Сашка так и стоял на месте, смотрел им вслед и не пытался бороться со слезами вернувшегося одиночества.
Часть 20
Таньке досталось какое-то дефектное чувство верного пути[46]. Она точно знала, где находится город, но упорно петляла по весенней распутице, подлескам и тропинкам, пока окончательно не промочила ноги. Замерзшая и злая, пришла, наконец, к дыре в безымянном заборе.
Лютик, похожий на оживший клубок слякоти, готов был разговаривать вслух человеческим голосом, причем ‒ исключительно матом, проклиная изначальный свой отказ греться всю дорогу в хозяйкиных объятиях. Они пролезли на другую сторону и обнаружили скопление небольших домов, вездесущее весеннее бездорожье, единичных гуляющих с детскими колясками и множество людей в одинаковой одежде — форме, как догадалась Танька.
Родившийся у нее план был коварен, как погода.
— Зачем она полезла туда? Хочет развязать войну и расшевелить эту реальность? — техник был вполне серьезен.
— Было бы неплохо, это самый действенный метод. Только ее не интересуют глобальные перемены, — вздохнул оператор. — А любопытно посмотреть…
— Не наш уровень.
Нужный экземпляр, как ни странно, обнаружился довольно быстро. Одинокий мужчина казался замкнутым в себе или злым из-за своего большого роста и мощного телосложения. Самое главное — он был чем-то необъяснимо похож на Таню: глаза, хоть и серые, имели тот же прищур; и сердцевидное лицо с ямочками от улыбки; и ежик светло — русых волос… Телепатия помогла увидеть, что он одинок и в жизни — разочарован в любви и не верит в дружбу. Имеет отдельное жилье, любит вести домашнее хозяйство, мечтает о пушистом питомце, но бывает в долгих разъездах.
Дальше пришлось действовать быстро, а то примелькалась уже, стоя у забора: лазом хоть и пользовались часто, но совсем не для экскурсий на территорию этого маленького городка.
Попросив Лютика подождать в укромном месте, решительно прошлепала по лужам к выбранному объекту:
— Привет, папа! Я раньше приехала, хотела сюрприз сделать, — Танюша обворожительно улыбнулась и сверкнула синими глазками, вкладывая в голову «отца» много нового и полезного для своего пребывания здесь.
«А он совсем не старый, просто выглядит мрачно.
Ага, с тобой ему станет не до уныния.
Ой, кто бы говорил! Хоть немножко на одном месте поживу, — мелькнуло в голове.»
«Родитель» поджал губы и прищурил глаза, совсем как Таня:
— И нафига ты вымазалась вся? Я бы встретил — не пришлось бы кроссовки отмывать, — легко поднял Таньку и обнял, как настоящую дочку. — С приездом. Соскучился страшно! — нежно поцеловал в щечку и посадил на руки, как младенца.
«А вот это уже серьезно! Он же и вправду меня дочкой считает, по-настоящему! Как такое могло случиться?!»
— Как такое могло случиться?! — орал техник.
— Может, его код у нас использовали? И не узнаешь теперь. А вдруг и вправду он ее отец? Что делать будем?
— Ничего, ё! Не можем мы ничего сделать!
— А чего ты вообще орешь? Пусть даже отец — и что с того?
— Действительно, — стал успокаиваться техник, — чего это я?
— Лютого куда подевала? Небось, охотится снова? Разбаловала его совсем, — он нежно прислонился к ее щеке своей небритостью.
— Я сейчас, — выскальзывая из его рук и соскакивая на землю, сказала Танюша. Она кинулась к забору и, сграбастав ошалевшего от хляби котенка в охапку, бегом вернулась к отцу.
Вложив свою маленькую ладошку в его большущую, Таня почувствовала себя самой счастливой в мире. И тут же исправила: самым счастливым чувствовал себя идущий рядом человек.
Часть 21
По дороге домой не замечать удивленных взглядов было просто невозможно. Танька решила эту проблему радикально, раз и навсегда, рассеяв в головах жителей «дополнительную» информацию о семейном положении «отца» и — совсем немножко — о себе.
Теперь все знали, что у Волка есть дочь Таня. Которая после смерти матери переехала к отцу. Брак он никогда не регистрировал, о дочке рассказал совсем недавно, перед ее приездом.
— Давай сразу в костяк[47] зайдем, — проявил практичность папа со странным именем Волк, — оформим допуск на территорию и зафиксируем проживание у меня в квартире. Так положено.
— А знакомиться со всеми не нужно? — наивно поинтересовалась Танька.
— Зачем? Кому интересно — сами подойдут. А это значит, что все, — добавил тихо. — Маленький у нас городок. И события маленькие. Зато — тихо, тебе понравится.
— Я сумку с вещами потеряла, есть где прибарахлиться? Средства у меня есть.
— Оставь на мороженое, деньги — не проблема, мне некуда тратить. Решим твой вопрос, — и резко открыл входную дверь казенного вида здания.
Волк обозначил приветствие человеку у входа и, неожиданно для Таньки, получил в ответ салют, полный обожания и радости.
«Это он кто такой тут, раз так уважают?
А раньше не могла посмотреть?
Раньше мне быстро нужно было, замерзла я!
Трындец у тебя способы греться! В дорогу очки взяла, а протез левого полушария забыла вставить?!»
Седой и тощий, в форме с большим количеством маленьких молний на рукаве, не переставал улыбаться Тане все время, пока регистрировал ее данные. От него веяло добротой и теплом, и ответная улыбка девочки родилась сама собой: появились ямочки на щеках, засветились глазки. Даже Лют у нее на руках игриво топорщил ушки и водил шаловливыми усами.
— Теперь — внимание, Татьяна…
— Я не Татьяна, — привычно остановила седого. — Танька, Танечка, Танюша — как угодно, но не Татьяна.
Военный слегка оторопел, Волк тоже удивленно поднял бровь, но восприняли спокойно.
— Я запомню. Танечка — гораздо красивее. Если возникнут любые проблемы — обращайтесь ко мне. Я — защитник Балта. Если возникнут сложности с тобой — а я так думаю, что они непременно возникнут, особенно в школе — разбираться тоже буду я.
Танька в ответ только невинно потупила глазки и даже шаркнула ножкой от смущения.
— Зверя добавил как твоего кота. Имя у него красивое, воинственное, так что — непременно приживется. Удачи! Рад был познакомиться, — он протянул сухую руку.
Первым делом Танька искупала Лютика: он так измазался, что пришлось серьезно бороться с искушением запихнуть его в стиральную машинку.
Пока сушила малыша, Волк отмыл ее кроссовки и свои ботинки, навел везде порядок и, набрав полную ванну горячей воды, добавил туда отвар пахучей мяты.
— Твоя очередь греться, дай зверю отдохнуть. Всю одежду сразу в стиралку запихни, до утра высохнет. Тебе что сообразить на зубок? — вопрос прозвучал как приказ.
«Кусочек колючей проволоки, пожалуйста — чуть не ляпнула в ответ ошарашенная девочка. — И половинку второго тома энциклопедии: очень кушать хочется, — но вовремя прикусила язык.»
— Я потерплю. Лютого бы покормить, лучше — мясом.
В ответ был показан большой палец от сжатого кулака правой руки и добрая улыбка:
— Даже не думал, что ты такая…
— Какая «такая»? — к Танечке прилетело легкое дежавю.
— Заботливая. Верная. Человек, в общем.
— А если я дьявол? Может же такое случиться?
— Синеглазый иблис[48]? — хохотнул Волк. — Ну, и как тебе свободная жизнь? Многих совратила?
В ответ Танька посмотрела пристально, с прищуром, немножко разомкнула губки и, не отводя глаз, начала медленно раздеваться: в конце концов, он ей нравился.
— Ты это! Нефиг на мне свои чары тренировать, — вдруг пересохшим горлом выдавил реакцию Волк. — Марш мыться, чертенок!
Танька только вздохнула грустно и опустила взгляд.
— За что у тебя кличка такая — Волк? — нашла как разрядить обстановку.
— Это имя! — он был удивлен. — Просто древнее очень. У всех воинственных старые имена, ты разве не знала?
Часть 23
— У кого?! — техник, как самый умный, первым задавал вопросы.
— У «воинственных», он же ясно сказал, — хмыкнул оператор.
— Это куда ее занесло? Она что, сменила реальность?
— Могла случайно, — кивнул в ответ оператор, — но, по-моему, здесь что-то другое.
Волк выделил Танечке пустовавшую комнату, совсем необжитую и оттого неуютную:
«Это пока. Завтра придам ей красок жизни, — подумала, оглядевшись.
Завтра тебе прибарахлиться нужно. И к их словарю приноровиться. И еще головой научиться думать! Почему он тебя так принял?
Тут не своей головой думать нужно, а чужую читать!»
Оказалось, у Волка восемнадцать лет назад была невеста. И уже родилась дочка, которую он видел только один раз. Потому, что невеста вышла замуж за более перспективного.
А мысль о том, что у него есть ребенок, жила все эти годы в голове.
— Пап! Ну мы уже все купили, может, хватит здесь лазить? Я же не сношу все это и за год! Давай для тебя что-нибудь красивое присмотрим, а? — канючила Таня и тянула его за рукав, глядя снизу вверх с настоящей тоской.
— Впервые вижу девочку, которая не рада шопингу, — недоумевал Волк.
— Это пытка чистой воды!
— Еще обувь и аксессуары, — он, скорее, просил, чем настаивал. — Одна пара кроссовок — непрактично.
— Ладно, только очки купим. Но потом для тебя пойдем выбирать.
— У меня все есть. Форму и экипировку выдают, кормят, жилье бесплатное. Школа для тебя — тоже задаром. Видишь, сколько денег накопилось? — развеселился Волк, заходя в обувной.
— У тебя на рукаве одна молния, а у адвоката Балта — много, — решила выяснить, — это что значит? — Танька задумчиво разглядывала рыжие военные ботинки на стеллаже.