Танька мысленно включила музыку в проигрывателе на одной из полок. Полет валькирии на электрогитаре проходил вполне нормально…
— Это что? — вздрогнула Мелл.
— Вагнер. Кажется, — Танька не очень хорошо разбиралась в музыке, но наушники надевала регулярно и слушала с удовольствием.
— Как ты включила?! Пульт же рядом со мной лежит, — Мелл приподнялась на локте и с прищуром вглядывалась в Танькины глаза. — Нет, я знала, что ты ведьма, но не до такой же степени! — проговорила восхищенно.
— Никогда не называй меня так! — повторно вспыхнула обидой Танька и хотела отвернуться, но передумала.
— Прости-прости-прости! — быстро обняла подругу Мелл и положила голову Таньке на грудь, слушая такое родное сердце. — Будешь злым ангелом, раз так. Хорошо?
— Я — Синеглазая Смерть, если хочешь, — вспомнила данное Волком прозвище. — И уж точно не ангел, — вздохнула печально и повернула голову к сгустившейся в углу темноте.
— Для меня ты самый добрый ангел, всегда, — шептала прижавшаяся Мелл. — Буду звать, как скажешь, только давай больше не расставаться, ладно?
— Я постараюсь, — нежно гладила подругу по голове Танька.
Часть 19
Мелл оказалась еще той собственницей и, уже дремотная, обняла подружку ногой и рукой. Это было необычно, но очень здорово, и счастливая Танька заснула с улыбкой.
Собаки не снились. Откуда им взяться на серой лестнице, заключенной в бетонные стены? На очередном повороте Танька увидела на верхних ступеньках скалящегося медведя: «Тут мне и конец, — похолодела от ужаса девочка.»
Страшно было до одури. Но Танька не испугалась, и смело разглядела небольшого, местами сильно потертого, старого одноглазого плюшевого мишку. Уцелевший орган зрения был крестиком на белом, но не пуговицей. А чем?
С этой мыслью Танька и проснулась. Приближаясь к четырем часам утра, таяли за оком сумерки. Мелл приятно согревала своим дыханием, передавая нежность даже во сне.
«Первый сон — это было не астральное нападение!
Ты только сейчас это поняла? — удивилась Танька.
Можно подумать, ты давно догадалась! — надулось Второе Я.
Думать — можно. А тебе — так еще и полезно!
Между прочим, это я первая определила наше отношение к Мелл! Вот! — стала препираться с собой.
Нифигашеньки подобного! Чувства у нас общие.
Зато ум только одной достался…
И это была не ты. Какая досада, — мысленно покачала головой.
Знаешь что?! — возмутилась в ответ. — Если такая умная, расшифруй содержание сна, первого.
Запросто. Нам снился друг, который хочет многое рассказать об окружающем мире. Так нас звала к себе Мелл…»
— О, с возвращением! — техник был ироничен, чувствуя свое превосходство.
Сонный оператор как раз поднял голову, сморенную накануне наблюдением за спящими:
— Чего ты лыбишься? — прохрипел в ответ и прочистив горло, уменьшил радость товарища. — Мы так без завтрака останемся: беги, пока не поздно. И возьми побольше, пожалуйста.
— Что, приснилась вежливость и ты заразился тактичностью? Похвально, и это точно нужно отметить, — проговорил, выходя на промысел.
Девочки бежали уже довольно долго, оставив позади не только пустую в такую рань тропу здоровья, но и окутанные паром озера, и пустые шашлычные с сонной охраной, и покрытые росой аттракционы.
Утро было жарким и обещало беспощадное пекло днем. Дышалось легко и весело, ноги сами летели, почти не касаясь земли. Футболки давно стали мокрыми, перчатки отяжелели от пота. Стекающая со спин и животов влага пропитала верхнюю часть трикотажных шортиков. Повезло только открытым ногам, стянутым на макушке хвостикам да косичкам Мелл, скрепленным на затылке.
— Давай на ту площадку, потянемся немножко, — Танька свернула на последнюю тропинку.
— Какое немножко, я еле живая! Повесишь меня рядом с собой, на перекладину, и я буду капать и впитываться в песок, — Мелл не сразу нашла в себе силы ответить.
— Говорила, что зависть как рукой снимет? Зато теперь можно и пирожное, и мороженое, и тортик с кремом, — Танька аж облизнулась от своих мыслей. Мысли оказались солеными не только на вкус.
— Как тебе сил хватает? — уже перешла на шаг подружка.
— Я сладкое люблю. Очень сильная движущая сила. Это о любви, — загадочно отозвалась синеглазая.
Они приступили к растяжке, используя перекладины здешних тренажеров вместо шведской стенки: не садиться же в шпагат на песке.
— Эй, малявки! А ну брысь от качалки! Только пачкаете здесь, — обозначила свое появление группа пышущей здоровьем молодежи.
— Иди на хуй — это все, что ты хотел услышать прекрасным утром? — поинтересовалась Танюша. — Ну и дурак, — она спокойно продолжала упражнения, подавая пример подруге.
— Если не знаешь, где это — могу нарисовать карту. Прямо у тебя на лбу: ты и так урод, — добавила Мелл.
На них кинулись молча, всем скопом.
— Где тебя носит?! — оператор едва мог усидеть на месте.
— Я столик сервировочный искал, так можно больше притарабанить, — отворяющий спиной дверь, техник катил за собой на колесиках много вкусного и не видел причину возбуждения товарища.
— Надо меньше жрать, иначе самое интересное пропускаешь.
— Да пошел ты! Топай сам за своим завтраком, умник, — коллега не шутил и повез еду к своему месту.
— Э! Меняю информацию на котлету! На две! — вскинулся оператор.
— На порцию овсянки. А там — посмотрим на твое поведение, — отозвался отомщенный техник, с удовольствием устраиваясь в кресле.
Девочки кинулись в разные стороны мгновенно и очень слажено. Обрабатывая свою долю противников, Танечка с удовольствием наблюдала за действиями подруги.
Мелл пользовалась своим главным преимуществом — короткой дистанцией против рослых соперников. Она в кровь разбивала подбородки, кроша зубы в глупо открытых ртах, даже насчитала два основательно прокушенных языка. Синяки для модели были недопустимы, поэтому старалась бить только наверняка, при этом очень быстро и почти вплотную перемещаясь между врагами. Теперь была понятна странная тяга Мелл к закрытым ладоням летом: подвижные пластиковые накладки на костяшках, частично прикрывающие пальцы, сразу выдали перчатки для боя. Где она раздобыла такой маленький размер, было загадкой.
Все это Танечка наблюдала со стороны, немного приоткрыв астральную проекцию. А сама в который раз развлекалась простой дракой, принципиально не используя вихрь энергии в этой реальности. Ее преимуществом была скорость и реакция. Она решила, что полный беспорядок в рядах неприятеля — это здорово! Подсечки получались не только эффективными, но и эффектными, а добивать…
«Добивать нужно, пока тельце падает, — учила себя Танюша.
Правильно, чтоб не сильно наклоняться, а то лень! — добавила половинка девочки.
Чтобы время не терять! Молчи лучше… — придала ускорение очередному сбитому.
Дай разок ударить, тогда отстану!
На, вот сюда бей… Да, блин! — еле увернулась от слишком шустрого организма.
Там! Там Мелл! Скорее!»
— Она ее спасет?
— Или даст погибнуть?
— Пари? — оживился голодный оператор.
— Котлета или жизнь? — прищурился на коллегу техник.
— Ну, ты и циник, — проурчало пустым желудком.
Мелл совершила большую глупость. Оставалось всего два врага, и она решила пройти между ними. Крест на карьере модели был поставлен быстро и ее стали добивать, не дав толком упасть.
Этого Танюша простить не могла. Ярость мгновенно вытащила наружу боевой транс. Мелл успела получить пять ударов, после чего ее обидчики перестали существовать.
Остальные препятствия, двинувшись на помощь к любимой, Танечка прошла насквозь, не замечая лежащих или поднимающихся, калеча и превращая в фарш из человечины все, что попадало под ногу или руку.
«Доразвлекалась, твою мать! — корила себя, приблизившись к подруге.
Ты о нас? — спросила робко.
Молчать! С тобой разговор отдельный будет!
Помоги ей…
Она мертва, я не вижу ее будущего в астрале!
Перепиши грядущее, что тебе стоит? Пожалуйста, — жалобно ныло у себя над ухом подсознание.
И что будет?
Она будет жива!»
— Это возможно? Ах, да. Я же сам тебя убеждал, что ничего невозможного нет… Но такое?
— Любые ее воздействия, любое проявление способностей — это изменение реальности, — рассуждал хмурый техник. — Она делает это ежесекундно, каждое мгновение, постоянно возвращаясь и изменяя будущее в прошлом. Так?
— Она этого не осознает. А здесь у нее выбор. К тому же она безжалостна, как ребенок, — поддержал товарища оператор.
— Она безжалостна по своей сути, по предназначению…
— Должна была быть.
— Ты бы выбрал, в каком времени говоришь, — глянул исподлобья. Вид голодного оператора совсем не радовал техника.
— Ничья?
— Котлеты — отдельно, операторы — отдельно? Нет уж, живой ты мне нравишься больше, — техник широким жестом передвинул столик с едой поближе к товарищу.
— Это ты меня еще мертвым не видел, — вгрызаясь в окорочок, успел признаться довольный оператор.
— Что это со мной? — подняла голову Мелл и заметила плачущую Таньку.
— Отключилась. Наверное, действительно устала после бега, а я, дура, не поверила! — играла Танька отлично и только слезы были настоящими, самыми искренними.
— Меня же, вроде, уложили. Не помню ничего, — немного сомневалась Мелл.
Танька изо всех сил замотала головой, призвав на помощь свой хвостик:
— Наваляла последним, а потом потеряла сознание. Еле успела подхватить тебя…