пойдем посмотрим, что делают другие». «Все спят, — прошептал Андроник, — не беспокойся. И потом, разве ты не видишь, что с фантом? Зажигалка погасла, это сигнал…» Аглая рванулась было из его объятий, но тепло юноши туманило, кружило ей голову. «Хоть бы только никто не зажег ее опять, а то нас увидят», — то ли вздохнула, то ли простонала она…
Лизу снова резанул голос Стере: «Пятый!» На этот раз так издалека, что она едва расслышала — только потому, что ждала этого слова. Его черед, сказала она себе, всячески сдерживая и не умея сдержать дрожь. А если змей придет первым?.. Ее опасения были напрасны. Андроник собственной персоной вынырнул из-за дерева. «Ты ждала меня?» — с улыбкой спросил он. «Да. Видишь, зажигалку задуло…» Она указала рукой на дупло, но Андроник даже не проследил ее жеста глазами. Он шагнул к ней и без всяких церемоний обнял. Лиза напряглась, но близость этого сильного тела была такой упоительной, что она не посмела даже пошевельнуться. «Ты должна отдать мне свой фант», — нашептывал ей Андроник. Лиза попробовала вырваться: ей хотелось пощекотать чувства дикой гонкой по лесу. Пусть он преследует ее, пусть настигнет и тогда сожмет в тесных, пылающих объятиях. Но вырваться не удалось, он удержал ее, шепнув: «Ты его видела?» Лиза почувствовала, как кровь приливает к щекам, но блаженство слушать его дерзкие речи пересилило стыд. «Ты его не боишься?» Лиза конфузливо помотала головой и хотела спрятать лицо на плече юноши, но он перехватил губами ее губы и держал ее так, не давая вздохнуть… В бесконечном ликовании чувств, граничащем со смертной мукой, сознание мало-помалу покидало Лизу — и угасло в ту минуту, когда грозная голова змея взошла из сжатых в замок рук Андроника…
В темноте Владимир случайно наткнулся рукой на Лизу, лежащую рядом. Он оторопел, не решаясь спросить, что она делает в его постели. «Да разве это твоя постель?» — возмутилась Лиза, отвечая на непроизнесенный вопрос. В самом деле, Владимир с тихим изумлением заметил, что он находится вовсе не в своей комнате, а в какой-то чужой, вытянутой в длину и заставленной цветами в горшках. «Кто зажег свет?» — вдруг забеспокоился он. «Никто, здесь никого нет, — с усмешкой отвечала Лиза. — Луна вышла!» И пристально, вызывающе заглянула ему в глаза. «Это грех, — подумал Владимир, — что скажет Стере?» Лиза придвинулась к нему и прошептала: «Что ты делал в лесу, а? Ловил змей?» Владимира передернуло. Но тотчас же он с ужасом увидел, как искажается Лизино лицо, как оно, в своем омерзительном безобразии, скалится огромным, синюшным ртом. Он зажал глаза рукой и весь затрясся от глупого, непреодолимого страха. «Ну-ну, не бойся, — раздался женский голос, — пошли лучше искать остальных!» Отняв руку от глаз, Владимир обнаружил перед собой Аглаю. «Они его прикончили, — довольная, говорила она. — Навалились все вместе и убили!» Конечно, она имела в виду змея. Владимир с облегчением перевел дух. «Захудаленький оказался, — продолжала г-жа Соломон. — Вот все, что от него осталось!» И протянула Владимиру часы. Циферблат был унизан бисером. «Как бы не проворонить свою очередь, — сказал Владимир. — Тише!» Они замерли в ожидании сигнала. Вот только г-жа Соломон прижималась к нему, льнула все теснее, обвивая руками, оплетая жарким благоуханием, сулящим сладость бесчинства. Владимира забила дрожь, он твердил про себя: «Этого нельзя, нет, нет!» Тут Стере крикнул: «Второй!» И он рванулся из рук женщины и безудержно понесся в лес, в теплое и готовое принять его лоно ночи.
Дорина проспала только несколько минут, а уже кто-то, приблизясь, тронул ее за плечо:
— Пора! Скоро рассвет!
Девушка испуганно вскочила с постели.
— Уже? А как же другие — останутся тут одни, в монастыре?
— Это было давно и во сне. Что о них вспоминать?
Дорина улыбнулась. Да, конечно, во сне; и эта несчастная вечеринка у родственников, и игры в лесу, и змей…
— Никогда не произноси этого слова, — наставительно сказала незнакомка в ответ на ее мысли. — Запомни: тебе нельзя.
— Хорошо, я запомню. Но если все же нечаянно…
Лицо разбудившей ее незнакомки омрачилось.
— Тогда ты не увидишь его девять лет. Тогда девять лет тебе искать его по всему свету…
— Кого? — содрогаясь, спросила Дорина.
— Своего жениха. Или ты и это забыла: сегодня свадьба.
— Так скоро? — оробела Дорина. — Еще ведь даже не рассвело.
— Времени у тебя — до восхода солнца, пока он человек. Днем он спрячется, и ты опять его не увидишь…
Дорина огляделась. Какие роскошные покои: стены с позолотой, сводчатый потолок… Почти всю ночь провести здесь и ничего не заметить!..
— Скорей, скорей! — заторопила ее незнакомка. — Тебя уже ждут, подвенечное платье готово.
— Но я должна сначала сказать маме, — возразила Дорина.
Незнакомка снисходительно усмехнулась. Взяла ее за руку и кивнула в глубь комнаты. Там открывалась бесконечная, как зеркалами умноженная, анфилада комнат.
— Разве есть у тебя время возвращаться? Все это было давно. Ты даже не представляешь себе, сколько воды утекло с тех пор…
Дорина смотрела на вереницу комнат, отделявших ее от прошлого, без грусти. Сами собой вымарывались из памяти последние воспоминания. Да, правда, миновала бездна времени, и возврата нет, уже никогда не будет так, как было…
— Надень кольцо! — напомнила незнакомка. — И не снимай, пока не встанешь перед ним.
— Перед Андроником, — замирая от волнения, проронила Дорина.
— Так вы его зовете.
Незнакомка взглянула Дорине в глаза и горько усмехнулась.
— Ты его знаешь?
— И мне он является, но только по ночам, — отвечала незнакомка. — Когда он человек и прекрасен собой…
— А как зовешь его ты?
— Так, как нельзя тебе…
Дорину пробрал страх от холодка во взгляде этой чужой, неизвестно откуда взявшейся женщины.
— Идем! Нас ждут…
Незнакомка чуть ли не силой подхватила Дорину под руку и потянула к двери. Но на пороге та остановилась как вкопанная. Порог, она чувствовала, обрывался к воде. К воде, затянутой как бы ковром — на вид, для неискушенного глаза, — а под ним крылась пучина, глубокая, черная, холодная.
— Мне страшно, — шепнула она.
— Не бойся, не утонешь, — успокоила ее незнакомка. — Ты со мной.
И подтолкнула вперед. Дорина зажмурилась и шагнула. Но не провалилась, а пошла, словно по стеклу. Вода холодила ступни, и только. И все равно дыхание почти замерло у нее в груди.
— Дыши спокойно, — сказала незнакомка. — Ни о чем не тревожься. Привыкнешь. Это ничего, что под водой.
— Как под водой? — спросил перепуганная Дорина.
— Здесь его дворец.
— Но как же сюда доходит солнце? — недоумевала Дорина, озираясь.
— Его дворец весь из стекла. Взгляни!
Незнакомка вскинула руку. Небо серебрилось далеко наверху стеклянным, как бы заимствованным откуда-то светом. Впереди же сверкали огни, яркие, ослепительные.
— Нас ждут… Как бы не обиделись, что мы опаздываем…
Она крепче сжала руку Дорины и прибавила шагу. Девушка зачарованно смотрела на сияние впереди. Уже различался гул множества голосов и легкие стонущие звуки, будто кто-то пробовал струны скрипок. Забелела прямо перед ними мраморная лестница. Дорина занесла было ногу на первую ступеньку и вдруг заколебалась. Но спутница опять потянула ее за собой.
— Иди! Иди! — приказала она.
О, какая это была тяжесть! Невидимый груз наваливался на нее, и каждый шаг отнимал силы.
— Иди же! Иди! — донеслись сверху другие голоса.
Дорина снова почувствовала помогающую руку незнакомки. Она зажмурилась и сделала еще шаг. Слезы выступили на глазах. Непонятный труд движения кружил голову.
— Почему так тяжело? — прошептала она.
— И ему было тяжело дойти до тебя. Ты забыла — он не мог сдвинуть лодку с места? Сколько вы прождали там, у озера, а лодка так и не отчалила.
— Да, правда, — вспомнила Дорина.
Она вспомнила жгучие глаза Андроника. Его руку, теплую и сильную, за которую крепко держалась тогда, в том давнем сне.
— Сюда! Сюда! — снова позвали сверху голоса.
— Кто они? — недоумевала Дорина.
— Разные. Их много. Все сюда собираются… Хоть это и трудно, как видишь.
Все горше и горше делалась ее улыбка, пока она смотрела на мучения Дорины.
— Еще долго? — спросила Дорина.
— Если любишь, вовсе недолго…
Девушка наморщила лоб, закусила губу и, собрав все силы, преодолела еще одну ступень и еще одну…
— Он не может мне помочь, да?
— На этой лестнице нет. Это не его место.
Голосов сверху больше не было слышно, ни голосов, ни стона скрипок. Куда вдруг делись разом все эти люди, которые ждали Дорину, не сводя с нее глаз?
— Никуда не делись, — отвечала незнакомка на ее мысли. — Они ждут тебя. Смотри…
И правда, Дорина оказалась посреди необъятных, пышно убранных чертогов со множеством зеркал и огней. Сама сказка окружала ее. Дамы были в кринолинах, кавалеры — в мундирах с галунами, в шлемах и с длинными палашами.
— Только ни с кем не говори! — торопливо шепнула незнакомка. Дорина, оробев, пошла через высокую, бесконечную залу, сжимаясь под недобрыми взглядами нарядной толпы, то и дело смыкавшейся вокруг нее, чтобы задержать. Каждый манил ее рукой, каждый соблазнял какой-нибудь диковинной вещицей, извлекая на свет то золотую, невиданной красоты птицу, то кубок из драгоценного камня, то башмачок с хрустальным блеском. У девушки закружилась голова, и она спрятала лицо в ладони.
— Не отвечай им, что бы они ни говорили, — повторяла незнакомка, еще более властно увлекая ее вперед.
— Погляди же и на Аргиру, на млечную деву, — выкрикнул какой-то юноша, преграждая им путь и указывая рукой в сторону.
Дорина невольно взглянула туда. Поодаль, в сиянии, сидела на троне бледная дева с рассыпанными прядями черных волос, с широко раскрытыми глазами.
— Она тоже была невестой! — сияя улыбкой, приговаривал юноша. — Она пришла оттуда же, откуда и ты. Смотри на нее!