ет. Она отвечает тем же.
‒ Она урод! А говорили, будто здесь все ‒ красавицы.
‒ А ты её умой сначала!
В своем воображении оператор смыл весь грим с девочки.
‒ Так она же!.. Прекрасна, не просто красива!
‒ Видишь?! Тоже приспособилась выживать: так она маскируется от нежелательного интереса. Да и травля в школе была бы гораздо жестче, если бы увидели правду.
Часть 35
‒ Мы руки помыть, ‒ поднимаясь, оповестила неизвестно кого Танька.
‒ Про телепатию забыла? ‒ чуть позже, уже споласкивая руки, весело интересовалась Мелл.
Крайняя душевая была похожа на какое-то хозяйственное помещение. Вместо второй кабинки, в самом светлом месте возле высоко прорезанного окна, стояла огромная стиралка. Очень дорогого производителя, как поняла Танька. Над ней громоздилась не меньшая электросушилка той же марки. Тряпки для пола, при этом, были развешены и на батарее, и на перекладине для полотенец. Рядом стояла швабра. Умывальников, без намека на мыло, было два. Под ними стоял большой, с разорванным верхним краем, мешок со стиральным порошком. Зеркало, навешенное слишком высоко для ребенка, скрывало полочки для разной мелочи.
‒ Что ты скажешь, хочу услышать, ‒ нежно улыбнулась Танька. ‒ И наедине хотелось побыть, а то ты уже вся извелась, я смотрю, ‒ вместо полотенца она пустила маленький поток горячего воздуха.
‒ В этой реальности всё нужно менять! Срочно! Так нельзя жить! Ты посмотри на прошлое других детей!!!
‒ Вот и давай посмотрим. Видишь эту девочку? Подружку Сони из соседней группы? Что она говорила, когда к Соне мама в гости пришла?
‒ А… А возьмите и меня с собой, когда будете Соню отсюда забирать, ‒ с трудом выговорила Мелл. ‒ Пожалуйста, зайдите ко мне домой. Скажите маме, что я здесь. Она, наверное не знает, что я жду…
‒ Она здесь уже три года. В группе с социальными родителями, и не самыми плохими, между прочим. И всё ещё верит бросившей её маме. Просто бросившей, когда ей семь лет было. Что из этого ты хочешь поменять? Веру в маму?
‒ Но их же продают!
‒ Да, родителям, которые хотят покорных помощников.
‒ А почему здесь собрали только красивых девочек?! Что-то не так!
‒ Через яснознание, не домысливай, ‒ пальчиком нежно ткнула подружку в лоб Танька.
‒ Такие родители хотят хвастаться перед знакомыми фантастически красивым ребенком? Чтобы им завидовали. И не маленьким, чтоб забот не было?
‒ Уже лучше.
‒ А остальные?!
‒ В другой группе есть те, кого за границу продадут, это да, ‒ опечалилась Танюша.
‒ На органы! И ты будешь терпеть такое?! ‒ шепотом начала кричать Мелл.
Знакомство оказалось совсем необычным. Игорь пил крепкий чай и не расспрашивал новеньких ни о чем, при этом постоянно вовлекая в веселую беседу со всеми сразу. За столом, на который добавили сосиски, принесенные воспитателем на всякий случай, крики и смех были нормой. Каждый громко спрашивал, высказывал мнение, мечтал и фантазировал. Девчонки с таким нетерпением делились своими новостями, что у Таньки и Мелл поначалу всё перемешалось. Появилось желание самим много рассказывать о себе. А вот Игорь, с каким-то добрым спокойствием, успевал услышать каждую и негромко ответить. Как это получалось в таком бедламе ‒ стало очередной загадкой.
‒ На органы? Это зачем? ‒ вытянулся в кресле оператор.
‒ Для продления жизни. В чужом теле, правда… ‒ нехорошо пошутил техник.
‒ Ты сумасшедший? Для материальной передачи информации одной молекулы много! ‒ наивно удивился коллега.
‒ Забудь. Сам посмотришь, мне объяснять такое тошно. Но те, кто уже давно там ‒ скоро прекратят существование.
‒ Зачем? Они же еще даже жить не начали…
‒ Ты, это. Ты за перекусить чего-нибудь сходи, ‒ выталкивал товарища в дверь, ‒ и водички принеси, холодной. Давай, давай! Нечего лень культивировать, ‒ вывернулся техник.
‒ Ну, я тогда и вмазала ему! ‒ легко катящуюся на коньках рядом с Танькой девочку ‒ ровесницу Сони ‒ звали Аней. Имена повторялись часто. Два коротких хвостика светлых волос, большущая улыбка и желание общаться были её основными составляющими.
‒ И правильно, пусть знает, ‒ поддержала новую знакомую. Защита на руках и коленях сильно мешала Тане, но здесь были свои правила. Хорошо хоть шлем на такую «роликовую» прогулку можно было не надевать, а ограничиться привычным хвостиком на макушке.
После импровизированного раннего обеда, случившегося вместо полноценного завтрака, Игорь выгнал всех обитателей кататься на роликах. Обещал и сам позже присоединиться к веселью, когда приготовит все для ужина.
Увидев, что «шестая» встала на коньки, дети из других групп правдами и неправдами сумели примкнуть к девчонкам. Тем более ‒ был повод: пополнение, и очень даже симпатичное.
‒ Давай на роллердром поедем, все уже там, ‒ Аня каталась отменно. ‒ Из развлечений здесь ‒ ролики, ‒ сообщила новая знакомая. ‒ Точнее, фигурное катание и хоккей. Тренировок еще нет, они только когда занятия в школе! ‒ добавила весело.
‒ А много народу вообще? ‒ Танька поленилась надеть высокие носки и теперь расплачивалась стертой пяткой.
‒ У вас ‒ пятеро. Было. А, ну да все равно пять теперь. Нас в седьмой ‒ шестеро. В третьей пятеро малышей, в четвертой ‒ восемь, там старшие. Только третья и четвертая семейные, ‒ печально махнула рукой Аня. ‒ И все, больше никого.
‒ А чем там плохо? ‒ преодолевая очередной поворот широкой бетонной дорожки, идущей вокруг зданий, поинтересовалась Танька.
‒ Там со статусом все. Они под опекой, это, наоборот, классно! Не отдадут уже никому…
‒ А в чем печаль? Тоже туда хочется?
‒ Чур меня! ‒ отшатнулась Аня. ‒ Сейчас сама увидишь, ‒ она свернула на неприметную гаревую дорожку, проложенную через ухоженный газон.
Часть 36
Роллердром прикрывали кусты, поэтому заметить его было не так-то и просто. Очень современное сооружение имело даже свои трибуны, кабинки запасных игроков и хранилище для инвентаря.
Мелл, захваченная другими девчонками при знакомстве, уже была здесь. Внимание на новеньких обращали только три ровесницы Кати и Сони, да пара ребятенков лет восьми.
Остальные, проносясь мимо, лишь по разу бросили короткое «Привет». Выглядели они при этом какими-то пришибленными, тихими и слегка забитыми. Хотя катались прекрасно, детей из четвертой квартиры было видно сразу: они экономили радость.
‒ А это у тебя откуда шрамы? Ты их бритвой резала, да? ‒ ухватила левую Танькину руку растрепанная худющая девчонка в желтой футболке и широченных шортах.
‒ Подумаешь, у меня тоже есть, ‒ задрав нос, прокатилась мимо Катя. В тонких розовых обтягивающих шортах ‒ воспоминании о заканчивающемся детстве ‒ она приковывала внимание немногочисленных здешних мальчишек. Короткая, открывающая плоский живот, футболка добивала их окончательно. Круто развернувшись, оказалась рядом с интересующимися. ‒ Вот, гляди, ‒ протянула ладошку. ‒ Видала, как вырезала? Больно было, ‒ гордилась собой.
Кривые буквы на тыльной стороне ладони сообщали о ненависти и любви. Прямо так, в два ряда. Имена были явно знакомы.
‒ Так это же… ‒ вопросительно глянула на Катьку Таня. ‒ Что, правда?!
‒ Цыц! Это секрет! ‒ девочка светилась счастьем обладателя тайны.
‒ Расскажи! ‒ теребила Катьку «желтая футболка».
‒ Маленькая еще, ‒ без злости ответила Катька. ‒ Давайте в догонялки? О, приперся…
Подъехавший на хоккейных коньках парень был старше девчонок года на три. В нелепой бейсболке, он носил на руках огромные краги, а защиту не надевал из бравады.
‒ Привет, ‒ он «случайно» и нежно задел плечо Катьки.
‒ Дай сюда, ‒ она сорвала его шапку и отъехала на пару шагов. ‒ Догонишь ‒ верну, ‒ напялив шапочку себе на голову козырьком назад, она рванулась к противоположному краю площадки. Парень с улыбкой, не слишком быстро, полетел следом.
‒ Какие страсти, ‒ передернула плечиками Танька, глядя на резвящихся детей. Парочка не замечала никого вокруг, при этом с легкостью избегала столкновений.
‒ А он всегда такой. Сейчас он с вами так знакомится, ‒ прокомментировала действия парня маленькая Аня.
‒ Твой брат? ‒ поняла Танька.
‒ Да. Мы скоро в другую страну уезжаем, насовсем. Уже дважды в гостях были, знакомились, ‒ вместе с Танькой она смотрела на катающихся. ‒ Нас там даже вылечили от чего-то, бесплатно, ‒ хвасталась сразу всем, не желая отставать в популярности от брата.
«А у кого здесь вообще серьезное увлечение есть? ‒ интересовалась у себя Танька.
Нет здесь такого, не ищи! ‒ Альтер Эго с сомнением вертело в руке выдуманную обертку от съеденного мороженного.
А любовь?
Ты конкретнее говори, а то ‒ «увлечение»! Любовь ‒ есть. Настоящая.
К маме? К жизни? ‒ съехидничала Танька.
Нет, ‒ бумажка никак не хотела наполняться холодным брикетиком. ‒ Любовь к еде. Думай уже, не всё мне за тебя отдуваться.
Дожили! Чтобы мне мои же внутренности указывали!
Я не внутренности! Я ‒ Второе Я! Понятно?
Нет!
А мне ‒ понятно! Поэтому я и есть!
Кстати, о «есть». Мороженку бы… ‒ взглянула на обертку Танька.»
‒ Ань! А‒ня! ‒ помахав рукой, Мелл попыталась привлечь внимание старшей из «шестой». Она быстро поняла желание Таньки и решила действовать немедленно.
‒ Чего вам, ‒ подъехавшая черноволосая была мрачнее тучи. Это никак не вязалось со светлыми обтягивающими джинсами и легкой белой безрукавкой. Каталась она одна, нехотя и медленно, и явно кого-то ожидала.
‒ Отсюда сбежать трудно? ‒ прямо спросила Мелл.
‒ Зачем? Здесь хорошо, жить есть где и кормят, ‒ удивилась наивная девочка.
Несколько лет, проведенных в заброшенных домах, с бродячими собаками, согревая и защищая друг друга, заставляют иначе оценивать окружающий мир. Она вернулась домой, к сошедшей с ума матери, только чтобы забрать братика. Но сбежать уже не успела…
« А бабушка с дедушкой? Они же у нее не старые совсем, и не бедные, ‒ недоумевала Мелл.»