– Но вы не сможете доверять ей.
– Понимаю. Остается надеяться, что саксонцев она ненавидит больше… Ну или хотя бы что она говорила правду и желает для Империи лучшего. Я докажу ей, что лучшее – это я, – я пожала плечами. – А пока приставим к ней кого-нибудь с приказом стрелять в голову при любом намеке на измену.
Зин ничего не сказал, только выгнул бровь.
– Мне нужно пройтись. – Я потянулась. – Попроси у Стаси плащ.
– Ваше величество, мы не готовились к вашему выходу из дворца.
– Дхатт! – Я подняла руки. – Мне нужно выйти отсюда, Зин, я слишком долго тут торчу. Ты правда думаешь, что в меня опять будут стрелять? Так скоро?
– Мы всегда этого ждем, – ответил он.
– Ты прямо как Эммори, – я скривилась. – В библиотеку хоть можно? Я почти уверена, что мы сумеем сохранить мою жизнь за время этого путешествия.
Зин кивнул.
Я сгребла серое шерстяное сари, которое бросила на пол несколько часов назад, и накинула поверх зеленых штанов и чоли[2]. Когда я вышла в коридор, трое моих телохранителей тихо что-то обсуждали. Киса и Гита поклонились.
– Ваше величество.
Я кивнула в ответ.
«Не спешите со встречей. Обещаю, что не покину дворец. Мы будем в библиотеке, когда закончим», – я отправила Эммори сообщение, хотя была совершенно уверена, что Зин тоже сделал это, едва я вышла из кабинета.
Дворец гудел. Когда я проходила мимо, люди кланялись или приседали в реверансах, иногда я останавливалась поговорить с теми, чьи лица были мне знакомы. Вместе с Зином я постояла в дверях библиотеки, пока ее осматривали другие телохранители. Для широкой публики библиотека была закрыта, но некоторым дозволялся доступ к определенным материалам.
В нашем цифровом мире бумажные книги до сих пор процветали, но большая часть записей все же велась в электронном виде. Здесь хранилось редкое собрание печатных работ. Мама пополняла его часто, но бессистемно, скупая книги по всей Империи, в Солярианском Конгломерате и в других местах. Однажды я спросила папу, зачем она это делает, и он ответил, что ее это радует.
Я вдохнула знакомый успокаивающий запах старой бумаги и подошла к массивному кожаному креслу у огромного камина. В детстве библиотека была моим любимым убежищем – после папиного кабинета. Я сворачивалась в кресле с бумажной книгой или с каким-нибудь текстом в смати и пряталась от всего мира и от мамы.
От приступа ностальгии я даже покачнулась. Зин поддержал меня под локоть.
– Ваше величество?
– Все хорошо. Просто воспоминание.
В камине лежали дрова. Я взяла с каминной полки зажигалку и наклонилась. Гита тут же дернулась.
– Ваше величество, позвольте…
Я остановила ее одним взглядом.
– Я императрица, Гита, а не инвалид.
– Да, мэм. Прошу прощения.
– Ты привыкнешь, – утешила ее я и подожгла дрова. Через несколько минут пламя охватило поленья, а очистители воздуха сразу засекли изменение уровня углекислого газа в зале. Я откинулась на пятки, потом встала.
– Зин, новостей от Таза нет?
– Утром он прибыл во дворец, ваше величество. Альба приготовила комнату для Шивана в гостевом крыле. Мы постараемся включить его в расписание.
– Будет много шума, если я позову его сюда? – я невинно взглянула на Зина.
– Ваше величество, он – второе лицо в Апджа…
– Которое прибыло сюда по моему приглашению. Я уверена, что его обыскивали и просвечивали несколько раз. Можешь даже еще раз его обыскать, когда Альба его приведет. – В дверь библиотеки постучали, и я кивнула Зину.
Гита смотрела на нас, распахнув карие глаза. Киса улыбнулась и пошла к двери вслед за Зином.
– Ты привыкнешь, – проходя мимо, она похлопала Гиту по руке.
Я забралась в кресло с ногами и завернулась в серую ткань. Пламя в камине плясало и потрескивало.
– Ваше величество.
Я улыбнулась Тазу, но он не улыбнулся в ответ.
– Садись. Выпить чего-нибудь хочешь?
– Не откажусь. Чаю, пожалуйста.
– Альба?
– Да, ваше величество. – Она вышла.
Таз сел в кресло напротив меня. Он был одет в темно-синий жакет неру[3] и свободные кремовые штаны.
– Прошу прощения за такой неформальный костюм, ваше величество. Ваш приказ застал меня врасплох.
– Ты прекрасно выглядишь. А «не против ли ты поговорить?» – это не приказ.
– Приказ, если исходит от императрицы.
– Откуда такая неприязнь? – Я села прямее. Альба вернулась, громко цокая каблуками по твердому полу, и поставила поднос на маленький столик. Я кивнула ей и взяла чашку с чаем.
Я изучала Таза сквозь поднимающийся над чашкой пар. После первой встречи мне показалось, что мы сможем снова дружить, как будто последних двадцати лет и не было. Но его настороженный взгляд сказал мне, что я полная идиотка.
– Спасибо, – Таз улыбнулся камергеру, когда она подала ему чай.
Я заставила себя молчать. Добавив в чашку столько молока и сахара, что хватило бы на целый школьный класс, он выпил почти половину, а потом посмотрел на меня.
– Вы научились терпению, ваше величество, – сказал он с кривой улыбкой.
– Жизнь научила.
Я по-прежнему читала его, как открытую книгу. На его лице промелькнуло удивление – он пытался понять, шучу ли я.
– Вы арестовали моих людей, – сказал он.
– Я никого не арестовывала.
– Хорошо, моих людей арестовала полиция. Что вы предпримете по этому поводу?
Мне не нужно было смотреть на своих телохранителей, чтобы узнать их реакцию. Вздох Гиты оказался недостаточно тихим, а взгляд Зина пронзил воздух, как лазерный луч. Я поставила чашку и уставилась на Таза.
Повисла тяжелая тишина, но наконец он опустил глаза и пробормотал:
– Прошу прощения, ваше величество, я вышел за рамки приличий.
– Не повторяй этого. В Империи существуют законы, Тазерион. – Его имя прозвучало в моих устах совершенно ужасно. – Мы не хотим нарушать их и ухудшать ситуацию.
– Прошу прощения. Ваша мать велела бы расстрелять арестованных.
– Но я не моя мать. – Я встала с кресла и поставила чашку на каминную полку. Прижала обе ладони к темному камню. Пламя танцевало на поленьях, облизывая их края и обжигая. Одно полено скатилось вниз, рассыпая искры.
– Это очевидно. – Таз встал одновременно со мной. Отставив чай в сторону, он взглядом попросил у Зина одобрения и придвинулся к огню. – Все меняется. Иногда мы с этим не справляемся.
– И не говори. – я перевела на него взгляд. В его глазах таился намек на улыбку. – Почему ты не пошел со мной?
– Я очень хорошо помню твои слова. Ты сказала, что должна сделать это в одиночку. Что мне не нужно тратить свою жизнь, удовлетворяя твою жажду мести…
– И это правда, – буркнула я, – скорее всего, ты бы погиб. Как все остальные.
– Знаю. Сочувствую твоим потерям.
– Это в прошлом. – Я поворошила в камине кочергой. – Предпочитаю думать о будущем Индраны, а не лить слезы по былому. Эммори говорит, что Абрахам покинул столицу.
– Как я сказал позавчера, Апджа разделены. – Он снова оглянулся на моих телохранителей. – И еще кое-что. Смерть принцессы Церы очень сильно ударила по Абрахаму. Он не говорит об этом и, думаю, не скажет, но он любил твою сестру.
– Знаю, – я грустно улыбнулась.
«Таз, Атмика – их дочь?» – спросила я по смати, потому что спрашивать такое вслух опасно.
«Абрахам не признается, но, наверно, так и есть».
– Значит, главный теперь ты?
– С его полного одобрения, ваше величество, – ответил Таз. – Мы полагаем, что так будет лучше. – Его глаза говорили то же самое. – Я надеюсь, что сумею сплотить всех Апджа и добиться мира, которого мы все жаждем. Вероятно, вы хотите…
Хлопнула дверь, и в библиотеку вошел Эммори. Он резко бросил что-то Зину, от чего тот вздрогнул, но лицо Эммори оставалось бесстрастным. Он кивнул мне.
– Ваше величество.
– Эффектное появление, экам. – Я отпила чаю. – Что случилось?
– Шиван, отойди от императрицы.
Услышав тон Эммори, я нахмурилась. Таз послушно сделал шаг назад, улыбаясь при этом.
– Императрица сама пригласила меня.
– Императрица, которую ты хочешь свергнуть.
– Я хочу равенства, экам, и ничего больше. Несмотря на обстоятельства, которые привели ее на это место, я рад видеть ее на троне.
– Ваше величество, не слишком мудро с вашей стороны встречаться с этим человеком без дополнительных мер безопасности.
– Что, прости?
Все замерли. В комнате воцарилась тишина, не считая потрескивания огня, но я все же с трудом слышала Эммори – так сильно колотилось сердце. Я осторожно поставила чашку на каминную полку, перебирая возможные ответы.
– Тазерион, рада была тебя видеть. Спасибо за разговор. Увидимся завтра. Альба проводит тебя в твою комнату.
– Ваше величество. Экам. – Таз отвесил идеальный поклон и вышел.
– Остальные вон. Кроме тебя, – добавила я, потому что Эммори тоже собрался уходить. Когда Зин закрыл дверь, я скрестила руки на груди. – В следующий раз, когда захочешь что-то мне сказать, делай это без свидетелей или по закрытому каналу связи. Не смей ставить мои решения под сомнение в чужом присутствии. Ясно?
– Я забочусь о вашей безопасности.
– Черт тебя дери, Эммори, ты сомневаешься в моей компетентности! Это разные вещи. Я не идиотка, но когда ты так ведешь себя со мной перед лицом бунтовщиков, я кажусь идиоткой!
– Вы встречаетесь с лидером бунтовщиков в сопровождении всего лишь трех телохранителей, ни один из которых не стоит достаточно близко, чтобы защитить вас в случае опасности.
Я подошла к нему ближе.
– Двадцать лет назад я уже могла надрать Тазу задницу и с тех пор еще кое-чему научилась.
– Ваша уверенность в себе восхищает, ваше величество, но мой долг – обеспечить вашу безопасность. А если у него была с собой бомба, как у Рамани?
При имени маленькой девочки у меня все внутри сжалось.
– Очень хочется дать тебе в морду… – сказала я и отвернулась, чтобы не поддаться этому желанию.