Ножки Мелл в белых кедах и Танькины в черных кроссовках обещали долго не уставать. Колечки на больших пальцах правых рук у девочек были с загадочным черно-белым орнаментом.
Мелл не знала, куда деваться от разглядываний и расспросов. Танька, лукаво улыбаясь, и не думала ей помогать: вспоминала свое первое знакомство и пыталась ещё раз пережить ощущение новизны жизни.
Анси очень постарался спрятать настроение, прикрываясь светлой радостью, но в ауре рисунок горькой грусти все равно присутствовал.
— Повторяется. Снова на Курорте оказалась, — оператору хотелось свежести и действий.
— Она неповторима! Уникальна, таких больше нет! — техник грозно потряс кулаком в сторону коллеги. Ничего хорошего это не сулило. — А сейчас свою… подружку привела знакомиться.
— Себе не ври: это любовь! И там не знакомство происходит. Всем дает понять, что сердце занято. Почему так? Ведь терять будет очень больно.
— Думаешь, будет? Такая утрата — наказание, а она…
— А она — дьявол! Существо, которое посебе знает боль и страх одиночества!
— Я решила разнообразить ваше торжественное меню, — присев по-японски[21], Танька без зазрения совести выкладывала на «стол» сладости из большого пакета. Вершиной заботы стали контейнеры с малиновым и банановым мороженым. — Может, приживется такое меню…
— Ты о сладком? — тоненькая Ирим с удивлением разглядывала неуместное количество пирожных среди праздничных блюд. — У нас его едят, конечно, но не в торжественный же момент!
— Танюша! Ты б еще соленое притащила! — рассмеялась Ноти.
— Праздничный стол — это острое! Остальное — так, развлечение от нечего делать, — бросил последнюю горсть земли на могилу Танькиной инициативы Тони.
— Ты мне настроение не порть, не выйдет! — доставая огромный арбуз из оказавшегося бездонным пакета, Танька не утратила веселости. — А где Юна? Этот кареглазый оптимизм?
Долго отмалчиваться у присутствующих не получилось. Мелл, уловив тонкий запах неловкости момента, ринулась на защиту подруги:
— Столько всего случилось, и я попросила, чтоб Танюшка не лезла в инфосферу, дала мозгам покой после боя. Даже не подумала о таком… Я не специально, чес-слово! — ребята, общавшиеся с ней до этого, не стали отворачиваться или обижаться. Помогая снять напряжение, словно ветром прикасались успокоением и сочувствием.
Осознание случившегося заставило Таньку вскочить.
— Многие погибли, не только Юна. Уллиса больше нет, кто-то в его группе оказался неповоротливый. Мисе сильно досталось, она дома была как раз. Одна, — Анси не упрекал и не осуждал. Без выражения и акцентов рассказывал о событиях, не больше. Но что-то Таньке не давало покоя в его речи.
«Он научился скрывать эмоции?
Подавляет переживания. Отношение к ситуации он исправить не в состоянии, да и не хочет, — глотало слюнки второе Я, глядя на коробочки с холодным десертом.
Это же глупо! Наоборот — нужно выплеснуть всё! — растерялась Танька.
Вот ты и займись: возьми под ручку, прогуляйся, подерись и сломай ему нос, — воображаемый стаканчик с мороженным уже был в руках Альтер Эго.
Что ты несешь?!
Соревнования нужны. Спортивные. Разве не очевидно? Случится необходимая разрядка, — облизнулся кусочек сознания, примериваясь ложечкой к сладкому снегу. — Например, триатлон, — продолжала советовать, не глядя на себя.
Ясно. А что сейчас-то делать…»
— Мы праздновать собрались, зачем тоской ауру портить? — шевелюра над разрисованным лицом Аласа оставалась все такой же лохматой.
— Правильно! Как-то неловко даже, что мы скорбим. Непорядочно это, — Ирим подала пример и потянула к «столу» Мелл. — Я тебя сейчас таким угощу!
— Рядом уже не сядешь? — внезапно развеселился Анси, глядя на постепенно приходящую в себя Таньку.
— Сяду, за кого ты меня принимаешь? — легко прозвучало в ответ.
— Точно! Ты под знаком Одиноких Белок, совсем из головы вылетело, — он символически подал девочке руку, помогая сесть.
С сожалением обнаружив, что из-за необходимой реабилитации доступ к Мисе через астрал нежелателен, Танька оставила все подобные заботы на потом.
— Давай уже, подставляй себя: мне облокотиться и согреться, — усевшаяся Танька, словно подушку, попыталась взбить твердый бок Анси. — Совсем уже каменный, — ворчала себе под нос, так, чтобы его опора точно все расслышала. — Да расслабься ты, глыба! — игры в интонациях было даже больше, чем в словах.
От пришедшей в голову шальной мысли — подложить вместо подушки Лютика — пушистый защитник шарахнулся к другому концу стола.
— На тебя не угодишь! — довольный кавалер понимал границы таких действий. — Ты с чего начнешь?
— С тебя, блин, — все еще мостилась поудобнее, не забывая взглядом успокаивать Мелл. — Ладно уж, давай лимон с огненным медом…
Одной рукой обнимая первую любовь, Анси попытался дотянуться до острого лакомства. Получилось только с помощью телекинеза.
Мелл млела от заботы Ирим. Таким вниманием ее баловали не часто, и она, прочитав в Танькином взгляде одобрение, вовсю пользовалась случаем.
— Я тебе сейчас шарик абрикосового варенья достану, а то их быстро разметут, — тонкая рука скользнула к столу, невзначай погладив коленку Мелл. — Я такая неловкая, извини, — в голосе Ирим явно слышался смех.
— Да всегда пожалуйста, мне даже приятно, — неизвестно кого — Таньку или Ирим — начала дразнить Мелл. — А что за варенье такое? Единственное сладкое? — не догадывалась о подвохе.
Парочка в сарафанчиках была самой младшей в группе. Все старались им угодить, привлечь внимание, развеселить. И легкое заигрывание было частью заботы, а не флирта.
— Одна — падшая, вторая — брошенная… М-да, дуэт еще тот, — задумался о прекрасном оператор.
— Кто из них? — техник внезапно захотел уточнения.
— Что — кто?
— Кто из них Брошенный Ангел?
— А-а! Ну, нашу-то мы не бросали…
— Ты так думаешь?
Часть 28
Абрикосовые шарики от Ирим оказались с кислым перцем: снаружи жгучие, словно уксус, они оставляли ощущение мгновенного огня и свежести, постепенно дополняя его вкусом фруктовой нежности.
— Это ты еще черничный джем не пробовала, — наблюдая за вылезающими на лоб глазами подруги, спокойно прокомментировала Танька. — Такие лакомства — как сама Ирим: смертельно изящные.
— Но ведь классно же! — едва ворочая языком от непривычного удовольствия, вступилась Мелл. — Здесь что, у всех угощений настоящий вкус прячут на потом?
— Здесь вообще настоящее позже проявляется, — уколовшись языком о шипы очередного лакомства, Танька вызвала во рту взрыв необыкновенного вкуса утренней цветочной росы. — Когда сбывается мечта.
— А ты чего такая сегодня? — подмигнул Таньке Алас. — Затаилась, словно копишь энергию.
— Я хочу соревнований. Триатлон у вас практикуют?
— Анси это не поможет, — походя заметил Тони, передавая для Лютого маленький тортик. — Но попробовать можно. Скалолазание творит чудеса!
— При чем здесь? Я триатлон имела в виду.
— Ну да. Парное соревнование: пятьдесят метров лазание на трудность, двадцать пять — параллельными маршрутами — на скорость, и десять метров — по очереди — боулдеринг[22]. Только мы здесь валуны не найдем нужные, — Тони с сомнением посмотрел на горы.
«Ага. Ну, да. Именно такие соревнования, — растерялось Танькино сознание.
А ты размечталась поплавать? — Альтер Эго наслаждалось свежестью после стебелька колючего ревеня.
И побегать. Пузо уже лопается.
Так чего тянешь? — пожала себе в ответ плечиком.»
— Тогда вы думайте над маршрутами, а я другой триатлон предложу: плавание, велогонка и бег.
— Здесь нет трасс для гонки, но можно на внедорожниках, по горам, — Анси заинтересовался таким новшеством.
— Чего она мудрит? — техник непроизвольно скопировал пожатие плечом.
— Хочет попробовать простую разрядку. Помогает, если вовремя, — оператор задумался. — Интересно, она что, хочет всех вовлечь?
— Причем — попарно! Эту часть явно оставит без изменений!
Бежали уже давно, оставалось лишь добраться до лагеря. Жалко было велосипедов, брошенных в горах, но таковы условия: не выдержала техника — остаток дистанции преодолевай на своих двоих.
«Мы точно не используем свои способности? — разговаривать вслух у Мелл не получалось, соревноваться приходилось вполне серьезно.»
«Нет, все честно, — успокоила Танька. — Иначе неинтересно будет.»
Девчонки не задыхались и не падали от усталости. Только пот стекал веселыми струйками, норовя проникнуть в глаза, гимнастические майки неудобным нижним краем натерли животы да кроссовки, после передвижения по острым камням, готовились к встрече с мусорником.
«Зачем они так сделали? — недоумение Мелл вызвал поступок участников соревнования.»
«Бросили велики? — уточнила Танька. — Здесь свое представление о чести. Без подтекста и корысти.»
На участке, где сломался первый велосипед, все стали оставлять своих двухколесных, продлевая и для себя дистанцию кросса, чем уравнивали шансы товарищей. Модифицированный под местные условия триатлон был увлекательным занятием: самый большой отрезок — плавание, самый короткий — подъем и спуск с горы на велосипеде, а бег — уже сколько кому достанется, просто до лагеря. К тому же соревновались, по местным традициям, в парах, помогая друг другу и поддерживая.
«А где Лютый? Сачкует? — спросила Мелл внезапно.»
«Он пирожные охраняет, — развеселилась Танька.»
«Я встречаю победителей! Пирожные сами себя охраняют, они здесь не популярны, — Лютик мысленно и очень гордо поднял мордочку. На усах виднелись подозрительные крошки.»