– А ты в каком состоянии? И у тебя только одна молния.
– Да, разбивающая щит, – он немного замялся. – Смерть–шпион Волк – к вашим услугам, – сказал совсем негромко.
– Это главнее защитника?
– Совсем разные специальности, но – да, главнее, – при этом задумчиво помотал головой.
– А еще какие бывают состояния?
– Штурмовик – самое распространенное, они уничтожают врага в упор. Много разных, я расскажу еще. Тебе нравятся такие мартинсы?
– Да, мягкие достаточно. Еще слипоны поищем и все! Давай тебе тоже купим? От меня, подарок!
– Не нужно, я к жестким ботинкам привык, они лучше фиксируют сустав.
Домой добрались лишь к вечеру, приятно утомленные и нагруженные массой пакетов и коробок. Великолепное настроение обеспечивалось походом в кафешку с поглощением большущего количества мороженого, радостью от простого общения и выглянувшим в конце дня робким весенним солнцем.
Лютик смотрел на вернувшихся, как голодный на мечту о колбасе: с укоризной. Танька подхватила котенка на руки и закружила по комнате, затем прижала к себе:
«Как же без тебя неуютно было!»
«Думал, только одному неуютно.»
«Я и была одна, без тебя.»
«Рядом был «отец». Он любит тебя.»
«Он чужой. Родной для меня только ты! – Лютик в ответ лизнул ее в щеку и дружески фыркнул.»
– Па, а где можно выдумать, чтобы Лютика с собой таскать? – спросила, помогая распаковывать покупки.
– Легко, – Волк засмеялся. – У тебя манера составлять предложения – просто прелесть! И ведь не всегда так говоришь, а только когда внимание отвлекаешь, – и стал укладывать в пустой холодильник продукты. Теперь, когда в доме поселилась мечта, о казенной столовой лучше было забыть.
– Это плохо?
– Ни разу! Просто заметно становится, когда ты играешь. Настоящий шпион неприметный… – подумал немного. – Ну да тебе это вряд ли интересно, ты же не мальчишка.
– Жалеешь, что я девчонка?
– Вот уж неправда! Просто тянет иногда чему–то научить, что сам умею. А Лютого нечего дома держать все время, просто бери с собой. В конце концов, это свободная страна, – Волк аж крякнул от досады.
– Что? – встрепенулась Танюша. – Ты соврал сейчас?
– Для кого–то это правда, так что вопрос лучше оставить открытым, – они перебрались в комнату и начали вскрывать пакеты с обновками.
– Расскажи… Мне интересно, правда!
– Учти, – сказал Волк, передавая Таньке очередную одежку, – тебе может быть неприятно мое отношение к стране.
– Разве не принято называть свою страну Родиной?
– У меня другая Родина. Была. А в этой стране я живу и служу ей. По какому–то странному стечению обстоятельств. Нелепость!
– Это как так?
– Была одна страна, а стало много разных и совсем других.
– Это плохо?
– Теперь – не знаю. Раньше думал, что хорошо.
Часть 24
Прозвучавший дверной звонок оказался тихим колокольчиком и совсем не вязался с угрюмой внешностью хозяина квартиры.
– Вот и гости, потом договорим. Сейчас будешь знакомиться со всеми, – улыбнулся Волк. – Иди, открывай, я пока в твою комнату заброшу весь этот бедлам.
– Это она чего? Навечно там решила зависнуть? – техник был в растерянности.
– Да сколько можно! Говорил тебе уже: она еще ребенок и просто наслаждается жизнью, – улыбнулся оператор.
На пороге стояла большая компания людей в форме и в обычной одежде. Среди них проглядывались экземпляры примерно Танькиного возраста. В руках притаились и тортики и бутылки с напитками.
– Здравствуйте, – немного озадачено пробормотала Таня. – Боюсь, тапочек для посетителей всем не хватит… Так что «гостить» придется частями: двое заходят, а остальные – в очередь, пожалуйста!
В ответ раздался дружный хохот и Таньку со смехом буквально внесли в маленькую прихожую всей толпой, быстро вручили скромный букет цветов, один из тортов, успели при этом ухватить за руку и утащить на кухню.
– Знакомиться будем потом, – сказала молодая женщина, – неси пока в комнату, – она протягивала ошарашенной таким напором девочке стопку взятых тут же тарелок. Другая особа женского пола уже по–хозяйски доставала из шкафчика чашки и стаканы.
Деваться было некуда. Пришлось Таньке вытерпеть в этот вечер массу знакомств с жильцами дома, сослуживцами Волка и своими будущими одноклассниками. Покраснеть на множество комплиментов, пережить сравнение с «папой» и промолчать на оценку своих физических данных. Довелось отведать не только покупных тортиков, но и «шедевры» соседской кулинарии, творения кондитерских «гениев» и достижения в области выплавки пирожков.
Голова шла кругом, публика менялась, а свободного места в памяти оставалось все меньше:
«На кой тебе все это нужно? Лучше бы в гости к кому–нибудь из Синей отправилась.
Не торопись, я хочу впитать побольше ощущений здешней реальности.
Тут же просто в воздухе висит слово «судьба[6]», а ему подчинено все существование безнадежных!
Интересно, у местной реальности много вариантов?..
Только не это!»
Лютику повезло больше: Танюша заранее навела морок для всех, кто на него смотрел и окружающие видели в лучшем случае очень крупного кота. Так что малыш беззастенчиво пользовался свалившейся на него лаской и потакал желаниям «угостить кису вкусненьким».
– У меня сейчас голова лопнет! – техник дико вращал глазами и готов был упасть в обморок в любой момент. – Как она это выдерживает?!
– Так же, как и ты: с трудом. Только ей деваться некуда, – вздохнул оператор.
Укладывая Танюшу спать, Волк от счастья не знал, с какой стороны побольше подоткнуть ей одеяло.
– Сказовку дораспридумываешь снова? На самом интересном прервали, – поморщилась от воспоминаний о вечере.
– Не сказка это вовсе, – прикинулся обидевшимся «папа», – но продолжу, раз обещал. Молодец, что так держалась! Всем очень понравилась, соседские пацаны так и вовсе на тебя сразу запали, – он хихикнул, но вовремя себя одернул. – Все–таки красивая ты до одури.
– Еще чуть–чуть и послала бы некоторых! Такие придурки – просто не верится, что претендуют на взаимность! – смутилась в ответ.
Волк ободряюще похлопал ее по руке:
– Всяко бывает, но это как раз нормальные ребята. Просто бравадой свою стеснительность компенсируют. Ладно, на чем мы остановились?
– Ты не знаешь, хорошо или плохо, когда много стран вместо одной, – напомнила сходу.
– Да знаю, на самом деле, – махнул рукой Волк. Он уселся на пол возле Танькиной кровати, вызвав в ее памяти уже виденное однажды. – Конечно, разные страны – лучше: в одной большой нас пытались убедить в наличии братских чувств у совершенно разных народов. А на деле была открытая вражда, злые насмешки, ущемление в правах, – горестно вздохнул. – Отдельно – спокойнее… Только сейчас всех снова уверяют, что мы без ближайших соседей не проживем, что мы связаны исторически, что – мать их! – мы братские народы: все возвращают на старые рельсы.
– Может, так оно и есть? Границ, наверное, не было тогда?
– Границы в голове у человека существуют. Но сейчас–то они нужны: мы ведем войну с сопредельным государством.
– Да? А я почему не заметила до сих пор? – наивно поинтересовалась Таня.
– Все ты правильно заметила, не прикидывайся. Везде орут, что соседи – враги и захватчики, а с ними идет оживленная торговля, в гости и на заработки свободно ездят все, кто пожелает. Из «ящика» их помоями поливают, а на деле – жопу готовы лизать, если деньгами запахло. Извини, я не часто себя сдерживаю в выражениях, – смутился Волк.
– Да ладно! Ты самый культурный папа, – она подложила его руку себе под щеку. – Рассказывай дальше. Неужели и вправду идет война?
– Только называют ее иначе – ПБМ: противобандитское мероприятие. На деле же идет гражданская война против своего населения. Причем, на всей территории страны. М–да. Учти, что это мое мнение, я имею на него право. В школе вам будут рассказывать официальную версию.
– Какой школе? Что все заладили о какой–то учебе? Мне это нафиг не нужно! – обеспокоенно выпалила Танька.
– Учиться необходимо, – прозвучал ответный вздох, – только не всегда полезно. Документы, надеюсь, у тебя в рюкзаке?
– А…–…м! Я их почтой отправила, так надежнее. Но придут не раньше, чем через неделю.
– Не беда. Пока так походишь, а потом оформят официально.
– Почему ты сказал, что имеешь право на свое мнение? У других иначе?
– Иначе, – уверенно кивнул в ответ. – Они давали обет верности. У них не может быть своего восприятия реальности.
Танька вздрогнула.
– А ты разве не давал?
– Давал. Но только своей Родине, давно. А воинственный дважды обет верности не должен давать – это предательство. Когда поступал на службу, был скандал, – вспомнил с усмешкой, – но я настоял на своем, остался верен своей Родине. Правда, от меня отвернулись многие, кого я косвенно причислил к изменникам…
Часть 25
Обещание Анси так ни разу и не сбылось: Таня всегда спала без снов. Просто засыпала и получала огромный кайф от того, что утро начинается с небывалого наплыва энергии. А ночь – вотчина защитника: Лютик никому не доверял ее покой.
Два дня без гимнастики и элементарной разминки родили жуткий дискомфорт и этим утром она решительно послала лень и все «важные» дела на х… В общем, молодец, девчонка.
Чуть затеплилась серость на угрюмом небе, Танька, прямо в новенькой пижамке кигуруми, изображающей леопарда, трясла Волка, притворяющегося спящим.
– Вставай, сонечка! У вас бегательные процедуры есть в привычке или где?!
– Есть, – не открывая глаз улыбнулся в ответ «папа». – И отпуск у меня – тоже никуда не делся. Ладно, – отлетело в сторону одеяло, – пробежимся на полигон, раз такое дело.