— И что произошло? — техник сцепил на животе руки в замок и недовольно поджал губы. — Я не о скачке говорю.
— Да понимаю я, — не глядя, отмахнулся оператор.
— Что еще в ней проснулось?
— Может, настоящее сострадание, а?
— Эмпатия — элементарное умение, не парь мне мозг!
— Было б что парить! Ой, — не успел увернуться от брошенного журнала. — Я о другом уровне говорю!
— Ты у меня сейчас жестами изъясняться будешь, — пообещал техник и потянулся к швабре.
— Ты теперь можешь общаться со мной так же, как Лютый! — всхлипывала радостью Танька, не выпуская из рук любовь.
— А почему ты раньше не говорила, что такое возможно? И про котика ни слова не сказала, — Мелл извернулась в цепких руках и оказалась лицом к лицу с откровением.
«Сама теперь смотри, — распахнула чувственную память Таня.»
«Это как?! — удивилась открывшейся бездне Мелл.»
«Молчи. Просто ощущай и все поймешь сама, — в который раз тонула в её глазах Танька.»
Бег с волокушей на лямках — не лучший вид утренней разминки, но уговорить подругу на поблажку Мелл никак не удавалось: скачок способностей вывел на новый уровень физические возможности её тела.
— Мы еще долго будем таскать за собой эти колеса? — дыхание не сбивалось, как бы ни старалась безжалостная тренер: на глубокие борозды посреди тропы здоровья местные жители жаловались все чаще. — И вообще: мастеру тренироваться — только растренировываться, вот!
— Думаю, с развивающими упражнениями на этом и закончим, — остановилась, наконец, Танечка и хитро улыбнулась.
— Ты чего, — Мелл едва успела сбросить ремень с плеча, — новое придумала?
— Лучше! Теперь ты сможешь без легуряр… тьфу! регулярных тренировок, во! Выгороволила, наконец!
— Ага, у самой от усталости язык заплетается!
— Не, блин, просто так с тобой дурью маюсь! Это же развитие, конечно, устаю, как еще? Зато теперь мы будем лишь иногда и только в свое удовольствие заниматься, — Танька освободилась от ремней и, легонько пнув ножкой привязанное к ним колесо от трактора, отправила его дальше по тропинке.
— Ну ты, страшный сон Шаолиня! Давай хоть уберем за собой: вон памятники мэра стоят, — Мелл одной рукой подняла свою порцию железа и указала на уродливые желтые пластиковые мусорники.
— С нашей-то — понятно все. А вот у ее подруги откуда? — задумчиво крутил в руках швабру техник.
Оператор жалобно посмотрел на коллегу, но промолчал, нервно дергая левым веком.
— Хочешь сказать, до этого и чувства у нее были не настоящие? А? Ладно, говори, чего уж там, — все еще не выпускал из рук жезл чистоты техник.
— Видел, что у нее страх появился? Это самое искреннее чувство в человеке, я точно знаю, — опасливо косился на инструмент воспитания оператор.
— Угу. Теперь и я знаю, — зловеще прозвучало в ответ.
Часть 3
До назначенного свидания оставался еще один день. Мелл юлой крутилась перед огромным зеркалом в прихожей, выкраивая по крохам свободное от постоянного развития время. Танюша была беспощадным наставником и аргументировала такой прессинг очень просто: Мелл сама захотела обучаться именно у нее.
— Мне лучше как обычно идти или расплести челку? — в очередной раз смешно подняла руками свои косички.
— Тебе как удобнее драться? Вот так и иди, — сидя на полу, спиной к зеркальным дверцам шкафа, Танька с любовью правила свой нож. За полгода в ее квартире произошло мало изменений. Только прибавилось мягких игрушек, да на подоконнике в кухне появился тихо увядающий фикус.
— Ну, снова ты за свое! Каким боком драка-то? Нас же на свидание пригласили. Эй, я кому вообще говорю? — Мелл растерялась, глядя на счастливую Таньку, явно гипнотизирующую уже наточенный кукри.
— Мне ты говоришь, не прикидывайся, — не отрывая взгляд от клинка, отозвалась подруга. — Всегда помни о смерти. Тем более — на свидании. Видела, как они дрались? Нам еще в выбранных нарядах потренироваться нужно…
— Я тебя, вроде, в голову не била. Может, сама случайно, а? — Мелл с подозрением прищурилась на Таньку.
— Тренироваться нужно в той одежде, в которой собираешься встретить врага, — серьезно посмотрела на ученицу. Поморщившись, разрезала левую ладонь и слизнула кровь из тотчас затянувшейся ранки.
— Во-первых, мы в простых футболках решили идти. И в обычных шортах. Или ты передумала? — присела на корточки перед воительницей Мелл. — Чур, с крылышками!
— Уже, вон лежат, — кивнула Танька в сторону кухни. Она легко сменила позу и стала почти что отражением Мелл, приблизив свое лицо к неугомонной подруге. — Я всегда буду переживать о твоем… о нашем будущем. И буду готовить тебя к самым неожиданным поворотам. Поняла? — вопросительно подняла левую бровь наставница.
— Ты же всегда все можешь посмотреть в астрале, — хитро прищурились в ответ серые глаза. — А бесконечная вселенная…
— Вселенная конечна, не выдумывай.
— Видишь! Ты даже это знаешь! Погоди, ты серьезно сейчас? — от неожиданности, Мелл плюхнулась на пол и уставилась на свое отражение.
Танька встала на коленки и оперлась на пальцы одной руки, отведя нож, зажатый в другой, за спину:
— Ты уязвима в этой позиции, не делай так больше, — начала было нравоучение. Ступня Мелл просвистела перед Танькиным лицом, а вторая нога оказалась готова нанести прямой проникающий удар. — Уже лучше, — расслабилась и села рядышком, тоже лицом к зеркалу.
Из комнаты подкрался серый пушистый комочек с зажатым в клыках кончиком хвоста. Тихонько усевшись возле Таньки, Лютый подтолкнул руку хозяйки, требуя свою порцию нежности. Теперь вся троица могла любоваться своим отражением, словно чарующим закатом на берегу океана.
— Ты мне мозги расплавишь сейчас, — зеркальная Мелл распахнула глаза в притворном ужасе.
— Нужно было в школе доучиваться, я предлагала, — на глянцевой поверхности показалось удивление.
— Ага! А сама со мной не захотела, — сказала Танькиному повторению.
«Она что, измором нас брать собирается?!
Ей же хочется вернуться, разве не видишь? — пискнул внутренний голос.
Я в это заведение ни ногой! Ишь, моду взяли — учить меня, — разгорячилась внутри себя Танька.
Да что там страшного-то?
Там нельзя убивать противника. Этого мало?
Зато там весело…
И что веселого в детстве?»
— Ладно. Кто тебе сказал, что вселенная бесконечна в пространстве? Она просто бесконечна, — прозвучало обыденно.
— Ага. И время не существует. Противоречия — твой конек? — отразилась приподнятая совсем по-Танькиному, бровь.
— Есть только сейчас, — кивнуло в ответ в зеркале. — Вот потому вселенная и бесконечна. Ну и конечна, естественно, из-за этого!
— Шизофрения естественна. Это все, что я поняла сейчас, — Мелл, едва сдерживая улыбку, мелко и часто закивала в ответ троице напротив.
Танька отложила оружие и со смехом обняв подругу, повалила на ковер. Веселые попытки защекотать наталкивались на ответную радость. Очень скоро хохочущая свалка была украшена снежным леопардом.
— То есть, она так объясняет бесконечность. Забавно, — техник задумчиво потер подбородок.
— Шизофренией? — повернулся к коллеге слегка пришедший в себя оператор.
— Чьей? — не понял техник.
— Не мой же…
— Для твоей у меня таблетки всегда под рукой, — в руках мелькнула ручка швабры. — И смотри, чтобы они не превратились в клизму!
Часть 5
На футболке Мелл значилось «Мне нравиться быть симпатичной». Танькина же поддерживала утверждением «Мне нравятся твои симпатии». Вырванные с мясом ангельские крылышки на спине теперь стали постоянным любимым рисунком девчонок.
Предметы силы было решено оставить дома. Лютый уверил, что так ему будет спокойнее: когда надеешься только на себя, приходится быть очень осторожной.
— Почему у вас все так аккуратно ездят? — поинтересовалась Мелл, глядя на плотный поток транспорта. Одновременно с вопросами она умудрялась аппетитно облизывать мороженое на палочке.
Пришедшие на свидание парни с удовольствием показывали свой город — хоть и небогатый, но заботливо ухоженный. Тихими улочками незаметно нагуляли аппетит и теперь, на ходу подкрепляясь прохладным и сладким, искали открытую террасу с видом на реку.
— Если нарушить правила движения, грубо нарушить, сразу отключаются подушки безопасности и отстегиваются ремни. Очень быстро лихачи вымерли, буквально за полгода после введения этой нормы, — Юджин уделял внимание любопытной Мелл заметно больше остальных. Его веселый нрав и смеющиеся глаза хорошо сочетались с находящейся в состоянии постоянного восторженного движения девочкой.
Отчего взрослых заинтересовало общество необычной парочки подружек недолго оставалось загадкой: умение сражаться высоко ценилось в этой реальности.
— С таким подходом в некоторых местах можно без населения остаться, — с мороженым в руках Танька не грустила. Сдержанность пришла внезапно, когда ее стали обхаживать сразу трое из компании.
«И чего мы бука? — удивилось Второе Я.
Мне их внимание к Мелл подозрительно… — Танька глянула на парней исподлобья.
Эй! Эй! Это у тебя ревность, что ли?!
С какого перепуга? Так, просто…
А ну, смотри мне в глаза!
Как я это сделаю у всех на виду? Сдурела?
Совсем уже? Я ж иносказательно, — насупилось Альтер Эго. — Куда теперь тебя одну отпускать?
На роликах кататься, — Танька увидела проезжающих мимо веселых подростков.»
— Вот черти полосатые! Носятся, где хотят, — беззлобно прокомментировал катание Май, один из Танькиных воздыхателей. По чертам его лица было невозможно угадать улыбку.
— Правда?! — сразу оживилась составительница лукавого генеалогического древа. — А полосатость у чертей где прячется?