— Там же, где и шило, наверное! — поддержал товарища Ян. Шипастый ошейник и пирсинг в нижней губе низкорослого крепыша выглядели комично и без его забавных комментариев. А уж с холодным десертом в руках…
— Серьезно, что ли? — Танька даже отодвинулась от такого.
— Да ты чего? Это шутка! Может и нам взять напрокат это чудо техники? Развлечемся…
Вообще-то, на коньках Танька умела. Ну, стоять — так точно! Но каталась гораздо хуже Мелл, и училась, не используя способности.
«Я же появилась на коньках? Значит и кататься умею, — рассуждала Танька.
Ага. На качелях. Ничего, что коньки были для льда? — уменьшило уверенность Второе Я.
Но я же не упала!
Ты еще в балетной пачке была. И как? Фуэте нигде не жмет?
Да ну тебя. Зачем настроение портишь?»
— Может, лучше про полосатых чертей еще расскажете, — Танька все еще надеялась отвертеться от роликов.
— Девчонки, вы кто? Такие необычные вопросы задаете, — поинтересовался Юджин.
— Она, — Мелл кивнула на Таньку, при этом мечтательно закатив глазки. — Смерть. Синеглазая.
— А ты — Жизнь? — поддержал игру Юджин.
— Ну, можно и так сказать. Что-то вроде ангела хранителя. А тебе зачем? — начала весело скакать вокруг него Мелл.
— Традиционный вопрос: это они чего? — техник выглядел совсем уж надутым снобом, восседая в кресле, словно на троне.
— Это они… это. Веселятся, в смысле, — осторожно ответил оператор.
— Особенно заметно веселье на лице одной из них…
— Улыбка и смех, прыгающая походка. Все верно, — оператор даже сверился со справочником.
— Я тебя все-таки слишком сильно приложил, — отставил в сторону швабру техник. — Что ж, у нас вечность на исправление ошибки. Добротой, — в руке появился веник.
— То есть, теперь я могу…? — потерялась наивная осторожность.
Часть 6
Возле большого роллердрома была ярко раскрашенная спортивная площадка, и Танька, невзирая на окрики и призывы компании, отправилась разминаться. На пневматической груше[2] легко меняла удары под разными углами на прямые. Умудрялась даже доставать, для ее роста слишком высоко подвешенную, жертву ногами в прыжке.
В общем, развеселилась не на шутку и совсем перестала обращать внимание на окружающих. Когда перешла от тайской груши[3] к тяжелому мешку[4], застывшая вокруг тишина постепенно вернула ее в действительность.
«И какого они все на меня уставились?
Ты голыми руками работаешь, — самоустранилось Второе Я, представив для себя аппетитный сладкий леденец.
И что? Никогда не видели?
Не-а. Уже должна была переломать кости. И мешок не знает, куда от тебя спрятаться, а ему полагается висеть на месте. Он для тяжеловесов, разве не понятно?
Ты откуда знаешь?
Оттуда, — кивнула на астрал.
Спалились, думаешь?
Я бы не дергалась, — успокоила себя заботливая половинка, перекатывая за щекой воображаемую конфетку.»
— М-да, — задумчиво протянул техник, потирая ушибленный в драке подбородок.
— Ибо нефиг! — теперь у оператора дергалось еще и правое веко.
— Мир, что ли? — усмехнулся его товарищ.
— А мы и не ругались, я думаю, — протянулась в ответ рука.
— Значит, все серьезно?
— Еще как! Таких совпадений не бывает…
Смущенно шаркать ножкой, при этом скромно потупив обрамленные длинными ресничками синие глазки, у Танюши получалось все лучше. Смиренно опущенные и сцепленные перед собой ручки. Неловко поднятые плечики и склоненная голова с хвостиком прически. Такая поза ловко скрывала хитрющую улыбку и загадочно приподнятые бровки.
Многочисленные зрители наконец-то разбавили затишье аплодисментами искреннего восхищения.
Ответив на приветственный поклон тщедушного паренька одного с ней возраста, услышала неожиданное:
— Бой, пожалуйста. Против троих соперников, — парень поклонился еще раз. Сведенные, словно в судороге, уголки упрямых губ выделялись на лице даже больше нагловатых карих глаз. Свободно спадающая челка была аккуратно расчесана. В расстегнутой клетчатой безрукавке, красной футболке и серых брючках — он словно собрался к кому-то на день рождения.
— Учебный или показательный? — растерялась Танька.
— До первой смерти, пожалуйста, — прозвучала решительность.
— Мозгами съехал? С какого прицепился? — запоздало подсказало информацию яснознание. — Ну, если так стоит вопрос… Я принимаю вызов, — напряженное ожидание толпы схлынуло, как небывало.
— Хочешь сказать, что мы сейчас под ее контролем? — техник с сомнением почесал нос.
— Ну ты — так точно! Ой! — вскрикнул, уворачиваясь от веника. — Случайно сорвалось, честно! Не постоянно, скорее — зависим от настроения.
— Как с заклинившей материализацией желаний?
— Нет, тогда она просто пошутила. А сейчас… — оператор покачал головой.
— Договаривай, чего уж там!
— Я еще проверю. Но она, кажется, способна держать под постоянным контролем всех, кого знает. Думаю, это неосознанно происходит.
— Нас-то она не знает!
— Как облупленных, — закивал в ответ, — не обольщайся.
Мощный удар в спину Танька получила при выпрямлении из ритуального приветствия. Не пытаясь притормозить, прямо в случившемся полете, насадила на выпрямленную руку решительного паренька… Хотела. Но он увернулся, и Танька по инерции просто влетела в его объятия.
«Это чего такое происходит?! — недоумение посмотрела через астральную проекцию.
Ничего особенного, — нафантазированный леденец все еще приятно таял за щечкой Альтер Эго. — Такая вот реальность: они — дети секты Непобедимых. Генетически измененные.
И чего? Мне только их название исправить или проредить набор хромосом?
Как только убьешь первого — они потеряют статус послушников.
И все? Ой, темнишь, подруга, — подумала Танька.
С каких пор я подруга? — отвисла челюсть от удивления.
Так я себе не враг, вроде, — с удовольствием улыбнулась своим мыслям.»
Из спокойствия окружающих выделялось только поведение Мелл. Она изо всех сил сдерживала себя, в который раз проверяя застежки простых перчаток и старалась не смотреть на неизбежное. А вмешиваться — значит не верить в силы своей любимой…
Развернув противника, словно щит, рассмотрела, наконец, всех нападавших.
Невероятно быстро перемещалась девчонка Танькиного роста и комплекции, наряженная в черные гимнастические шортики и маечку с радужными полосками по бокам. Рыжие волосы, стянутые только скрученной банданой, болтались, словно готовые оторваться. Множество веснушек сияли на раскрасневшемся от волнения лице.
Ее ровесница — оторва в свернутой набок бейсболке и с прыгалкой в руках — явно не готовилась к сражению: белая блузочка и розовая юбка, в сочетании с наивно приоткрытым ротиком, создавали впечатление растерянного ребенка. Очень обманчивое: субтильное создание рванулось на фланг с пугающей легкостью просвистевшего клинка. Веревочная скакалка в руках ребенка резала воздух, словно лопнувший трос…
Танечка прикрыла глазки. Входить в вихрь не было необходимости, но шанс развлечься на пределе возможностей она упускать не собиралась!
«На пределе?! Да кто же посмеет мне лимит ставить?!
Мне помочь? — сплюнуло, наконец, карамельку Второе Я.
Урезать мои силы?! Твой труп будет первым! — начиная движение, пригрозила себе.
Ой, дура-а… Я не предательница!
Да, блин, не лезь под руку! Запоминай, лучше, как они двигаются. Помощница, ёлки…»
Часть 7
— Что там происходит, — вцепившись в подлокотники, техник еле сдерживал порыв врезать коллеге.
— Нарвалась случайно, — нервно простучал зубами оператор. — Обычаи там такие: если дети секты видят противника сильнее, — обязаны убить или погибнуть. Иначе их признают бракованными и выгонят, — бедолага готов был наброситься на собеседника и рвать его в клочья.
Танюша наносила только удары защиты, ловко уходила с линии атаки и думала. Убивать совершенно не хотелось.
«И какой выход? Им так и так смерть.
А ты не ограничивай фантазию законами только этой реальности! — когда нужно, она умела рассуждать не хуже своей второй половины.
Похитить и сменить реальность?
Толку-то? Только унизишь…
Ладно, придумаю по ходу дела, — принимать такие решения Танечка не очень любила.»
В какой-то момент стало понятно, что зрители почти перестали различать происходящее, с такой скоростью двигались бойцы. Раскрасневшиеся лица соперников навели Танюшку на мысль о покое.
Перехватив руку со смертоносной скакалкой, она вырвала теперь уже веревку для связывания. Элементы и приемы ходзёдзюцу[5] всплывали в памяти по мере обездвиживания юных берсерков[6].
Пеленая противниц, Танечка едва сдержалась, чтобы не применить технику сибари[7].
«Так! У тебя Мелл есть!
А я что? Я ничего, — смутилось подсознание.
Вот и нефиг заглядываться на других!
Ой, отстань. Мне и тебя больше чем достаточно…
А это — тем более потом! Ты меня с мысли сбиваешь.
Было б с чего сбивать…»
Плененные противники ожидали чего угодно.
— Предлагаю дружбу, — усаживаясь перед связанной троицей, произнесла Танечка. Невольно глянув на Мелл, Танька вложила во взгляд как можно больше нежности и получила трепетный воздушный поцелуй. — Вы классно дрались, мне понравилось, — поднялась вопросительно левая бровь.