— Ты куришь? — с горечью спросила я.
— Это все Миша. Говорит, я с сигаретой выгляжу сексуально.
— Вернемся к измене, — сказала я, пытаясь совладать с собой, — расскажи, что там еще?
Она выдохнула дым, а потом вздохнула.
— Вчера мы с ним занимались любовью, — сказала она, туша окурок, и замялась, — после переезда сюда он и в постели стал совсем другой, не смотрит на меня, весь в своих мыслях. Но я терплю. Не хочу его потерять. — Она вздохнула, и я вместе с ней, прекрасно понимая, о чем она говорит. — Вот и вчера он был отстраненный, а потом вдруг кинул на меня взгляд, улыбнулся, к уху наклонился… — она замаялась, собираясь с духом, — наклонился и сказал: Лика.
Как все вокруг не перевернулось, я не знаю, я сидела, вцепившись руками в кухонный стол, а Катя даже не заметила моего состояния.
— Понимаешь? — она все-таки посмотрела на меня, но я к тому моменту уже немного пришла в себя, — он назвал меня другим именем!
— Может… — пробормотала я, — может, тебе показалось?
— Ничего мне не показалось, Аня! — Катя встала и стала ходить по кухне, — ты даже не представляешь, что со мной было в тот момент. Я чуть с ума не сошла.
— И что ты сделала?
— Ничего, — покачала она головой, — он сказал чужое имя и замер, а я продолжила, вроде как ничего и не случилось.
Она остановилась по середине кухни и беспомощно уставилась на меня. Честно говоря, это было бесполезно, я бы сама не отказалась от помощи в тот момент.
— Что мне теперь делать? — жалобно спросила девушка, а я, собравшись с силами, ответила:
— Я все-таки думаю, ты ошибаешься. Он не изменяет тебе. Он тебя любит.
— Нет. Ты просто не представляешь, как он это сказал. Сколько нежности было в его голосе, сколько ласки, любви… Он ее любит, понимаешь?!
Катя села за стол и разревелась, а я подумала, что и мне не помешало бы. Как объяснить этой глупышке, что все не так, как она себе представляет? Что нет никакой любовницы, что Марк просто перепутал имена, потому что мы похожи… Я думала об этом, но в голове вертелись только Катины слова:
"Он ее любит, понимаешь"?!
Ох, Катя, на что ты меня обрекла, знала бы ты.
— Не плачь, — сказала я, — слезами горю не поможешь.
— Я понимаю, — она вытерла лицо, — я все понимаю, просто ничего не могу с собой поделать. Я без него не смогу.
— И не надо, я уверена, все это глупая ошибка. Поговори с ним, и он все тебе объяснит.
— Нет, — она замотала головой, — я хочу найти ее.
— Что?
— Да, я хочу найти эту Лику.
Я только откинулась на спинку стула и вздохнула.
— Найдешь ты ее, и что дальше?
— Я… Я не знаю, но я Мишу просто так не отдам! Кто бы ни была эта Лика, я буду за него бороться.
Я устало потерла лицо.
— Ты не думаешь, что это будет борьба с ветряными мельницами?
— То есть?
— Нет никакой Лики, говорю тебе.
— Нет, еще лучше, — кивнула Катя, — но я должна сама в этом удостовериться.
— И как будешь удостоверяться?
— Если она есть, то Миша с ней встречается, я его выслежу.
Я даже хмыкнула.
— И ты думаешь, Миша тебя не заметит?
— Я что-нибудь придумаю, — гневно сказала она, потом просительно добавила, — Аня, ты мне поможешь? У меня тут совсем нет подруг.
Я только снова вздохнула.
— Ты занимаешься ерундой, даю тебе совет еще раз: поговори с Мишей.
— Не могу я с ним поговорить! Я хочу найти ее, увидеть, что это за Лика, по которой он сходит с ума.
Я снова сцепила зубы, но в этот раз быстро справилась с собой.
— Хорошо, делай, как знаешь.
— Ты мне поможешь?
— В чем ты видишь мою помощь?
— Я не знаю, — пожала она плечами, — просто хочу знать, ты со мной?
Я поколебалась, некоторое время наблюдая за ней, потом сказала:
— Хорошо, помогу, чем смогу.
— Спасибо, — серьезно ответила она, — я тебе очень благодарна. Правда. — Я снова кивнула, а Катя засобиралась. — Я позвоню тебе, — сказала она на прощание. Я закрыла дверь и привалилась к ней, слушая удаляющиеся шаги.
— Вот же черт, — процедила вслух и уселась на пол прямо в прихожей.
Что теперь делать? Поговорить с Марком? Нет, этого разговора я не перенесу, пусть лучше снова изобьют. Но если Катя устроит за ним слежку, и, не дай Бог, у нее это получится, она может вляпаться в большие неприятности. Чем занимается Марк, девушка не знает, а я сомневаюсь, что это что-то добропорядочное. Выходит, другого варианта, как помогать ей, нет. По крайней мере, можно уберечь ее голову от неприятностей. С другой стороны, Марк тоже не дурак, свой прокол он прекрасно понимает, а уж обнаружить Катю у себя на хвосте… В его случае надо постараться, чтобы не обнаружить. Так что есть надежда, что изыскания девушки так и останутся не начатыми. Честно говоря, именно на это я рассчитывала, однако моим надеждам сбыться было не суждено. День я провела в одиночестве, но к этому мне было не привыкать, я решила заняться чтением книг, выудив из шкафа сборник рассказов Бредбери. Чтение шло так себе, мыслями я то и дело возвращалась к нашему с Катей разговору, а оттуда они неизменно текли в сторону Марка и замыкались сами на себе, потому что я запрещала себе думать о нем даже на секундочку. До вечера я как-то промаялась и решила лечь спать пораньше, но вдруг раздался звонок по мобильному. Я кинула взгляд на часы: было десять. Звонила Катя, и я тут же сняла трубку, почему-то разволновавшись.
— Аня, ты можешь приехать? — шепотом спросила она.
— Ты где? — Катя назвала улицу и номер дома. — Что ты там делаешь?
— Я следила за Марком, он зашел в этот дом, а я сейчас сижу в кустах напротив.
— О, Господи, — выпалила я, быстро одеваясь, — главное, сиди тихо.
— Хорошо, — ответила она, а я отключилась, схватила сумку и выбежала из квартиры.
С маршруткой мне повезло, она подъехала к остановке как раз в тот момент, когда я подбежала. Сев в нее, я прикинула, где находится эта улица. Выходило, что в центре. Через сорок минут я выскочила на нужной мне остановке и понеслась к дому в надежде, что все еще пока хорошо. Дом, действительно оказался в центре, однако улица была тупиковая, потому он стоял как бы в стороне, да еще и огражденный обильными кустами. Видимо, в них где-то и сидела Катя. Я решила ей позвонить, но перед этим не худо было бы и самой схорониться, а то вдруг Марк появится. Я залезла в кусты, немного попялилась на дом, а потом полезла в сумку за телефоном. Тут-то меня и сграбастали. Точнее, я даже толком не успела понять, что происходит, как чья-то огромная рука буквально вытащила меня из кустов.
— Ох, мама, — пробормотала я, уставившись на двух верзил. Тот, что меня схватил, довольно бесцеремонно затащил за угол, где стоял автомобиль, и пихнул на заднее сиденье.
— Что происходит? — спросила я, ответить мне не пожелали, зато завязали глаза. Мы дали по газам, но уехали недалеко. Вскоре тормознули, я услышала, как скрипит дверь, и поняла, что меня привезли в какой-то гараж. В него мы заехали прямо на машине, после чего ребятки ее покинули и один из них сказал мне:
— Вылезай.
Я покорилась. Меня усадили на какой-то табурет, сняли повязку, и один из верзил сказал:
— Деточка, а что это ты в кустах сидишь?
— Чего? — прикинулась я дурочкой.
— Ты мне зубы не заговаривай, — ответил тот, что меня сграбастал, — спрашивают, зачем в кустах сидела, отвечай!
— Пописать я туда зашла.
— Ага, — хмыкнул второй, — я тебя приметил еще час назад. Долго ты писаешь.
— Какой еще час? — нахмурилась я, — вы чего-то путаете. Я только подошла, а тут вы сразу.
— Да что ты тянешь, — перебил первый, — говори, зачем ты за своим мужем следишь?
— Чего? — уставилась я на него еще более непонимающе, — какой муж, ребята? Вы меня с кем-то путаете.
— Вот какой, — он схватил меня за правую руку и сунул мне ее к лицу, однако тут же сам уставился на нее и хохотнул, — а ты чего колечко не носишь, красавица?
— Замуж никто не берет, — ответила я, он разозлился.
— Чего дуру из себя строишь?
— Это вы дураки, — сказала я, они рассердились, и один даже замахнулся, а я быстро продолжила, — ребята, вы меня с кем-то путаете, серьезно вам говорю. Не верите, паспорт посмотрите, он в сумке лежит.
Они переглянулись и вытащили из моей сумки паспорт.
— Иванова Анна Сергеевна, — прочитал один из них вслух и нахмурился. После чего они просмотрели весь паспорт, обнаружили, как я понимаю, некоторые несоответствия в возрасте, прописке и семейном положении, и переглянулись.
— Это не она, — заявил один из них, а я порадовалась его сообразительности. — Тогда чего ты в кустах сидела?
— Да не сидела я в кустах, — разозлилась я, — говорю же, пришла пять минут назад. Я из клуба шла, из "Остина", там мой дружок заправляет, я с ним поссорилась и ушла. Решила пройтись и в туалет захотела, а тут вы.
Ребятки озадаченно хмурились, когда я закончила, один из них спросил:
— А что за дружок у тебя, который в "Остине" заправляет?
Я мысленно восторжествовала.
— Женька Миронов, а что такое? — тут же насторожилась я, один из мужиков недовольно крякнул.
— Ты его баба? — додумался спросить второй.
— Вроде того.
— Врет она, — сказал первый, — за нос нас водит.
— Вру, конечно, — кивнула я, — только прежде чем на что-то решаться в отношении меня, поспрашивайте, — я назвала свой адрес, — вам каждая собака скажет, чья тачка постоянно торчит под моими окнами.
В такой ситуации я решила и фразу Станислава Игоревича использовать для красного словца.
Мужики снова переглянулись, один вышел на улицу, доставая мобильный телефон. Вернулся он минут через десять и выглядел крайне озабоченным. Видимо, собака мои слова подтвердила. Они пошептались, а потом один из них передал мне паспорт, я быстро спрятала его в сумку.
— Что делать будем? — спросил он второго.
— Слушай, красавица, — обратился ко мне тот, — ты уж извини, что так вышло, спутали мы тебя.