Он уже подумывал, не вернуться ли туда, откуда пришел, когда совсем рядом увидел Дорину. Он узнал ее по вышитой блузке, по беспокойству рук.
— Господин капитан, вы? — удивилась она.
— С вашего позволения, да, — ответил Мануила. — Вы кого-то ждете?
Дорина в самом деле расположилась так, будто караулила кого-то. Место, где она стояла, укрытая между деревьями, давало хороший обзор. На вопрос капитана она принялась так бурно отнекиваться, что он все понял, и кровь бросилась ему в голову. К растущей досаде на Андроника добавилось теперь оскорбленное самолюбие и легкое презрение к этой дурочке, которая полагает, что его ничего не стоит обмануть с первым встречным.
— Чудо, а не игра, — сказал Мануила, когда Дорина потерянно смолкла. — Не удивлюсь, если ваш всеобщий любимчик затеял ее, чтобы взять, что плохо лежит, — и поминай как звали… Самое смешное, что столько взрослых людей дали себя околпачить, — поспешно добавил он, видя, что Дорина кипит от возмущения.
— Не думаю, чтобы господин Андроник оказался всего лишь заурядным мошенником, — отчеканила она, овладев собой.
Капитан вдруг рассмеялся и сделал к ней шаг. В мгновенном затмении посмотрел на нее не как на благородную барышню, к которой он собирается свататься и которую должен уважать, а как на одну из тех бессчетных девиц, которые скрашивали его холостяцкую жизнь. Взял ее за руку и притянул к себе.
— Оставь, моя прелесть, не стоит он того, чтобы его защищала такая миленькая девушка.
Дорина окаменела — так ошеломила ее внезапная перемена в поведении капитана. Что это за человек — что он себе позволяет? И какая вульгарность!
Однако кричать было бы глупо. В конце концов, дерзостей она от него пока что не слышала и, может быть, испугалась не столько самого жеста, сколько его неожиданности.
— Лучше прогуляемся! — продолжал капитан.
И, поскольку Дорина еще не опомнилась, подхватил ее под руку.
— Вы ведете себя по меньшей мере странно, господин капитан! — нашлась наконец Дорина.
— А вы представьте себе, что мы играем в фанты, — со смехом отвечал Мануила. — Какие могут быть обиды, когда играешь в фанты? Даже если кавалер выпадет не тот, что нравится…
Намек был столь прозрачен, что Дорина сочла нужным пуститься в оправдания:
— Я ничего подобного в виду не имела. Меня просто несколько озадачил, признаться, ваш тон.
— Будем считать, тому причиной эхо, — сказал капитан и, помолчав, спросил, озираясь вокруг: — Не правда ли, совершенно нет впечатления, что мы в лесу?
Дорина запрокинула голову. «Да, правда, мирное, защищенное место…»
— Как в Чишмиджиу[22],— добавил Мануила.
— Скорее уж как в Синае, в парке за монастырем, — с улыбкой поправила его Дорина.
— Ну, скажите, разве не жалко? Когда подумаешь, что мы могли бы с замиранием сердца бродить по настоящему лесу и припоминать разные истории про чертей и вампиров…
— Нет, нет, упаси Боже! Страсти какие! — кокетливо воскликнула Дорина.
— Со мной вам нечего бояться, я тоже на что-то годен… Да-а, мы провели бы время гораздо лучше, не встреть мы этого молодчика…
Дорину снова кольнула настойчивость капитана. Вот нахал, он Бог знает что может обо мне подумать… Но если не лукавить, Дорина и впрямь готова была в первую секунду принять его за Андроника. Ее тешила мысль встретить Андроника одного. Мало ли что — а вдруг?.. Она не удержалась даже сейчас, обернулась. Ей почудились шаги за спиной, но никого не было. Они порядочно углубились в лес.
— Как вы думаете, что сейчас делают наши? — спросила она, чтобы перевести разговор в другое русло.
— То же, что и мы: говорят о любви, — ответил капитан с нарочитым цинизмом.
Дорину передернуло. «Что, если он сейчас возьмет и сделает мне предложение? Вот было бы невпопад… И все же, может статься, что когда-нибудь именно этот человек… Если бы еще он был глуп, как Стере, презрение к которому так легко оправдать…»
— Я по крайней мере хочу поговорить с вами именно об этом предмете, — продолжал капитан. — Но только серьезно. Не знаю, как там другие, я же хочу спросить вас со всей откровенностью, если позволите, разумеется.
— Ну разумеется, — вдруг успокоившись, без промедления согласилась Дорина.
— Я хочу спросить вас, как по-вашему: то, что называется любовью, — это так, прихоть случая, мгновенная вспышка или это нечто, растущее постепенно, с годами совместной жизни и дружества? Меня интересует, естественно, ваше личное мнение…
— Личным похвастаться не могу, — с нажимом начала Дорина. — Но вообще какая-то точка зрения, конечно, у меня есть. Я думала об этом, скажем так, отвлеченно — как об идеальном…
Она увлеклась и долго с жаром развивала свои представления, пока не заметила, что сыплет словами почти машинально, вся во власти иных воспоминаний, одержимая блеском иных, жгучих глаз… Она прикусила язык и снова запрокинула голову к небу, чтобы отрезветь.
Она думает о нем, понял Мануила и с такой ясностью ощутил присутствие соперника, что от глухой ревности у него перехватило горло и заалели щеки.
— Да, понимаю, — сказал он, взяв себя в руки.
— Не правда ли? Эти вещи так трудно поддаются определению… — заключила Дорина, будто извиняясь.
Они по-прежнему шли рядом. Мыслями она с ним, все время с ним, чувствовал капитан.
— Да сколько же сейчас времени? — вдруг спохватилась Дорина, словно вспомнив о каком-то срочном деле. — Не пора ли возвращаться?
Когда перевалило за десять, семейство Замфиреску, расположившееся на лавочке во дворе монастырской гостиницы, стало проявлять признаки нетерпения.
— Нет, положительно они хотят сбыть с рук Дорину, — не выдержала г-жа Замфиреску. — Помяните мое слово.
Замфиреску-дочь, сочтя подобные разговоры унизительными для девицы, встала и со словами: «Пойду посмотрю, не идут ли», — проследовала к озеру.
— И я догадываюсь, кто тут дирижер, — не унималась г-жа Замфиреску, — бухарестская родня все обстряпала, втайне от нас… Боятся, ей-Богу, как бы у них жениха не отбили…
Она хмыкнула, не справляясь с растущим раздражением. Хоть бы Лиза подошла раньше других, а то и спросить не у кого.
— Ты не проголодалась? — не поддержал тему г-н Замфиреску. — Что, если мы не станем их дожидаться и сядем за стол?
Г-жа Замфиреску не упустила случая сорвать на нем злость:
— У моего муженька одно на уме — за стол! За столом мы сидели, слава Богу, до четырех. И ты навернул — дай Боже!
Г-н Замфиреску вскипел и открыл было рот, чтобы дать отпор благоверной, но именно в этот момент показалась Замфиреску-дочь. Она бежала, махала ручкой и весело кричала:
— Возвращаются! Я слышала их голоса у озера. Ах, какая милая компания!
Как она жалела, что не пошла на прогулку с ними! Наверняка они играли в разные светские игры или пели хором, оттого и загулялись допоздна.
— Вот и хорошо, — обрадовался г-н Замфиреску. — Надеюсь, вы не броситесь сразу после ужина играть в карты.
Г-жа Замфиреску гневно поднялась со скамейки и пошла навстречу дочери.
— Смотри не проговорись, что мы их ждали с ужином, — предупредила она. — А то еще подумают, что мы навязываемся. Пусть сами нас пригласят…
Голоса раздавались теперь уже вполне отчетливо. Но компания, кажется, не торопилась, потому что еще некоторое время никого не было видно. Смеялись непрерывно. Г-жа Замфиреску тоже приготовила улыбку. Вернулась на скамейку и громко заговорила, пытаясь внести оживление в свой маленький кружок. «А то еще подумают, что мы тут без них томились, помирали со скуки…»
— Когда же луна взойдет, Хорика? — Она просто истекала лаской.
— Около полуночи, — поглазев на небо, ответил муж.
— …однако меня вы на фуфу не поймали, — трубно прозвучал голос Стере. — Мы с Жоржем сидели на месте, не шастали, как вы все, по лесу…
— Но признайтесь, что было отлично! — отозвался смеющийся голос Андроника.
На такой смех невозможно было обидеться. В нем играла, била через край молодая, гордая собой сила. Замфиреску-дочь заулыбалась, хотя еще никого не видела.
— …если кто и остался внакладе, так это я, — продолжал Андроник, — поскольку мой план не удался.
— Но почему же вы не хотите нам признаться, что это был за план? — спросила Лиза.
— Не могу, уж извините, потому что я еще от него не отказался. Я отошел слишком далеко от нашего места и не успел вовремя вернуться, только и всего. А то бы мы и сейчас еще были в лесу…
— Умираю от любопытства, — сказала Лиза.
— Немного терпения, сударыня, — призвал Андроник. — Игра продолжается, хотим мы того или нет…
Тут компании встретились, и г-жа Соломон принялась расписывать Замфиреску прелесть пробежек в лесу.
— Было дивно! — уверяла она. — И тишина, и чистый воздух…
— Что я вам говорила! — вставила Замфиреску-дочь.
Все загомонили разом, перебивая друг друга. Даже Стамате несколько оттаял и позволил себе шутливый тон. Лизины поцелуи придали ему смелости, так что именно он предложил:
— Как луна взойдет, непременно опять в лес!
— Увольте, — сразу отказался Стере. — Это забавы для молодых.
Г-жа Замфиреску облегченно рассмеялась. Значит, на Стере она может рассчитывать. А там, глядишь, и на г-на Соломона. Уединиться в одной из гостиничных комнат — и предаться покеру.
— Кто будет накрывать на стол? — захлопотал г-н Соломон. — Корзины вынесли из машин?
Рири, Лиза и г-жа Соломон пошли заниматься хозяйством.
Замфиреску-дочь в первом порыве хотела было броситься помогать им, но увидела, что Дорина осталась, и решила не усердствовать. Сколько молодых людей — острят, смеются, — здесь будет веселее.
— Кто со мной в погреба — за вином? — продолжал распоряжаться г-н Соломон.
Почти все мужчины изъявили желание поглядеть на монастырские погреба. Особенно загорелись Андроник и Владимир.
— Но вино придется нести ведрами, имейте в виду, — предупредил г-н Соломон, польщенный готовностью, с какой гости вызвались идти за ним.