— Сильно им помогло это состязание? — техник с недоверием относился к физическим нагрузкам.
— Нашим — до лампочки, по-моему, — к оператору, вместе со смелостью, вернулось хорошее настроение. — Они пример подали, других завели, новое в отдых включили, помогли сбросить напряжение.
— В их возрасте напряжение по-другому сбрасывают, — стандартная информация была нагло подсмотрена в инфосфере. — Каждый день и по многу раз.
— Они живут в своей реальности, как положено мечте — закрытой и чистой. Вот и не лезь туда с клише и шаблонами! — резко осадил коллегу оператор.
Неожиданно победила, казалось бы, несовместимая парочка — Ирим и Анси. Длинный парень и тоненькая девочка вызывали сомнения у всех: теряют в скорости и из-за этого быстро устанут. До тех пор, пока они не стартовали. Ирим рванула так, что Анси приходилось ее притормаживать, все-таки не спринтерская гонка.
Во время заплыва к Таньке прицепилась с вопросами о Лютике стая длинношерстных дельфинов. Пришлось долго объяснять, что это соревнования, а не игра, и что их приятель скоро придет. Хотя подружки и отстали от основной группы, но были вполне довольны и счастливы, что их помнят.
— Так, мы велосипеды точно не свои здесь угробили? — Мелл все-таки было жалко имущества. Она помогала собираться в дорогу, не спрашивая, зачем понадобилась поклажа.
Паковались в гардеробе домика Синей. На двоих решили обойтись одним саквояжем и много не брали.
— Наши — дома, это дубликаты материализованные, — Танька не торопясь складывала одежду в большую сумку.
Уходить приходится, даже если ты этого совсем не хочешь. Иногда — из-за обстоятельств, иногда — по велению сердца. Иногда на этом настаивает разум: глупый, ограниченный и недалекий, беспощадный к своему носителю. И чаще всего такой «разум» принадлежит кому-то другому, кто изо всех сил зачем-то старается изменить твою судьбу.
— Может, еще побудем? Папу твоего так и не дождались, — Мелл явно недоставало хотя бы памяти про собственного отца.
— Еще увидимся, мы скоро совсем обернемся. А там нас ждут, я чувствую.
— Там — это где плохо? И по каким ориентирам ты находишь такие места?
— Как заходишь в астрал — сразу направо, до аромата малиновых ягод. А потом — вниз.
— В астрале растет малина? — от удивления Мелл чуть не села на пол.
— Аромат. Он такой — словно звездочка, с иголками, и есть его нельзя. За ним еще заросли детских страхов, не ошибешься. А малина там не растет, удобрения не хватает, — Танька со вздохом сложила очередную футболку.
— С каких пор в астрале уменьшилось количество дерьма?
— Так на дерьме и урожай — дерьмовый. А вкусную ягоду добротой и любовью растят. Вот в том отрезке как раз и не хватает такого.
Расчленение III
Часть 29
— Вместо скакалки девочки использовали кишки, вырванные из живота подружки, — рассказывала Мелл о виденной случайно карикатуре. — Но ничего себе художник, прикольный. И не мрачно у него все нарисовано, даже весело! Особенно про страхи, вылезающие то из шкафа, то из-под кровати… Это мы пришли, что ли?
Подружки остановились перед богатой и строгой проходной, примыкающей к немаленькому домику охраны. Высокий забор был легким и незаметным лишь на первый взгляд. Сигнализация по всему периметру и видеонаблюдение аккуратно прятались в столбики.
— Вы на занятия или в гости? — из приоткрывшегося окошка спросил совсем не злой охранник.
— Нам нужна помощь, — просто соврала Танька, перехватывая поудобнее одну из ручек их большой сумки. Мелл от удивления даже не пыталась сделать вид, что ей тоже тяжело.
— Заходите, — открылся замок широкой калитки, разрешая доступ в Центр Защиты Детей. — Я сейчас вызову директора, а вы идите во-он к тому зданию, видите? Вас встретят. Сумка не тяжелая? Может, поднести?
— Спасибо, мы справимся, — еще раз перехватывая ручку, Танька мило улыбнулась мужчине.
— Чего их туда понесло? — оператор никак не мог сориентироваться в происходящем.
— Действительно! — хищно прищурился техник, складывая руки на животе. Он уже стеснялся разрастающегося брюшка, но выдерживать диету было выше его сил. — Она же ясно сказала, что тут совсем плохо, чем ты слушаешь?
— Ты глянь, какое тут все богатое! На фоне окружающего спального района — просто дворец из сказки! Она ошиблась, наверное.
— Да уж, здания — высший класс. Индивидуальный проект, в самой развитой стране континента делали. Технологий понапихали, денег ввалили, контролируют всё. Территория, опять же, немалая. Стадион даже свой есть! Казалось бы, да? — усмехнулся в ответ.
— Думаешь, дело в…
— Как обычно: всё дело в людях!
— Чёй-то мне жутковато уже, — подходя к центральному входу, пожаловалась Мелл. Она старалась смотреть на происходящее только через эмоции и чувства. — Лучше бы мы Лютого в астрал не прятали.
«В любой момент я выскочу, прошу не волноваться зря. Котик не спит!»
«Ты моя радость! — послала воздушный поцелуй защитнику Танька.»
Три белых здания стояли параллельно, разделенные постепенно увядающими цветниками. Начавшаяся слишком рано осень пока еще была теплой и радовала сухими солнечными днями. Большие окна строений явно давали много света, а закругленные наружные лестницы прикрывались лишь стеклом и перилами. Последний третий этаж имел башенки и смотровые площадки. Красная черепица и стилизованные трубы довершали образ вполне современного за́мка.
Из открывшейся двери вышла стройная женщина в деловом костюме. Светлые волосы были уложены в сложную прическу. Слащаво улыбаясь, она протянула навстречу руки:
— Здравствуйте, девочки! Вы даже с вещами, как интересно, — искренности в любопытстве не было. — Уверены, что все захватили?
— Что успели. Вы нам поможете? Это же Центр Защиты Детей? Точно поможете? — свою роль Танька разыгрывала с большим вдохновением, так что даже Мелл чуть не поверила, будто им нужна помощь.
Оделись для такого случая подобающе просто: вылинявшие джинсы, дышащие на ладан кроссовки, красно-коричневые клетчатые рубашки. Волосы после соревнований специально не мыли. Можно было еще и не умываться, но такого ни Танька, ни Мелл себе не позволяли. Поэтому повязанные вокруг головы банданы создавали образ детей хиппи.
На офисной кухне, где девочек оставили дожидаться решения педсовета, было чисто, современно и совсем неуютно. Коротали время за плохим горячим напитком, созданным без усилий с помощью бумажного пакетика. Чаем назвать такое пойло язык не поворачивался, но приходилось соответствовать образу. Сердобольные тётеньки, сбежавшиеся посмотреть на несчастных, коробочкой конфет решили вернуть детям радость. Это только раззадорило аппетит.
Когда восстановился покой и одиночество, Танька без зазрения совести открыла холодильник и выудила чей-то уже начатый тортик. Мелл, сходу определив, где находятся праздничные тарелки, достала самые красивые. На всякий случай вымыв найденные десертные вилочки, приступили к поглощению вкусного.
«Ну, какие впечатления? — вслух Танька решила не разговаривать. Да и рот был занят сладким.»
«Странные и неоднозначные. Вроде все нормально пока, а где-то в животе беспокойство, — пережевывая бисквитную составляющую, Мелл всё еще пыталась воспринимать происходящее искренне, словно наивный ребенок.»
«Это от острого тебя скрутило. Интересно, здесь тоже такое едят? — при этом умудрилась двусмысленно отколупнуть кусочек крема.»
Танькина улыбка даже в астрале сводила Мелл с ума. А уж когда любимая сидит напротив…
«Это не еда! Нормально у меня всё! — залилась краской. — Красная чакра[23] разыгралась, явно. Стрёмно здесь, — поежилась в ответ.»
«Ага! Почувствовала, наконец, базовые потребности! Завязывай уже с детским восприятием и смотри нормально, — резонно заметила Танька.»
«Тогда послушаем? — хитро прищурилась Мелл.»
«В самый раз, они уже собрались…»
Учреждение оказалось частным детским домом, скрытым под красивым названием. Богатым, с кучей бесполезных наворотов, выставляющим напоказ липовую высокую цель и превозносящим фальшивые идеалы, но все же — он был обычным приютом.
Здесь собирали детей трех категорий: тех, кого насильно изъяли из семьи, тех, кого опекуны отдали на перевоспитание, и тех, от кого многократно отказывались приемные родители.
На самом деле, как успели увидеть Танька и Мелл, в этом месте обитали чудесные веселые дети! Те, кого в семье хотели убить и морили голодом, кому отказывали в любви и защите. Пропустившие по несколько лет школы. У кого погибли родители-наркоманы. Кого не хотят знать родственники.
— Куда мы их определим? — голоса в кабинете директора бесстрастно вершили судьбу двух девочек.
— А с социальной службой когда решать будем?
Настроив сенсорное восприятие, подружкам не приходилось особенно напрягаться, чтобы услышать обсуждение.
— На следующей неделе, это может подождать. Мы оказываем помощь, все согласно договоренности. Если не сбегут — оформим официально. Девочки-то — видные…
— Так их что, тоже в шестую?! — кто-то ужаснулся неизвестному. Танька и Мелл даже навострили ушки и забыли про тортик.
— Там как раз есть места, только что же отдали двоих, — слегка шепелявый неизвестный голос уже, похоже, все решил.
— Как они там, кстати? — небезразличный участник был слегка взволнован.
— Продадут скоро, — сыто отозвалась забота о детях, — из шестой все хорошо продаются.
— А если родители объявятся?
— Не думаю. Наркоманы часто умирают, — кто-то явно улыбнулся.
— Знакомить сразу будем?
— А чего тянуть?
— Шок все-таки. Может, дождемся психолога из службы?
— Перебьются. Привыкайте обходиться без мозгоправов.