— Ты издеваешься? Собака твоя где?
— Нет у меня собаки, — удивленно приподняла бровки, — только кошечка, вот эта, зеленая, — безмятежно показала на игрушку Лютика.
— А кто на багажнике сидел?
— Когда? Ведь кто на нем только не сидел.
— Сейчас! Хватит дурить, — сзади стали подходить подельники блюстителя непорочности, — что за фокусы?
— Фу, как пахнет! — сморщила носик Танюша. — Это от ваших сигарет такой аромат? Не про них вчера говорили, что галлюцинации вызывают?
Перед глазами соучастников надзора за правильностью стали танцевать зеленые собаки в полосатой сбруе. Тощий, при этом, ясно видел посылаемые ему воздушные поцелуи от одной куцехвостой плясуньи.
— Что вы замолчали? — поинтересовалась в самый неподходящий момент: собаки, с плакатом «Курить вредно!», как раз шли к пилону. — Спрашивайте, мне же так интересно! — добавила с ироничной укоризной.
«Все, можем дальше идти.
Долго их будет так развлекать?
Дня два. Тощему еще и развивать отношения придется, — улыбнулась себе Танька. — Лют?»
«Уже здесь, — умащиваясь на пакете с палаткой, отозвался леопард. — Я на дерево сиганул, — сразу ответил на незаданный вопрос.»
«Молодец! С меня лакомство!
И нам вкусного! — вклинилось подсознание.
Сначала — на базар, мы совсем рядом.»
— И для чего? Отличные жертвы могли получиться! — техник опасливо глянул на оператора.
— Она еще одежду хочет присмотреть, сам же видел, — получил спокойное разъяснение.
— А просто сотворить? — изобразил руками круг.
— Хватит, что она надписями ее украшает. Нужно учиться жить среди людей…
Из убогого многообразия базарного ассортимента Танечке понравилось только одно платье: белое, из двух частей, с открытыми плечиками. Плотный внутренний элемент был совсем короткий. А прозрачная и свободная внешняя составляющая была вышита белыми цветами по подолу, на плечах и поясе, и доходила до щиколоток. С пыльными серыми кроссовками был еще тот вид…
Она немножко повздыхала над красивой, но сейчас совершенно бесполезной вещью, поняла, что упаковать такое платье в плотный сверток — значит безвозвратно испортить… И попросила отложить эту красоту, и даже оставила залог! Девчонка, что с нее взять.
Быстро пробежалась по рядам и прикупила необходимое. Нашла зубной порошок со свежестью утренней росы и вполне приличные белые гладиаторы — под платье. Украшение для такого случая у Таньки было: длинные деревянные бусы с амулетом. Рунограмму[7] на нем вырезала сама, пока расслаблялась в предыдущей реальности.
«И как мы будем в этом наряде ездить?
Во-первых, можно просто идти рядом с великом, даже привлекательнее будет… — любовалась собой перед старым зеркалом Танька. В импровизированной примерочной было тесно и душно. — Во-вторых, ездить получится, но не быстро.
А ты быстро и не умеешь!
Вот и умею! Велик, просто, весь обвешан, как верблюд…
Ладно, а ночевать где?
Придумаем, еще не вечер! — кокетливо пожала плечиком. — Правда, мы красивая?
Правда, — вздохнуло второе Я.»
— Сначала — кукла, теперь — платье. Чем она думает? — возмущался техник.
— Своей головой, твоя тут не годится.
— Ей жертву искать нужно! Срочно!
— Она все делает верно. Мне кажется, — успокоил оператор.
Волосы пришлось долго расчесывать, зато теперь они радовались свободе. Развевались вместе с платьем и совсем не давали сосредоточиться на окружающем мире. Она как раз проходила очередной островок зеленых насаждений.
«Нужно выяснить, откуда было астральное нападение, — лениво мелькала мысль в голове у Таньки.
Зажмурься и пусть ветер ласкает лицо… — блаженствовало Второе Я.
И откуда та бабка знала о реальностях?
Классно в тени! Давай не этой скамеечке присядем, здесь цветы красивые…
А как гадалка увидела? Я и не смотрела на нее почти.
Есть хочу и Лют голодный, а там мороженое продают…
Я на эту пыль не сяду. Что? — очнулась от размышлений девочка.
Голодная, говорю! Давай привал сделаем? — подсказало подсознание.
Красиво получится: в белом платье, с ножом и банкой тушенки в руках. Охренеть, картинка!
Да, тогда лучше кашу открыть…
И ножом ее, ножом!!!»
Часть 7
В этот день найти тихое место было сложно. Давно шедший следом за Танькой паренек наконец-то осмелел и решился познакомиться.
— Привет. У тебя красивый кот, — приблизившийся мальчишка не сразу совладал с застенчивым языком.
«Олух! Я вообще-то леопард, — рыкнул Лютый.»
Танька хихикнула: «Ты мне так всех ухажеров распугаешь!»
«У тебя есть я!»
«Ты единственный и неповторимый, мой защитник!»
— Спасибо, — ответила, не поворачиваясь, — ему нравится, когда хвалят.
— Прям так и сказал? И ничего не добавил?
— Добавил, но это только для меня, — она все еще не смотрела в сторону собеседника, просто вела своего коня, придерживая одной рукой за вынос руля, и загадочно улыбалась: летний день способен украсить любую реальность.
— У него намордник потерялся. Наверное, недавно. Поискать? Ты по какой улице ехала? — осмелевший юнец пошел, наконец, рядом с Танькой.
— Почему недавно?
— Тебя бы задержали уже. Странная ты, — он все пытался словить ее взгляд.
— А не странные — они какие? — посмотрела, наконец, на него девочка, откидывая свободной рукой расшалившиеся волосы. И остановилась, уже с интересом рассматривая нового знакомца.
«Ну, как он тебе? — интересовалось Альтер Эго.
Средней паршивости, но время скоротать можно.
Чего это? Хороший мальчик, вежливый… Смущается так прикольно!
Сама глянь: росточком с меня, совсем хлюпик. Веснушки на лице, подстрижен неаккуратно. И одет он так себе, — надменно накручивала себя Танька.
Совсем от этого платья сдурела?! Давно принцессой заделалась?! Или на солнце перегрелась?!»
Солнце действительно припекало все сильнее.
— Давай в тень уйдем? — как будто почувствовав чужие мысли, предложил мальчонка. Он даже повернул всего себя лицом к собеседнице и остановился. — Здесь есть секретная скамейка, рядом совсем. И кот не будет в глаза бросаться, — он положил одну руку на руль педального транспорта.
Танюша вопросительно подняла одну бровку и хитро прищурилась, одновременно слегка наклонив голову:
— А на вопрос ответить? Слабо?
— Там спросишь. Ты ведь не здешняя? Идем, это близко, — призывно мотнул головой.
— Ладно, показывай…
— Он и будет жертвой? — напряженное ожидание надоело технику.
— Теперь — не знаю. Не хотелось бы, — с сомнением произнес оператор.
Какая из стоящих одна напротив другой скамеечек была более таинственной и загадочной, Танька не смогла понять. От жары густая естественная ограда из успевшего отцвести жасмина и незнакомых широколистных кустов была укрыта старыми платанами. Особой чистоты на этом пятачке прохлады не наблюдалось, было много окурков и бумажек, рядом валялись емкости от напитков.
«Классное место! Вот бы здесь переночевать…
А в жертву мы его разве не принесем?
Зачем? — удивилась Танька.
Мы уходить собираемся или где?! Сколько еще я за двоих буду думать? — опешило Второе Я.
О, ты — и думать?! У меня научилась, признавайся!
Так, да? А я — красивее, раз ты вредина!
Думала, между прочим, я, — рассудила саму себя Танька. — Ты в это время стояла на стрёме и теперь меня ругаешь.
Извини. И что? Когда пойдем?
Завтра. Выспимся — и пойдем. Я в платье хочу походить еще…»
— Да сдалось ей это платье! Чего она тянет?
— Ничего ты не понимаешь в смысле жизни, — улыбнулся оператор. — Она — девочка, ей покрасоваться нужно. Почувствовать себя на вершине успеха!
— Какого успеха? — вытянулся лицом техник.
— Ай, отстань! — отмахнулся от него оператор.
— Правда, здесь здорово? — мальчишка обвел всю заводь тенистой тишины жестом хозяина.
Лютый с напускной ленью полез на дерево, велосипед встал сбоку, и появилась видимость комфорта.
— Хорошее место, — кивнула Танька. — Как думаешь, здесь можно переночевать?
— Нет, — сразу огорченно замотал головой. — Вечером здесь типы разные собираются…
— Типы чего?
— Чего? — не понял паренек.
— Понятно, типы человека, — кивнула вредная девочка. — Ой, не парься: это я умничаю некстати. Тебя как звать?
— Дакси. А тебя?
— Таня. Танька, Танечка или Танюша, но не Татьяна. С какого языка переводить твое имя?
— А ты на многих знаешь?
— Твое — только на двух. Думаю, для родителей ты…
— Да, только не говори никому, ладно? Ты откуда такая умная?
— С неба упала, — ощущалась какая-то неправильность происходящего. Танька раскатала сверток с палаткой на одной из скамеек, сверху постелила спальник. — Чего стоишь? У вас гостей принято кормить или как? Вот, вскрывай сухомятину, — сунула Дакси консервы, — запивать водой придется.
— Погоди. Если тебе жить негде, давай я с родителями поговорю, они добрые…
— Нет и нет! — не захотела лишаться свободы даже на одну ночь Танька. — Чего стоишь? Раскупоривай, сейчас пировать будем! — достала пластиковую скатерку для второй скамейки.
— Брысь отсюда, шпана малолетняя! Люди отдыхать пришли, — раздалось за спиной. Смрад появившихся немытых тел и грязной одежды соревновался в силе с душком от перегара. Через скамейку полезли бесстыдные ноги.