Пришлось обернуться. Девчонки были необыкновенно похожи, словно отражали себя. Растрепанные ветром светлые волосы не знали резинок и заколок. Овал лица, спокойные губы, симпатичные носики ‒ все было очень сходным.
«Нет, даже не сестры, ‒ вздохнуло Альтер Эго.
Это меня и пугает, ‒ насторожилась Танька.
Ты не умеешь пугаться, не ври.
Много ты обо мне знаешь! ‒ гордо вздернулся подбородок в ответ.
Значит так, да?! Тайны от меня?! Ну и ладно, ну и пожалуйста! ‒ воображаемо отвернулась от самой себя.
Да чего ты взъелась-то, а? ‒ совсем растерялась Танька.»
‒ Вы близнецы, что ли? ‒ какая-то ясность была необходима.
‒ Еще не знаем, ‒ снова хором ответили девочки, ‒ но нас все путают.
‒ А мы ‒ разные, ‒ осмелилась добавить кареглазая, с волосами чуть темнее, чем у подружки. Другая часть парочки никак не отреагировала, продолжая сверлить Таньку внимательным зеленым взглядом.
Наряженные в одном стиле и цвете, странные подружки внешне различались.
«Издали их по обуви можно отличить, у одной полусапожки коричневые, у другой ‒ песочного цвета, ‒ успокоился, наконец, кусочек.
И курточка темнее, у нее все темнее, получается, ‒ обрадовалась собственной отходчивости Танька. ‒ Ты чего взъелась?
А шорты одинаковые. И носочки с шелковыми ленточками ‒ тоже. Сама не знаю, чего случилось…
У них мишки плюшевые похожи, даже бантики! Красиво вышло, ‒ вздохнула печально.
И кто нам мешал взять свою куклу? Она бы здесь всех очаровала!»
Свои зеленые спортивные штаны Танька надела впервые. Очень обтягивающие, они подчеркивали все прелести фигуры, но совсем не сочетались с красными кедами. Выше, на белом трикотажном изделии, надпись утверждала: «Эта футболка ‒ розовая!». Кукри просто перехватила за середину ножен, рюкзак ‒ на одно плечо, да так и пошла, размахивая хвостиком в такт шагам.
«И что мне теперь?! Идти переодеваться?!
Вот еще! Не нравится ‒ не ешь. Мне так удобно ‒ и все!
Да! Выдумали, понимаешь, стиль и моду, ‒ протянуло второе Я.
А нам ‒ страдай, да?! Фиг вам! ‒ от такого спора неизвестно с кем Танька даже испариной покрылась.
Ты чего завелась опять?
А ты чего? ‒ недоумевала собственному поведению.»
‒ А что, вторая половинка у каждого должна быть? ‒ наивно поинтересовалась Танька.
На нее посмотрели, словно на сумасшедшую:
‒ А как ты жить будешь? Полжизни, что ли? ‒ засмеялась зеленоглазая.
‒ Или только половинку счастья получишь? ‒ вторила «темненькая».
‒ Кто ж тебе позволит?! ‒ закончили хором.
Неопределенно хмыкнув в ответ, Танька просто пошла вперед.
‒ Подозрительная доброта, тебе не кажется? ‒ техник был серьезен и даже прищурил один глаз.
‒ По сравнению с твоей гуманностью ‒ ничего опасного, ‒ осторожно отодвинулся в сторону оператор.
Часть 16
Тело в багажник помещалось плохо. То ли детский автомобильчик был слишком маленький, то ли ребеночек попался упитанный, но близняшки, упаковывавшие, как поняла Танька, третью сестричку, пыхтели изо всех сил.
‒ И часто тут так? ‒ поинтересовалась решившая прогуляться по округе Танька.
‒ Нам еще повезло, ‒ не отрываясь от работы, обернулась одна сестренка. ‒ Иногда целыми группами подружки попадают, а должна быть только пара.
‒ Что, сильно переживают? ‒ сморщила носик Танька.
‒ Не то чтобы, ‒ вытирая пот со лба, выпрямилась вторая сестрица. ‒ Но в живых, бывает, только одна остается. Вот как ты.
‒ Это разве плохо ‒ быть одной?
‒ Нет, это весело! Вам устраивают турнир одиночества! Вот где потеха!
‒ Что за зверь такой? ‒ недоверчиво скривилась Танька.
‒ Рассказываете, кто из вас самый счастливый и почему. В общем, кто докажет ‒ остается в живых, ‒ пояснила первая сестричка.
‒ Или наоборот, кто в живых ‒ та и доказала? Это не важно! Но смешно ‒ до колик! ‒ поддержала вторая.
‒ Счастливая в одиночестве! Тебя бы мы послушали, ‒ добавили почти хором.
«Да я б вас поубивала нахрен. Всё веселее будет, ‒ подумала про себя.
Они дуры, чего время тратить? Уходим? ‒ заскучало Альтер Эго.
Не такие уж они и дуры, не наговаривай.»
Рядом, на полянке, окруженной цветущими ромашками, сидела рыжая взъерошенная девочка, которую нехотя пинали ногами две пары подружек. Руками она прикрывала доверчиво жавшегося к ней лохматого лисенка. Две завязанные вокруг головы косички кое-как удерживали основную медно-золотую массу волос жертвы. Короткое коричневое замшевое платье без рукавов было вымазано в земле и траве.
‒ Она странная! Она любит этого зверька, а он любит ее! ‒ пояснили добрые близняшки.
‒ А так нельзя разве? Они вдвоем ведь! ‒ начала закипать Танечка.
‒ Можно. Только необычно. Вот ее все и мутузят, чтоб не выделялась! ‒ и вернулись к упаковке трупика.
Танюша даже не стала вынимать «Бритву Оккама». Боль от ножен, воткнувшихся в животы двоих обидчиц, оказалась очень эффективной. По одной доброй девочке, из развлекавшихся избиением пар, внезапно не смогли даже кричать. Наряды в положенном месте быстро темнели, пропитываясь чем-то мокрым. Их верные подруги, получив по зубам окованным металлом вместилищем клинка, утратили вместе с привлекательностью всякий интерес к происходящему.
‒ Странные у нее развлечения пошли, ты не находишь? ‒ даже доедая вкусный йогурт, техник не отрывался от наблюдения.
‒ У нее настроение плохое. Это еще мягко сказано: в себе разобраться не может, ‒ оператор повернул в сторону изображения испачканные кефиром губы. Руки были заняты куском торта и бутылкой белого напитка.
‒ Меньше сладкого, коллега! Анализируя, стоит брать картину в целом, ‒ десертной ложечкой, словно волшебной палочкой, техник описал в воздухе и замкнул круг мироздания.
‒ Вставай и пойдем отсюда, ‒ Танька протянула руку взъерошенной.
‒ Ты отнимешь у меня Лисика, ‒ девочка не двинулась с места, рассказав о неизбежном, с ее точки зрения.
‒ И не подумаю! У меня свой похожий, дома дожидается. Ну же! ‒ нетерпеливо потрясла протянутой ладошкой.
‒ И ты его тоже защищаешь? ‒ продолжая пригревать младшего рыжего, девочка приняла помощь и, охнув от боли, поднялась. Ее ноги и руки были в синяках. Один из ремешков на высоких плетеных сандалиях был порван.
‒ Он сам меня защищает. Но если его кто обидеть захочет ‒ убью. В лучшем случае.
Приблизилась еще одна парочка очень похожих девчонок. Свободно свисающие разноцветные пряди волос обрамляли немного печальные лица. У обеих были пухлые щечки и отяжелевшие от хандры веки. Лохматые розовые мышата покоились на руках.
‒ Ты зачем напала?
‒ Так не поступают, теперь тебе крышка!
‒ У вас один ум на двоих? Или здесь вообще думать запрещено? С дороги! ‒ перед ней расступились. Увлекая за собой оранжевое недоразумение, Танька пошла в неизвестном направлении.
‒ Здесь чем питаются? Пейзажик уж больно подозрительный, ‒ стала тормошить вопросами новую знакомую.
‒ Не знаю, ‒ с питомцем на руках пожать плечами не получалось, на что Танька и рассчитывала. ‒ Я не думала о таком даже. Не спеши, мне идти больно, ‒ попросила робко и тут же испуганно вжала голову в плечи рыжая.
‒ Сейчас пройдет, ‒ Танька и не думала останавливаться, исцеление стало для нее обычным пустяком.
‒ Как это ‒ пройдет? ‒ заинтересовалась хозяйка маленького зверя. ‒ Такого не бывает. Или бывает? Ой, а мне и не больно уже. Разве бывает?
‒ Оглянись вокруг. Такого вроде как не бывает, а оно есть, ‒ поясняла добрая защитница. ‒ Воображение ‒ страшная штука, ‒ добавила, вздохнув.
‒ А что не так? ‒ стала осматриваться кругом рыжая. ‒ Все гуляют. Даже в мяч можно играть, это здорово! Только мне не дают, ‒ прижалась своей печалью к теплой шерстке лисенка.
‒ Тебя как называть? Имя есть? Я вот ‒ Таня. Танечка или Танюша, но не Татьяна, ‒ лишь на мгновение оглянулась и продолжила движение.
«А куда мы, собственно, идем, а?
Тебе какая разница? Иду, куда хочу, ‒ огрызнулась на себя Танька.
Это и мои ноги, так что не вредничай! Я мороженку хочу, ‒ вторая половинка была сама последовательность.
Не знаю, куда мы идем, но подальше, ‒ растерялась в ответ.»
‒ Танечка? Красиво. А меня как зовут? Лисенка зовут Лисик, а как же меня, ‒ хмурила лоб рыжая, не понимая происходящего.
Совершенно неожиданно их путь уперся в странно одетых девочек. Ножки в белых колготках тонули в отороченных мехом белых кедах. Свободные белые шортики и белое подобие водолазок были явно из одного комплекта. Сверху на незнакомках были белые же меховые и очень пушистые шапки-ушанки с опущенными и завязанными сзади ушками. Белые игрушечные котята болтались на переброшенных через плечо коротких поводках.
Из-под головных уборов девочек свисали ухоженные светлые волосы. Ассиметричные стрижки ‒ с одной стороны ниже плеч ‒ были, пожалуй, единственным различием незнакомок: короткие локоны, едва прикрывающие ушки, оказались с разных сторон.
‒ Ты прогневаешь самого дьявола, ‒ начала повелительным тоном одна.
‒ Он скоро придет и не оставит от тебя мокрого места! ‒ подтвердила другая.
‒ Нельзя нападать просто так, ‒ внесла ясность первая.
‒ У каждой была вторая половинка, ‒ добавилось подтверждение.
Серо-голубые глаза незнакомок, упрямо сжатые губы, брови, подчеркивающие бледность лица, даже одежда, ‒ указывали на…
« На что?! Ты мне голову не засоряй!
Да! Мы с мажорами быстро разбираемся! ‒ Альтер Эго не осталось в стороне, разворачивая очередной придуманный леденец.
Кем?! Да я сейчас и тебя под горячую руку… ‒ пообещала себе Танечка.
Меня за что?!
А нефиг втихаря от меня конфеты лопать! Уф.
Тебя чего заносит-то, а? ‒ сладость уютно устроилась за щечкой.
Не знаю. Не так что-то с этой реальностью.
Ну так и уходим!
Не торопи меня, ‒ успокоилась, наконец.»