно, ведь он был не просто моим первым, он был моим единственным мужчиной, а теперь его место занял Женька. На самом деле, не занял, но если Марк наблюдает за моей жизнью, то знает, что тот частый гость в моем доме, а наши совместные вылазки в свет и встреча у лифта наводят на мысли, что мы с Женькой довольно близки. И это Марка бесит. Он предпочитает не разделять правил игры, а всегда бить по больному. Знает ведь, как я отнесусь к подобным словам.
Тут Марк появился сам, вместе с Мироновым. Последний сказал:
— Я позвоню, — они пожали друг другу руки, и Станислав Игоревич обратился ко мне. — Заходите.
Я зашла и устроилась на предложенном мне диване, сам он тоже сел на него. Видимо, моя работа носила все же неофициальный характер.
— Хорошо выглядите, — заметил Миронов и добавил, — в прочем, вам все к лицу.
— Спасибо, — кивнула я и замолкла в ожидании продолжения.
— Я рад, что вы приняли мое предложение. В целом, о работе ничего нового я сказать не могу, все объяснил в нашу первую встречу. Думаю, когда появится, чем вас загрузить, станет яснее.
— Хорошо, — кивнула я, — то есть сейчас меня загружать нечем?
Он развел руками.
— Не расстраивайтесь по этому поводу. Работа найдется.
— То есть я могу идти и ждать вашего звонка?
— Да. Единственное, что я хотел бы добавить к нашему предыдущему разговору — это конфиденциальность сведений. Все, что вы узнаете, все, с чем вы работаете, не должно выходить за пределы этого кабинета. Это касается любых людей, даже самых близких. Мне или вам.
Намек был довольно прозрачен, речь шла о Женьке. Видимо, он все-таки осведомился у отца, с чего тот решил меня так осчастливить.
— Если вы о вашем сыне, то нет проблем, — ответила я, — к тому же мы не настолько близки.
— Мне достаточно знать, что его машина постоянно торчит под вашими окнами, — довольно миролюбиво закрыл он эту тему, а я только подивилась чужой наблюдательности. Интересно, это он за мной приглядывает или за Женькой?
— Я поняла, — ответила я, — ни одной живой душе.
— Вот и отлично, — похвалил он меня, и я встала, понимая, что разговор подошел к концу. Миронов проводил меня до дверей, сказал, как и Марку некоторое время назад:
— Я позвоню, — и пожал руку.
Я попрощалась с Настей и отправилась домой, гадая, что же меня ждет дальше. Сама встреча тоже оставила странный осадок, Миронов мог все это сказать мне по телефону, но вызвал в офис. Мог ли он сделать это, чтобы столкнуть меня с Марком? Если он о чем-то догадывается и просто хочет отследить нашу с Марком связь, вся моя работа — сплошной блеф. За три месяца мы с Марком ни разу не виделись, и Миронов понимает, что так далеко не уйти. Если постоянно сталкивать нас лбами, давая мне, например, дела, неизменно выводящие на Марка, мы можем проколоться, и он это подметит и обыграет в свою пользу. А проколоться по глупости я вполне могу, раз рядом с Марком теряю чувство реальности и начинаю вести себя, как полная идиотка. Эти мысли внесли еще больше смуты в мою жизнь, и остаток вечера я провела в этих размышлениях. Никто мне не звонил, и Женька не приехал. В прочем, приезжал он не систематично, а когда ему взбредало в голову, так что определить точно, наведается он ко мне или нет сегодня, было сложно.
"Мне достаточно знать, что его машина постоянно торчит под вашими окнами", — всплыли у меня в голове слова Миронова. Возможно, со стороны это выглядит именно так. Наверное, многие думают, что у нас с Женькой отношения. Я так и не решила, хорошо это для меня или нет.
— И черт с ним, — сказала вслух, правда, так и не поняла, кому это адресую.
Утро в очередной раз началось со звонка по мобильному. Я чертыхнулась, но подумала, что, может, это мой новый работодатель, и сняла трубку.
— Алло, — сказала сонно.
— Аня, — услышала я голос Кати, он был довольно тонок, — можно я к тебе приеду?
— Что случилось? — подскочила я, сердце сразу бешено заколотилось.
— Я все расскажу при встрече.
— Приезжай, я жду, — тут же ответила я, а Катя дала отбой.
Я вскочила и прошлась по комнате. Голос у нее, определенно, был расстроенный. Но почему? Ничего серьезного случиться не могло, иначе бы она не стала приезжать, ей было бы просто не до того. Я быстренько умылась и пошла варить кофе, поглядывая на часы. Катя приехала минут через тридцать, я увидела, как она выходит из такси, и бросилась к двери.
Девушка была бледна, глаза сухие и красные, видно было, что она плакала. Я усадила ее за стол, поставила перед ней чашку с кофе и спросила:
— Что случилось?
Она уставилась на чашку и молчала, опустив голову. Я решила ее не торопить. Через минуту она подняла глаза, в них стояли слезы.
— Миша мне изменяет.
— Что? — я поперхнулась кофе и закашлялась, — этого не может быть.
— Может, — Катя стерла слезинку с щеки.
— Ты в этом уверена?
В голове моей все перемешалось. Марк изменяет Кате? Зачем? С кем? И даже если так, неужели он не смог этого утаить? Что-то тут было не так.
— Уверена, — кивнула она, — с тех пор, как мы тут поселились, он изменился. Стал такой отстраненный, весь в себе. Я спрашиваю его, что случилось, но он только улыбается в ответ. Говорит, что много дел из-за переезда и новой работы. Но я же вижу, что-то не так!
Она смотрела на меня своими большими глазами, полными слез, а я только вздохнула, соображая. Марк с ней играет? Зачем? Когда-то он и со мной изображал отрешенность, хмурился, говорил, что все нормально. Потом оказалось, что это нужно было только для того, чтобы использовать меня в своих интересах, а я и не догадывалась. Неужели он опять что-то задумал и решил использовать девушку? Однако это не повод думать, что он ей изменяет.
— Это вовсе не значит, что он тебе изменяет, — сказала я вслух.
— Это еще не все, — ответила она и нервно вытащила у меня из пачки сигарету, закурила.